- Не стоило нам связываться со Львовым, - Никоноров порылся в кармане и выложил на стол пачку "Кэмела".

- Да уж, втянул он нас в историю, - хмуро ответил Пустырский.

- И ведь обрати внимание: от мэра теперь не отходит ни на шаг. Боится, что мы раскроем ему глаза на то, что произошло на самом деле.

- А что Дотов? Все равно он скорее поверит Львову, чем нам.

- И Трущенко что-то не звонит. Может, ждет, пока мы сами сделаем шаг ему навстречу?

- Да уж, нужно что-то решать! - Никоноров закурил сигарету и откинулся на спинку стула. - А ты как думаешь?

- По поводу чего? - Пустырский допил пиво и также закурил сигарету.

- Да все того же! Нужно, наконец, определиться.

- Да я уж давно определился! Построю дом где-нибудь за городом и буду растить внуков. Чем бы ни закончилась эта история с террористами - отставки нам не избежать.

Никоноров молча покачал головой и снова наполнил бокалы.

- Что ж ты меня не зовешь к себе присоединиться? - спросил он, когда и эти бокалы были выпиты.

- Пиво у тебя хорошее. И где только такое достаешь!

- Внуков вот только у меня нет! И хотя дело это наживное, пожалуй, рано мне все таки об отставке думать. Как ты считаешь?

- А тут думай - не думай, от нас уже ничего не зависит! Дотов свою игру ведет, Трущенко - свою.

- А если нам попробовать начать свою?

Пустырский замер. Разговор явно пошел не по тому руслу.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Да есть тут у меня кое-какие мыслишки... - загадочно произнес Никоноров.

- Ты бы держал их лучше при себе!

- Так ведь ты сам говоришь: мы ничего не теряем!

Пустырский бросил взгляд в сторону двери.

- Давай-ка лучше поговорим о пиве!

"Жизнь, как лотерея: кому-то везет, кому-то нет", - думал Потапчук, наблюдая за Зориным. После разговора с Трущенко тот был сам не свой и даже не хотел отвечать на расспросы. Впрочем, Потапчук его не осуждал, поскольку хорошо знал, о чем шел разговор в кабинете президента банка. Дело в том, что на свидание с Прокуроровым Трущенко сначала хотел послать его. К счастью, ситуация с банком "Платина Балтики" требовала немедленного его присутствия на месте. Трущенко дал "добро" на вылет, и Потапчук паковал чемоданы. А если быть более точным: собирал все необходимые документы. Билет на самолет был уже заказан, вопрос с визой - решен. Оставалось только заскочить домой и попрощаться с женой.

Внезапно Зорин оказался рядом.

- Послушай, Валентин, ты бы не мог отправить за меня факс? Я спешу.

- Нет вопросов! Что за факс?

- В мэрию. Относительно денег.

- Каких денег? - Потапчук заподозрил неладное.

- Там на столе лежит факс - в нем все сказано. А возникнут вопросы обратишься к секретарю Андрея Дмитриевича. Он в курсе.

Потапчук бросил взгляд на часы.

- Что же я здесь с тобой стою! Я же на самолет опаздываю! Извини, Ник, попроси кого-нибудь другого. Увидимся через пару дней! - Потапчук бросился к двери, но прежде чем выйти, обернулся: - Тебе что-нибудь привезти из Латвии?

ГЛАВА 57. Вторник, 14 октября - 5 часов дня.

Прошло почти двое суток с момента боя. За это время террористы потеряли еще двоих: покончил с собой Режиссер и был убит пулей снайпера Стрелок. В ответ Консультант приказал расстрелять двух заложников, и практически тут же стрельба со стороны осаждавших прекратилась.

Еще трижды спецназ пытался проникнуть на территорию базы, но всякий раз получал отпор. Причем не помогли ни замысловатые отвлекающие маневры, ни различные тактические ухищрения. Это дало Львову повод заговорить о наличии среди осаждавших высокопоставленного информатора. Прочем на слове "высокопоставленного" Львов сделал особый упор. Никоноров и Пустырский тут же заявили в ответ, что подобные высказывания требуют комментариев, но Львов от комментариев отказался, подчеркнув, что комментировать здесь нечего - и так все ясно. После чего собрал свое ближайшее окружение и уехал на доклад к мэру.

Киллера звали Гоблин. Это был крупный угловатый мужчина лет сорока с длинными мускулистыми руками и грубым, словно вытесанным из камня лицом. До того как стать киллером он несколько лет работал вышибалой в баре, и за все это время там не произошло ни одного мало-мальски серьезного инцидента. Всех, у кого чесались кулаки, Гоблин просто вышвыривал на улицу, при этом иногда забывая, где находится дверь и что бар расположен на третьем этаже. Однажды подобным образом он вышвырнул из бара одного из "отцов города", а следом - его многочисленных телохранителей, после чего "отец" предложил ему сменить работу. Такой поворот Гоблина вполне устраивал. Теперь он получал действительно неплохую зарплату плюс премиальные, в зависимости от выполненной работы. А без работы он никогда долго не оставался.

У Гоблина было два пристрастия: он любил хорошо поесть и провести несколько часов в обществе проститутки. Поесть он любил всегда, а страсть к проституткам приобрел работая в баре. Во-первых, с проститутками можно было особенно не церемониться, а, во-вторых, в отличие от обычных женщин, с которыми его сводила судьба, они, по крайней мере, пытались доставить ему удовольствие и при этом ничего не требовали в замен. Кроме денег, разумеется.

Гоблин бросил взгляд на часы и прибавил шагу. Перед ним не ставили конкретной цели убить журналиста. Если не останется другого выхода - тогда да. Гораздо важнее захватить его живым. Кое-кто был готов отдать многое, чтобы побеседовать с ним с глазу на глаз. Но журналист был осторожен. Из первой ловушки он легко ушел. Именно поэтому и подключили к операции Гоблина. Он всегда действовал в одиночку, и действовал с неизменной эффективностью. Кроме того, несмотря на запоминающуюся внешность, Гоблин практически всегда оставался незамеченным. Он сам объяснял подобный феномен довольно просто: трудно свидетельствовать против человека, один внешний вид которого вызывает нервную дрожь.

Бордовый "опель" стоял прямо за перекрестком. В салоне машины сидели двое: личный водитель Трущенко и управляющий банком "Платиновые ресурсы" Зорин. Значит, скоро появится и Прокуроров. Гоблина предупредили о его склонности к перевоплощению, поэтому, чтобы не прозевать журналиста, киллер держался рядом. Он позволит Прокуророву сесть в машину и нырнет вслед за ним. Едва ли кто-то из них успеет оказать сопротивление.

Водитель "опеля" посмотрел на часы, затем завел двигатель. Гоблин насторожился и незаметно осмотрелся. Прокуророва по-прежнему нигде не было видно. В пределах видимости крутился только какой-то дряхлый старик. Неужели они отменили встречу? Непроизвольно Гоблин сделал несколько шагов в направлении машины. В этот момент Зорин распахнул дверцу и закричал:

- Скорее, Роман Васильевич! Чего же вы ждете?

Гоблин и сам не понимал, чего он, собственно, ждет. Он запрыгнул на заднее сидение, думая, как поудобней огреть водителя, но Зорин его опередил, сунув в руки папку с бумагами.

- Того, что здесь находится, вполне хватит, чтобы посадить всю команду мэра. И можете мне поверить, Роман Васильевич, - при этом Зорин похлопал Гоблина по руке и усмехнулся. - Если вы сумеете как следует этим распорядиться - сидеть им придется долго! - Зорин повернулся к водителю и коротко бросил: - Миша, гони!

Машина сорвалась с места, и Гоблина отбросило на спинку сидения.

- В вашей идее замаскироваться под бандита определенно что-то есть, произнес Зорин, рассматривая киллера в зеркало заднего вида. - Андрей Дмитриевич предупреждал меня, что вы можете принять образ беременной женщины или даже старика, но я...

Старик! Ну, конечно, как он сразу не догадался! То-то ему показалось в том старике что-то смутно знакомое.

- Остановите машину! - закричал Гоблин.

- Не сейчас, Роман Васильевич! За нами увязался "хвост". Видите серебристый "мерседес"? Мне кажется, он уже давно следует за нами.

- Черт побери! Я что, не ясно сказал?! - заорал Гоблин и попытался достать Зорина своим коронным апперкотом.