Петр Лаврентьевич Нистюк чувствовал себя полностью обессиленным. После бессонной ночи (такой ночи!) его тело разламывалось и требовало покоя. Нистюк тяжело повернулся на правый бок, взял с тумбочки очки, нацепил их на нос и бросил взгляд на часы. Господи! Начало десятого! У него есть максимум двадцать минут на то, чтобы позавтракать и привести себя в порядок. Он встал с кровати и затопал в ванную. Включив горячую воду, забрался под душ и опустился на маленькую скамеечку. В спине что-то хрустнуло. Он помассировал ее правой рукой, а левой подрегулировал воду. Теперь шел практически кипяток.

Какое это все-таки счастье хотя бы на одну ночь почувствовать себя двадцатилетним! Нет-нет, Петр Лаврентьевич нисколько не обольщался на свой счет! Но иногда в жизни просто происходит что-то необъяснимое. Молодые влюбляются в стариков и наоборот. Красавицы выходят замуж за уродов, а уроды находят себе красивых жен. Упаси Боже! Он не проводит никаких параллелей! Но... Почему бы и нет?

Он познакомился с Сашей в клубе. Обычном клубе, где собирались такие же, как и он. И первое, что ему бросилось в глаза - это великолепное тело молодого человека. Тело атлета. Кроме того, выяснилось, что у него все в порядке с мозгами. А это уже было чем-то необычным. Они выпили по бокалу шампанского, и Нистюк пригласил Сашу к себе домой. О дальнейшем он не мог и не хотел вспоминать. Это было как взрыв, как приступ неизлечимой болезни. Ничего подобного он не испытывал уже много лет. После таких ночей люди либо круто меняют свою жизнь, либо навсегда разрывают подобную связь. Но Нистюк отнюдь не был уверен, как собирается поступить. В таких случаях спешить не стоит.

Петр Лаврентьевич встал, взял с полки массажер и прошелся им по всему телу. Если бы он принял предложение Трущенко, то смог бы лучше следить за собой. Посещать бассейн, сауну, тренажерный зал. Много ли нужно времени, чтобы нарастить мышцы? Неделя, две? Он провел ладонью по практически лысой голове и разочарованно вздохнул. С другой стороны, волосы так быстро не отрастишь. Хотя сейчас и полно всяких там препаратов, Нистюк им не очень-то доверял. Иначе с чего бы на улицах было столько лысых? А вот сменить оправу вполне в его силах. Более того, он может и вовсе избавиться от очков, если сделает себе контактные линзы. Лет на пять он сразу помолодеет. Как там сложится дальше - жизнь покажет. Главное - начать. Сейчас и в шестьдесят многие люди выглядят как сорокалетние. Значит ли это, что у него просто нет другого выхода, кроме как принять предложение Трущенко? Нистюк пару раз взмахнул руками и едва не закричал от боли в пояснице. Он снова опустился на скамейку. Что же все-таки привлекло в нем Сашу? Неужели одна только возможность выговориться и излить душу?

В конце концов, когда у тебя есть деньги, многие твои недостатки просто не замечают. Интересно, дружит ли со спортом Трущенко? Или эта мысль никому не приходит в голову? Нистюк вспомнил золотые часы, которые стояли на книжной полке в квартире Трущенко, антикварную мебель, бриллиантовые запонки в манжетах банкира. Насколько серьезно предложение Трущенко занять пост управляющего банком? Или это всего лишь уловка, чтобы переманить его на свою сторону? Петр Лаврентьевич надеялся, что это реальная оценка его как специалиста, но умом понимал, что дело, скорее всего, в грядущем переделе власти. С другой стороны, какая Трущенко от него польза? Гораздо важнее заручиться поддержкой Свистых, Груши, Радужинского. Или это как раз тот случай, когда не брезгают и малым? Нистюк выключил воду, закутался в полотенце и вернулся в комнату. Здесь еще сохранялся запах туалетной воды его гостя. Петр Лаврентьевич минуту-другую задумчиво взирал на смятую постель, затем отбросил полотенце в сторону и стал одеваться.

На завтрак он приготовил себе омлет и кофе. И вдруг совершенно некстати подумал: "Интересно, а что сейчас ест Трущенко?". Наверняка что-нибудь соизмеримое с его доходами. Например, свежую осетрину или кальмаров. Или что-нибудь еще более экзотическое? Нистюк не раз слышал, что банкиры вполне могут себе это позволить. Заказать самолетом завтрак из малазийского ресторана или свежие персики из Боливии. Господи! А растут ли там вообще персики? Нистюк подавился кофе и закашлялся. Затем бросил взгляд на часы и вскочил. К омлету он так и не притронулся.

ГЛАВА 46. Вторник, 14 октября - 10 часов утра.

Дотов устало оглядел всех присутствующих. После разговора с Прокуроровым он никак не мог прийти в себя. И дело даже не в том, что журналисту удалось опубликовать статью. Гораздо больше Дотова беспокоил иностранец, к которому обратился в конце разговора Прокуроров. Скорее всего, это также какой-нибудь журналист. Не хватало еще, чтобы они установили возле военной базы телекамеры и начали вещать на весь мир! Нужно найти обоих. И прежде всего иностранца. Сделать это будет не так уж и сложно. Нужно выяснить, какие журналисты за последнее время приезжали в город. Разговор, как будто, шел на немецком. Вот и нужно начать с немцев.

Пресекая поднявшийся шум, Дотов вышел из-за стола.

- Итак, всем вам известны требования, которые выдвинули террористы. Прошу каждого высказаться по этому поводу.

Взгляд Дотова остановился на Свистых, и тот медленно встал. После бессонной ночи Свистых чувствовал себя не самым лучшим образом. Голова раскалывалась, под глазами набухли мешки. Увидев, в каком он состоянии, жена пообещала устроить вечером "разбор полетов". Что это может быть за "разбор", Свистых хорошо представлял. Дай-то Бог, чтобы все закончилось банальной истерикой.

- Какие здесь могут быть соображения? - произнес он. - Либо платить, либо не платить. Третьего не дано.

- Что предлагаешь конкретно ты?

- А что, мы уже приступили к голосованию?

Мэр нахмурился. Нечасто ему доводилось видеть своего первого заместителя в таком состоянии.

- Мне повторить свой вопрос? - жестко произнес он.

- Думаю, платить ни в коем случае нельзя! Есть известное правило: заплатишь террористам сегодня, завтра они появятся снова.

В зале поднялся шум, и Дотов громыхнул кулаком по столу.

- Возможность высказаться будет у каждого!

- Я только хочу напомнить, что в руках террористов оказалось химическое оружие! - крикнул с места Нистюк. - Поэтому категорический отказ здесь неприемлем!

- Хорошо. Что предлагаете вы?

Нистюк встал, одернув лацканы пиджака.

- Нужно продолжать переговоры. Возможно, террористов устроит и меньшая сумма.

- А кто-нибудь вообще может ответить: много они запросили или мало? неожиданно спросил Груша, чем несколько разрядил обстановку. Послышались даже приглушенные смешки.

- Не знаю, как для Международного Валютного Фонда, а для городского бюджета эта сумма неподъемная! - ответил Радужинский.

- Тем более, нужно торговаться! - продолжал Нистюк. - Объяснить террористам, что их требования слишком высоки и...

- Хорошо, Петр Лаврентьевич, - перебил его Дотов. - Мы вас поняли. Пожалуйста, Александр Александрович!

Груша какое-то время молчал.

- Я согласен с Петром Лаврентьевичем. Не все решают деньги. Прежде всего, нужно трезво оценить угрозу, которая исходит от террористов. Упаси Боже, если им удастся отравить целый город! Ни о каких тридцати миллионах тогда можно будет и не вспоминать. Убытки будут исчисляться миллиардами!

- Нельзя ли конкретнее, - недовольно заметил Дотов.

- Я предлагаю использовать любой шанс для того, чтобы избежать трагедии. И в случае, если ничего другого не останется - заплатить деньги.

Снова поднялся шум.

- Легко сказать: заплатить деньги! - прокричал Радужинский. - А где их взять?

- В случае необходимости можно подключить к решению этого вопроса центральные власти.

- А где гарантия, что террористы не взорвут базу после того, как получат деньги? - спросил Нистюк. - Хотя бы ради того, чтобы отвлечь наше внимание. Они ведь не могут не понимать, что просто так им не уйти!

- Разумеется, такую возможность исключать нельзя. Над этим вопросом мы будем думать.