– Вы считаете, что этот человек повторит свою попытку?

– Вряд ли. Они знают, что теперь мы будем начеку. В общем все обошлось для нас легким испугом. Мне даже страшно подумать о том, что могло бы случиться, не вернись я в тот момент в каюту. Ведь можно было бы легко контролировать все наши действия.

– Но они могли установить такой же «жучок» и в моей каюте.

– Могли. Но вам не стоит беспокоиться об этом. Теперь я буду регулярно проверять обе каюты.

– Насколько я понимаю, за столом во время обеда принято поддерживать беседу? – сказал Хэк, – или вас по-прежнему мучают сильные головные боли?

Он сидел напротив нее за одним из трех больших столов в обеденном зале. Ужин подходил к концу. Большинство пассажиров и экипаж уже поели и разошлись. В столовой наступило относительное затишье, и Мейра с Хэком могли поговорить, не опасаясь посторонних ушей.

– Сейчас мне уже полегче. Давайте еще раз пройдемся по списку пассажиров, – предложила тихим голосом Мейра.

– У вас скорее всего сотрясение мозга. Я не понимаю, почему вы не покажетесь врачу и почему вы не сообщили о случившемся капитану?

– Не стоит впутывать в это дело посторонних людей.

Хэк согласился с этим доводом, признав его вполне веским, но согласиться с ее беспечным отношением к собственному здоровью не мог. В течение всего ужина Мейра сохраняла непривычное спокойствие, ограничиваясь в основном односложными репликами.

– Вы уверены, что не сделали ошибки, явившись на ужин в таком состоянии?

– Пустяки, – ответила Мейра. – Сейчас у меня легкая головная боль, к утру она пройдет. Давайте лучше поговорим о деле.

– Ну что ж, если вы настаиваете. Помимо вас и меня на звездолете находятся двенадцать пассажиров Десять из них заказывали билеты за много дней до рейса, и, следовательно, мы можем исключить их из числа подозреваемых лиц. Это – Реджис и Хэрриэт Гарске, супружеская пара, получившая дипломатическое представительство Федерации, их несовершеннолетние дети, Джеймс и Кэтрин; гувернантка детей, Мэрии Лейвери; бизнесмен Уэс Беган, вместе с которым летят его помощник, Ттар Беган, и платная компаньонка леди Ванда Хипп; две монахини с Маргуса-4 – сестры Аведа и Фасса. Остаются двое пассажиров, о которых мы ничего не знаем.

– Вы забыли упомянуть Георгия Йовановича, но он заказал билет еще четыре месяца назад. И последней остается Ли Роджет, член Гильдии эмпатов. Я уже познакомилась с ней этим утром за завтраком и полностью уверена в ее невиновности. То, что она обладает сверхчувствительностью и связана клятвой, данной при вступлении в Гильдию, автоматически исключает ее из числа подозреваемых.

– Ну вот, мы перебрали всех, Однако на корабле есть кто-то, кто знает кем мы являемся на самом деле.

– Нельзя сбрасывать со счетов экипаж. Вы, конечно, не удосужились проверить послужные списки его членов, когда работали на компьютере?

Хэк с сожалением покачал головой.

– Нет. Я все внимание уделил пассажирам.

Мейра вздохнула.

– Это моя вина. Я обязана была подумать об этом раньше вас. Ну что ж, вам придется еще раз посидеть за компьютером. Думаю, что вы сможете изобрести удобный предлог для оправдания столь повышенного интереса к пассажирам и экипажу?

– Когда я сидел в той кабинке, мимо проходила одна из операторов. Когда она увидела, чем я занят, то поинтересовалась не работаю ли я в Ф.К.А.

Мейра сделала большие глаза и, перестав есть, спросила:

– И что вы ответили?

– Ну, я не стал говорить ничего определенного, но она наверняка заподозрила меня в ревизии их бухгалтерской отчетности. Это убедительный предлог, чтобы получить доступ ко всем архивным записям.

– Она приняла вас за инспектора из Федеральной Космической Администрации? О, боже! – с этими словами Мейра обхватила голову обеими руками и сокрушенно покачала ею.

– А в чем дело? Неужели я совершил какую-то ошибку?

Она медленно подняла голову.

– Вы хоть подумали о том, что даже тот, кому вовсе наплевать на наше задание, теперь захочет поставить «жучка» в наших каютах?

– Нет, – озадаченно сказал Хэк. – Вы хотите сказать, что…

– Я хочу сказать, что если слух об этом дойдет до капитана, а, скорее всего, ему уже стало известно все, тогда он будет кровно заинтересован в том, чтобы узнать то, что знаем мы.

На лице Хэка появилось понимание:

– О…

– Вот вам и «о». Если дело и дальше пойдет такими темпами, то скоро все будут показывать на нас пальцами. И тогда уж лучше сразу пойти и объявить обо всем по внутреннему коммуникатору.

– Мне очень жаль, если я своим непродуманным поведением поставил под угрозу выполнение нашего задания. Признаться, выдать себя за сотрудника Ф.К.А. показалось мне неплохой идеей.

– Да. Идея, может быть, и неплохая, вот только оставлять вас в компьютерной одного, без присмотра, мне, конечно, не стоило.

– Но я же сказал, что сожалею об этом. Больше такой ошибки не повторится.

Мейра смерила его на секунду неприязненным взглядом, а затем снова уткнулась в тарелку.

– Давайте побыстрее закончим наш ужин и пойдем отсюда.

Хэк подцепил на вилку кусочек мяса, обжаренного в грибном соусе, и набил им полный рот.

– А вы не думали о том, что на борту этого звездолета может и не оказаться никакого шпиона?

– Да, я проанализировала такой вариант.

– Но тогда каким же образом он сможет попасть на Стоунволл?

– Всегда есть альтернативные транспортные средства.

– Но Брайен Пало сказал, что «Дуглас» – единственный звездолет, отправляющийся на Стоунволл в этом месяце.

– На «Дугласе» свет клином не сошелся. Есть еще и частные космические аппараты.

– Это слишком дорого.

– Только не для Консорциума.

– Вы правы.

– Хэк, надеюсь, вы понимаете, что нам противостоит некто, подготовленный не хуже, чем любой другой оперативник Эс-Ай-Эй. Что бы вы ни делали, помните – недооценка противника и его возможностей грозит чрезвычайными неприятностями.

– Пока что на их стороне преимущество. Они знают, кто мы, а вот нам пока не удалось их вычислить.

– Да.

– Стало быть, нам и дальше придется действовать в открытую, наблюдать и ждать, пока они чем-нибудь не выдадут себя.

– И соблюдать бдительность, – Мейра заметила, что логика андроида стала приобретать все большую практическую направленность и приблизилась в этом отношении к механизму мышления человека. Этим, очевидно, и объяснялись некоторые допущенные Хэком ошибки. И опять она изумилась мастерству конструкторов и программистов, сумевших напичкать андроида такими изощренными программами. Как всегда, Брайен оказался прав: она начала относиться к Хэку как к человеку. Едва слышно она пробормотала себе под нос:

– Чем дальше в лес, тем больше дров.

– Прошу прощения?

– Старинная поговорка землян, – она проглотила последний кусочек мяса и налила себе чаю.

– Изучив список членов экипажа, я все же опять займусь пассажирами. Интуиция подсказывает мне, что я упустила нечто очень важное.

– Вы только что сказали "я".

– Что?

– Но ведь я же считаюсь вашим напарником. Конечно, это серьезная оплошность дать оператору связи повод думать о нас как об инспекторах Ф.К.А., но я уже сделал выводы из этого случая, и ничего подобного больше не повторится.

– Хорошо!

– Когда вы говорите «я», означает ли это, что вы решили в планах на будущее не отводить мне никакой роли? Официально я должен лишь наблюдать, но если возникнет необходимость в активных действиях, было бы глупо не воспользоваться мной.

– Конечно.

– Поэтому я хочу взять на себя проверку личных дел членов экипажа. Вы позволите мне этим заняться?

– Подумаю, – ответила она и отпила глоток чая.

– Я вам нужен, Мейра. Чем скорее мы узнаем, кто или сколько людей задействованы против нас, тем легче будет выполнить нашу работу на Тори.

– Тоже верно.

– Если нам удастся нейтрализовать этого шпиона, или шпионов, еще в полете…