Тамара решила бомбить неприемлемым и едва ли когда применяемым способом. Способом, не гарантирующим точность удара - с виража. Не с пикирования, не с горизонтального полета, а с виража, с крутого разворота. Такого способа нет, о нем не упоминается ни в учебниках, ни даже в разговорах между летчиками. Но Тамара об этом способе думала.
Тамара мысленно представляет динамику бомбоудара. Она выйдет на северо-западную часть аэродрома, на которой расположены самолеты. Они занимают всю часть, всю эту площадь. Не дойдя до границы аэродрома, она положит машину в левый вираж, создаст перегрузку.
По ее приближенным расчетам, кнопку электросброса надо нажать в тот момент, когда крен станет максимальным, а перегрузка, следовательно, наивысшей. От перегрузки возникнет огромная центробежная сила, она и бросит бомбы в сторону цели, заставит их какое-то время лететь по горизонту. Потом под силой собственного веса они пойдут со снижением и упадут где-то в середине стоянки. Но к этому времени, то есть к моменту их взрыва, самолет уйдет далеко, и взрывная волна его не настигнет.
Значит, главное здесь - своевременно начать разворот, Начнешь его раньше - бомбы не дойдут до стоянки, начнешь позже - уйдут за нее. И еще надо плавно увеличивать крен самолета, плавно доводить перегрузку до максимальной.
Но поймет ли ее ведомый? О бомбоударе он, конечно, не думает. Он думает, что Тамара идет к аэродрому затем, чтобы уточнить расположение самолетов, запомнить характерные ориентиры, по которым можно будет найти обнаруженную полевую площадку, и, если нанести удар, то, конечно, не бомбовый, а пулеметно-пушечный.
- Женя, будем бомбить, - говорит Тамара Короткову.
Евгений удивлен, но не обескуражен. Спрашивает:
- А как? Из-за облаков?
Из-за облаков бомбить, конечно, можно, но при условии, если облачность не сплошная, а с "окнами", сквозь которые видна земля. Но сейчас облачность плотная, без единого разрыва, и неизвестно, какова высота ее верхней кромки.
- Нет, - отвечает Тамара, - бомбить с виража.
Коротков молчит, осмысливает.
- Дистанция сто метров. По команде пойдешь в разворот, по команде сбросишь бомбы. Стоянку видишь? Приготовиться к развороту.
Коротков молчит. Проходит секунда, вторая, третья...
И вдруг радостное:
- Понял! Командир, понял!
Стоянка приближается. Зенитки молчат. Немцы не предполагают, что пара разведчиков, благополучно уйдя от огня, может возвратиться. Но они возвратились. До стоянки осталось метров семьсот - восемьсот.
- Разворот! - командует Тамара.
Увеличивая крен, добавляет обороты мотору, выводит его на полную мощность, с силой тянет ручку управления. Мотор гудит, перегрузка давит на плечи, вжимает в сиденье, припаяла ноги к педалям. Трудно дышать. Нос самолета несется по горизонту. Стоянку уже не видно - она закрыта крылом, но Тамара видит дорогу, которая проходит севернее аэродрома. Она параллельна стоянке. Самолет находится между стоянкой и этой дорогой. Сейчас он подходит к той точке разворота, из которой прямая полета бомб пойдет перпендикулярно стоянке.
- Приготовиться! - Проходит секунда, вторая, третья. Пора! Тамара нажимает на кнопку электросброса, дает команду ведомому: - Бросай!..
Еще несколько секунд, и вывод из разворота. Аэродром позади. Ведомый на месте, сзади справа, Докладывает; все у него нормально, бомбы сбросил, как и было приказано - по команде.
А что со стрелком? Почему молчит Мукосеева? Жива ли? Шура оказалась живой и здоровой, но страху натерпелась изрядно. Тамара не предупредила ее о своем замысле, и Шура, когда они приближались к аэродрому, следила лишь за воздушным пространством, была в готовности к отражению атак истребителей. Резкий маневр и невиданной силы перегрузка сбросили ее с подвесного сиденья на пол кабины. Ни жива, ни мертва, не в силах пошевелиться, она ожидала удара о землю. Она думала, что их сбили зенитки, что самолет несется к земле.
- Шура, ты чего-нибудь видишь! Что там на аэродроме? - спрашивает Тамара.
- Вижу. Три очага пожара. А что горит, сказать не могу. Можно только предполагать, самолеты или бензозаправщики. Дым у них одинаковый, черный...
- Спасибо, Шура, спасибо! - кричит Тамара и, развернув самолет в сторону своей территории, нажимает на кнопку радиосвязи, условным кодом передает данные об аэродроме противника.
Завершающие удары
Нелегок путь к победе. 18 февраля 1945 года погиб командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский. Иван Данилович погиб на посту, погиб, не успев завершить задачу, поставленную перед войсками фронта: ликвидировать крупную группировку противника - хейльсбергскую, сосредоточенную южнее Кенигсберга. Враг чувствовал уже свою обреченность. Но тут весна помешала: испортились дороги, вышли из строя аэродромы.
13 марта после тщательной подготовки войска фронта возобновили боевые действия по ликвидации группировки. Противник сопротивляется яростно, но наши войска упорно жмут его к берегу Балтики. Прижать, рассечь группировку на части и уничтожить - такова задача.
Огромная роль в этом принадлежит авиаторам. Совершая систематические полеты на объекты тыла противника, советская авиация нарушает его коммуникации, энергосистему, сжигает склады боепитания, уничтожает военную технику, нарушает железнодорожные перевозки.
Одновременно с налетами небольших групп самолетов
советское командование начинает планировать и массированные налеты. По масштабу это уже не тактические, совершаемые в интересах одной наземной дивизии, а оперативно-тактические, совершаемые в интересах целого фронта, 3-го Белорусского, который возглавляет теперь Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский, заменивший генерала армии Черняховского. Задачу участвовать в массированном налете получила и 277-я дивизия, получили ее полки, в том числе 999-й. О характере боевых действий летчикам накануне не сообщили, чтобы сохранить тайну замысла и не будоражить понапрасну людей.
- Уложите людей пораньше спать, - распорядился Хатминский, поставив боевую задачу командирам полков.- Хороший отдых - лучшая подготовка к работе, полетам.
В самом деле, какая разница летчикам, как они полетят, полком или дивизией, все равно они будут идти в составе своих эскадрилий. И если в воздухе будет дымка, увидят только свой полк. Конечно, зная о том, что идут в составе армады, они будут чувствовать силу, уверенность, моральную приподнятость, гордость... Но о том, что они летят не одни, можно сказать и утром, непосредственно перед полетом. Важность сказанного от этого не уменьшится, скорее, наоборот, увеличится. Такая новость перед полетом послужит дополнительным зарядом энергии, вызовет прилив сил.
Спать легли рано, сразу же после ужина, и рано поднялись. После завтрака собрались в штабе полка. Развернули полетные карты.
- Полетим на Инстенбург, - говорит командир полка, - предстоит штурмовка живой силы и техники. Цель расположена близ южной окраины города. Очень много зениток, это подтвердила вчерашняя воздушная разведка. Но мы пойдем напрямую, никаких обманных маневров...
Летчики глядят удивленно. Тамара пожимает плечами.
Это же главное, обмануть зенитчиков. Обмануть, нагрянуть внезапно, ошеломить врага первым ударом - основа успеха. Потом расправляйся с ним беспрепятственно.
- Да, никаких обманных маневров, - повторяет подполковник Голодняк.Мы идем напрямую. Особенность сегодняшнего боевого задания - удар большими силами. Налет будет массированным! На врага пойдет чуть ли не вся воздушная армия. Впереди - две дивизии бомбардировщиков, затем штурмовые: 1-я гвардейская генерала Пруткова, наша, 277-я, дивизия полковника Шевченко... Полки взлетят с аэродромов Сабьяны, Керелян, Цургайтшен, Вормдит, Витенберг. Сбор в общую колонну над автострадой, проходящей через Сабьяны. Высота полета дивизий различна: от тысячи до двух тысяч метров. Мы пойдем на высоте полторы тысячи. Боевой порядок дивизии - колонна полков. Боевой порядок полков - колонна эскадрилий. Эскадрильи идут в клину звеньев. Дивизию поведет полковник Хатминский, наш полк идет замыкающим. Порядок штурмовки: удар с ходу сначала эрэсами, затем, при подходе к цели вплотную, - бомбами. И все, задача выполнена, отход от цели влево со снижением, чтобы освободить место для группы, идущей сзади. Взлет по сигналу с командного пункта. При подходе к линии фронта всем слушать указания по радио с земли. Нас могут перенацелить, предупредить о появлении вражеских истребителей...
