— Правильно, — поддакнула Ториль. — Светлый принц не имеет права прощать такое чудовищное оскорбление. Если как человек ты можешь его забыть, то твоя корона не может. Никто не имеет права поднимать руку на священную особу наследника Алмазного Венца.

— Не вмешивайся, — одернул ее Чани. Теперь он не пытался вести себя, как король, но высокомерия у него все равно хватало на троих. — Я сам решаю, как мне поступать.

— Как хочешь, — пожала плечами Ториль. — Если светлый принц разрешит, я напомню его же слова: королю нужны помощники.

— Когда понадобишься, я позову тебя. А пока уйди.

— Слушаю, повелитель, — принцесса торжествующе усмехнулась. Сейчас она была Чани гораздо нужнее, чем полчаса назад.

— Подняв руку на наследника королей, ты обрек себя на страшную, долгую и мучительную смерть, — медленно заговорил Чани. — Но ты совершил трикрат худшее преступление, ты осмелился поднять руку на корону. Сам в том признался! Ты напрасно надеялся захватить ее, она по праву принадлежит мне. Я победил Хозяина Тумана, значит это моя добыча. Ты же дерзнул разбить ее. Я пока не решил, какой именно смерти тебя предать, но трепещи.

— Опомнись, брат.

Ядовитая улыбка заиграла на губах Чани.

— Ты рассчитываешь на снисхождение? Напрасно… Злоумышление должно быть наказано. В таких делах нет и не может быть братьев.

— Что ты городишь? — На лице Хани проступила боль в сто раз более сильная, чем от раны.

— Где ты был, когда мы пробивались к Ледяному Дворцу? А может, ты сам предался Хозяину Тумана и лишь потом изменил ему, когда понял, что мы сильнее? Мне многое про тебя рассказали, открыли глаза.

— Как ты можешь…

— Могу! Я говорю то, что мне подсказывает сердце. Ко мне! — Чани трижды хлопнул в ладоши, и за спиной у него плотной группой встала стая Снежных Волков. Сноу Девил, униженно повизгивая, на брюхе подполз к Чани, и тот торжествующе поставил ногу ему на шею. Волк покорно лизнул сапог.

— Видел?!

— Но ведь именно он хотел тебя убить!

— Он хотел меня возвеличить!

— Он указал тебе путь к гибели!

— Он указал мне путь к власти!

Сноу Девил, вывернувшись из-под ноги Чани, злобно зарычал на его брата. И тотчас, как по команде, вся стая дружно двинулась вперед, приглушенно рыча. Стоило дать знак, и волки кинулись бы на Хани. Однако Чани медлил.

— Есть могущество, которое не по плечу человеку, — сказал Хани, еще надеясь убедить брата.

— Простому человеку.

— А ты?

— Я… На королей не распространяются человеческие законы.

Слушая его, волки начали окружать Хани, но Чани быстрым жестом остановил их. Хани с жалостью качал головой, глядя на него.

— Если светлый принц разрешит, я скажу, — низко кланяясь, произнесла Ториль. Но в глазах ее плескалась ненависть, а не смирение.

— Вот! Учись! — крикнул Чани. — Когда ты обращаешься ко мне, ты должен припасть к земле, смиряя гордыню! Спрячь свой дерзкий взор! За несоблюдение дворцового этикета кара следует незамедлительно!

Хани намеревался сказать, что дворца-то как раз у него нет, но сдержался. Только терпением можно пробить отравленную броню, сковавшую душу брата. Терпением и любовью.

Сноу Девил опять зарычал. Но Чани, взбешенный неповиновением волка, набросился на него, нещадно пиная по голове. На губах у него запузырилась пена, глаза остекленели. Сноу Девил запищал, точно щенок, и только прятал нос от ударов, закрывая его лапами. Наконец Чани, распаленно дыша, повернулся к принцессе.

— Разрешаю говорить.

— Убей его!

Лицо Чани исказили душевные муки.

— Нет. Сегодня мой праздник, и я не хочу омрачать его.

— Убей, иначе ты пожалеешь о своей доброте.

— Нет.

Ториль метнула в Хани свирепый взгляд и круто повернулась.

— Идем. Наши дороги больше не совпадают с их путем. Нас ждет флот, готовый по твоему приказу сокрушить любого врага.

— Разве… — нерешительно произнес Чани, словно споря с самим собой.

— Ладно, идем.

— Куда ты?! — крикнул Хани ему в спину.

— Молчи, презренный, — не оборачиваясь, сказала Ториль. — Один раз тебе повезло. Не искушай судьбу дальше. Наше терпение велико, но не безгранично.

Чани уходил, тяжело сгорбившись и не оглядываясь.

Хани долго смотрел им вслед.

— Он еще вернется, — успокоила Рюби.

— Ты уверена? — безнадежно спросил он.

— Да. Зло только накрыло его своей тенью, но еще не захватило сердце. Разве ты не заметил, как он сопротивлялся? Хотя нам еще предстоит борьба с ним за него.

— Снова борьба, снова война, снова кровь… — горько сказал Хани. — Когда же все это кончится? Уходят один за другим. Сначала принцесса, теперь брат. Разве мы побеждены? Срубаешь одну змеиную голову, но тут же вырастают три новых. Не безнадежна ли наша борьба?

— Нет, — уверенно ответила Рюби. — Вспомни дракона. Я убеждена, что он прилетел не только на поиски Грифона. Если бы нам понадобилась его помощь, он вступил бы в сражение. Власть золота велика, но не всесильна. Однако каждый должен начинать борьбу с себя. Не ищи другого зла, кроме как в себе.

Позади них в тающих развалинах Ледяного Дворца вдруг вспыхнуло пламя. Айсберг начал трескаться, из-под льда хлынула черно-красная пылающая лава, непонятно как там появившаяся. Вверх полетели фонтаны пара. Лед дрожал и стонал, окутанный облаками дыма. Потом айсберг содрогнулся в последний раз, но так сильно, что все попадали. Дымящаяся черная полынья осталась там, где недавно красовался Ледяной Дворец. Он пропал бесследно.

— А ты сомневался в победе, — с торжеством сказала Рюби. — Это еще не конец, но мы видим первый луч занимающейся зари!