– С этим толстым шутом? Марвелл смущенно отвел глаза.

– У нас мало времени, – осторожно напомнил Гораций. – Корабль на Талискер отправляется в восемнадцать ноль-ноль, на моделирование памяти остается всего час.

– Господи! – ужаснулся Марвелл. – И через это мы должны пройти?

– Да, – ответил третий Страж.

– Оба? – спросила Лиз.

– Да.

Марвелл вдруг хитро прищурился.

– Так, говорите, нам надо вступить в контакт с таинственной силой? А вы уверены, что она там есть? Горацию ничего не известно, он сам сказал.

Перед мысленным взором Лиз вновь проносились образы незнакомого Талискера, выплывая из тьмы и вновь растворяясь в небытии. Она словно уже попала во власть сверхъестественного разума, управляющего заброшенными Сценами и разрабатывающего генетический код.

– Спингарн столкнулся с нею, – заявил первый Страж тоном, не допускающим возражений.

– Вот, взгляните, – добавил второй.

Экран засветился, и Лиз опять увидела Талискер. Сначала у нее возникло ощущение, что она находится сразу в нескольких пространственно-временных измерениях и не слишком хорошо отрегулированный электронный мозг посылает ей сигналы. Затем изображение прояснилось, и она разглядела то, что, очевидно, предстало перед Спингарном, когда он впервые ступил на Талискер. Или Стражи тоже заранее демонстрировали ему случайные процессы этого безумного мира? Вихрь событий, неразрывно связанных с движением планет и человеческим развитием, захватил Лиз, проникнув в самые сокровенные глубины ее существа. Перед нею громоздились сверкающие на солнце ледяные глыбы; дороги... нет, не дороги, а энергетические потоки, извиваясь, срывались в бездну, откуда недобро глядело что-то неподвижное, нечеловеческое, но живое. В фиолетовом небе ревели двигатели, и близнецы-луны сплетались в изящный, мерцающий загадочным светом узор.

Мучительно и судорожно сменялись движения и процессы, и трудно было понять, где их начало и где конец, подобно тому, как неотделимы одна от другой морские волны.

– Боже мой! – ахнул бледный как полотно Марвелл. – Нам этого не вынести, Лиз!

– Вы пройдете соответствующую подготовку, – успокоил его четвертый Страж. – Ваш сопровождающий прав – времени в обрез.

– Вы должны лететь, – убежденно проговорил первый Страж. – У нас нет иного выхода. Вам, режиссер Марвелл, предстоит выяснить причину царящего на Талискере запустения.

– А мисс Хэсселл поможет вам, – поддержал его второй. – В добрый путь!

Пройдя еще один короткий безмолвный коридор, Лиз с Марвеллом очутились в хирургическом кабинете. Оба все еще находились под впечатлением увиденного на экране, поэтому едва заметили, как похожий на скелет робот подвел их к креслам с высокой спинкой. Лиз привыкла к предстоящей неприятной процедуре и очень удивилась, услышав истошный вопль Марвелла:

– Лиз! Не поддавайся ему!

– Ты что, врача никогда не видел? Сиди тихо, тебе дадут наркоз, больно не будет. Так что расслабься и получай удовольствие.

– Пошла ты!... – произнес сквозь зубы Марвелл. – Я тебе не целка на вздрючке!

Лиз была загипнотизирована колдующими над ней стальными руками. В тонких пальцах блестела крошечная бусинка. Что в ней?...

– А-а-а! – завопил Марвелл. – Не надо, нет!...

Робот чем-то брызнул ему в лицо, и он умолк. Глаза бешено завращались под набрякшими веками, грузное тело дернулось и рухнуло в кресло рядом с Лиз.

А все же противно, подумала она. Всадят в тебя одну-единственную комплексную клетку – и ты новый человек, все твои прежние чувства, мысли, воспоминания начисто стерты. То, чему они с Марвеллом только что подвергли сотни тысяч людей, готовя их к кровавым войнам минувших веков, произойдет теперь и с нею. Клетка внедрится через ткани в основание черепа, молниеносной вспышкой уничтожит множество других клеток, придаст новые функции жизненно важным участкам мозга и тысячекратно трансформируется.

Лиз почувствовала легкое прикосновение стальных рук и тоже содрогнулась – не от физической боли, а в предвидении страшных мучений. Полная перестройка психики – что это, как не борьба, разрушение, боль? В мозгу словно разрывается генетическая бомба. Кем станет после операции Лиз Хэсселл? Сможет ли она выжить в аду Талискера? Способно ли вообще живое существо, даже подвергнутое специальной обработке, сохранить душевное равновесие там, где властвует таинственная сила?

– Приятного путешествия, мисс! – пожелал Гораций, наблюдая за ней.

Его резкие, угловатые черты сложились в брезгливую гримасу. Лиз вспомнила, что роботы почему-то не любят присутствовать при таких операциях – возможно, представляют себя на месте человека. Она улыбнулась ему и в ту же секунду почувствовала взрыв клетки.

Началась долгая, мучительная перестройка психики.

Обратного пути по длинным петляющим коридорам Центра Марвелл и Лиз Хэсселл уже не запомнили. Их едва живых погрузили в белые, похожие па гробы контейнеры и на высокой скорости доставили к стоящему наготове кораблю. Через час огромный межзвездный корабль был выведен на орбиту планеты, на которой расположился Центр. Обоих путешественников поместили в отсеки, заполненные рыхлым сероватым веществом, напоминающим обычную грязь, – оно должно было смягчить неприятные ощущения фазового перехода. Шикарный Гораций последовал за ними.

Корабль оторвался от ракеты-носителя.

Денеб, наблюдавший за стартом, увидел, как эта махина начала сотрясаться, когда ее сверхмощные силовые поля преодолевали границы евклидова пространства. Приостановившись перед невидимыми барьерами, ракета исчезла из поля зрения.

Корабль то огибал беспощадно слепящие солнца, то погружался в головокружительные бездны, то опять выныривал, умело пилотируемый роботами, получившими задание завершить полет как можно быстрее, невзирая на материальные издержки. Марвелл и Лиз не ощущали кошмарных пространственно-временных перепадов в водовороте Галактики, не видели, как крупинки иной, неведомой материи вылетали из кратеров острова размером со Вселенную. Роботы успешно избегали опасных, неизученных областей, оберегая человеческий груз для чего-то еще более странного и нереального, что ожидало впереди.

Лиз Хэсселл зевнула, потянулась и приподнялась на локте. Заморгав, посмотрела па угасающее сияние красного солнца, светившего сквозь оранжевую дымку. У нее было ощущение пройденного времени, как во сне; последнее, что она запомнила, – крик Марвелла, сражающегося с врачом-роботом. Лиз поднесла ладонь к глазам и сразу же сделала для себя два вывода: место, где они приземлились, – обычная зеленая равнина, а она сама – прежняя Лиз Хэсселл. Второе, разумеется, было гораздо важнее. Впрочем, за этими спокойными на вид лугами, возможно, скрываются неприятные сюрпризы. Березовые и дубовые рощи могут оказаться лишь миражом, навеянным неким безымянным чудовищем или подстроенным искусными руками Спингарна. А небольшой ручей, пробивающийся среди травы всего в нескольких метрах от нее, тоже, наверняка, таит в себе коварную ловушку. Лиз была готова к худшему, так как ее предупредили, что Талискер – адово место.

Однако собственное тело и душа остались незатронутыми. Лиз одобрительно оглядела себя: красивая оболочка – упругая, наполненная. Она пригладила черные волосы и окончательно успокоилась. Ведь из мясорубки – Лиз это знала – мужчины и женщины часто выходят физически преображенными, что вызвано необходимостью адаптации к условиям той или иной Игры. Если верить слухам, Спингарн – жертва своего любопытства – до полета на Талискер был совсем другим человеком. Лиз рассмеялась – к счастью, ни она, ни Марвелл никак не трансформировались.

Ее смех не разбудил Марвелла, зато насторожил Горация; тот поспешил к ней из переднего отсека, где занимался обследованием местности. Через пять секунд после того как одно из двух живых существ подало первые признаки жизни, бархатный робот вырос перед ним.