Гвинет и Гервард недоуменно переглянулись. Как это — «женский»? Разве святой может быть похоронен с женщиной? Или они оба святые?
Но отец Генри очень обрадовался, услышав про женский скелет. Словно ангелы ниспослали ему с небес кучу золота на строительство храма.
— Значит, мои молитвы услышаны, и древние легенды не лгут — торжественно произнёс настоятель. Глаза его сияли. — Пусть гроб останется здесь, рядом со спасёнными от огня реликвиями. Капитул[1] решит, что делать дальше.
Гвинет ощутила острый укол сожаления. Похоже, продолжения пока не будет… А интересно, откуда лорд Ральф и отец Генри так много знают про эти кости? Остальные монахи, похоже, понимают не больше неё. Впрочем, можно и подождать. Любые новости рано или поздно будут обсуждаться в «Короне».
Гервард ухватил сестру за запястье и потянул к выходу. Но не успели они пройти и пяти шагов, как лорд Ральф снова заговорил.
— Ваше преподобие, можем ли мы…
— Неужели вы ещё сомневаетесь? — Отец Генри удивлённо вскинул брови: — А как же крест, что мы нашли в первый день раскопок?
Гвинет вырвала у брата руку и остановилась. Какой ещё крест?
Отец Генри кивнул брату Патрику. Тот ушёл в алтарь, вернулся с грубо вырезанным крестом примерно в две пяди длиной и передал его настоятелю. Из-под въевшейся грязи тускло поблёскивал металл. Гвинет показалось, что на кресте вырезана какая-то надпись, но с такого расстояния ей было не разглядеть. Вообще-то Джефри Мэйсон научил дочь читать, чтобы та могла помогать ему вести дела. Но полустёртые, скрытые под слоем грязи буквы — это совсем не то, что чёткий почерк отца на чистом листе пергамента.
Настоятель протянул крест лорду Ральфу.
— «Hic iacet sepultus inclitus rex Arturus in insula Avalonia» — медленно прочёл он.
Монахи так и ахнули от удивления. А Гвинет ничегошеньки не поняла и огорчённо посмотрела на Герварда.
Брат Тимоти скосил глаза в её сторону и принялся переводить. Гвинет даже показалось, будто он нарочно повысил голос, чтобы они с братом могли расслышать.
— "Здесь покоится… славный король Артур… на острове Авалон". Воистину, Господь явил нам великую милость.
Гвинет обернулась к брату, не смея поверить услышанному. Неужели перед ними останки самого короля Артура?
— Легенда говорит, милорд, — продолжал отец Генри, — что в день своей последней битвы смертельно раненый король Артур был перенесён на остров Авалон. И полагают, что Гластонбери это и есть Авалон.
Он помолчал, а потом закончил торжественно:
— Я уверен, что мы нашли могилу короля Артура и королевы Гвиневеры.
Глава вторая
Гвинет толкнула массивную дверь и осторожно проскользнула в зал, двумя руками удерживая тяжёлый поднос с кружками. Кучка местных жителей собралась вокруг дальнего от двери стола. Она подошла поближе. Вдруг кто-нибудь уже обсуждает вчерашнюю находку?
— Генрих из Труро! — проревел кто-то. — Точно говорю!
Гвинет узнала голос разносчика Чепмена. Дядя Джек часто заходил к ним в трактир с товарами на продажу. Около года назад, когда деньги в доме ещё водились, отец купил Гвинет раскрашенную деревянную куклу, а Герварду — бильбоке[2]. Котомка Джека — огромная парусиновая с кожаными лямками — лежала на полу возле него.
— Генрих из Труро? — Дикон Карвер, деревенский плотник, разинул рот от удивления. — Этот злодей? Королевский недруг? Неужто ты его видел, Джек?
— Сам не видал, — разносчик отхлебнул эля из оловянной кружки и удовлетворённо вздохнул. — Поболтал тут кое с кем… Генрих из Труро с дружиной прячется в холмах Уэльса, неподалёку от границы.
— А говорили, что он во Франции, — настаивал мастер Карвер.
— Нет, вернулся.
Маленькие чёрные глазки Джека блестели от возбуждения.
— Все знают, что он пытался убить Ричарда ещё до коронации, а когда заговор был раскрыт, Ричард помиловал его и сослал в Уэльс. Спросили б меня, я бы сразу сказал — жди теперь новых неприятностей! Пока король Ричард в Святой Земле, Генрих обязательно попробует захватить трон.
Несмотря на волнующую тему, Гвинет была разочарована. Коробейник наверняка заходил в аббатство и уже мог бы знать о костях короля Артура. Гвинет так переживала по поводу последних событий, что едва ли вообще могла думать о короле Ричарде, Крестовом походе и том, что может статься со страной, пока её государь сражается в далёких землях.
Ответ Дикона Гвинет не расслышала. Джек Чепмен бухнул кружкой об стол и заявил:
— Генрих — кузен Ричарда. Он хочет быть королём, и ничто его не остановит, помяни моё слово, приятель!
Он снова стукнул кружкой, и Хенкин, один из мальчишек-прислужников, поспешил наполнить её из большого кувшина.
Джек сделал ещё один добрый глоток и вытер бороду рукавом.
— Я вам так скажу, — продолжал он, — Пока что Генриху нужны деньги. И люди. А вот потом…
Джек чиркнул себя по горлу ребром ладони. И тут из погреба появился Джефри Мэйсон. Широко улыбаясь, он поспешил к гостю, на ходу вытирая руки передником.
— Добро пожаловать, Джек. Ты голоден? Айдони засунула в печь пару жирных гусей.
Джек Чепмен потёр руки.
— С удовольствием отведаю, мастер Мэйсон! Вы не поверите! — добавил он. — Как я на днях славно пообедал у декана[3] в Уэллсе[4]…
— У декана? — расхохотался кто-то. — Джек, побойся бога, да ты в жизни ни с каким с деканом не обедал!
— Может, и так, — подмигнул Джек. — Но это же не значит, что я не был у него на кухне! Да, священники в Уэллсе знают толк в хорошей жратве!
Громовой хохот был ему ответом. Джефри Мэйсон, смеясь, повернулся к Гвинет и забрал у неё поднос.
— Скажи матери, чтоб поторопилась с гусями — Джек приехал. Хотя где нам тягаться с деканской стряпнёй! — добавил он, усмехаясь.
Айдони Мэйсон, застелила льняной скатертью кадушку с тестом и пододвинула её поближе к теплу очага, где потрескивали на вертеле два гуся.
— Посмотри только! — воскликнула она, увидев дочь, и сунула ей под нос котелок. — Да в эту дырку кулак пройдёт!
Она недовольно поцокала языком.
— Снеси это кузнецу Тому, Гвинет, попроси, чтоб починил! И смотри, сразу назад! Нам ещё тесто месить!
Гвинет надеялась, что поручение много времени не займёт. Вдруг короля Артура начнут обсуждать без неё! С самого полудня она ни о чём другом думать не могла. Мать бранилась, что она спит за работой, а Гвинет ничего не могла сказать в своё оправдание. Ведь тогда пришлось бы объяснять, что они с Гервардом делали на кладбище.
Она взяла у матери котелок и вышла во двор. Там и сям копошились куры, склёвывая что-то среди камней. У колодца стоял Гервард и крутил ворот.
— Я в кузницу! — окликнула его Гвинет, помахивая котелком. —Идём? Вдруг Том Смит уже слыхал про вчерашнее!
Гервард рывком вытащил ведро из колодца.
— Отнесу на конюшню Джекову мулу, — объяснил он. — Погоди, я сейчас!
Зная, что мать может наблюдать за ней из окна, Гвинет пересекла двор и подождала брата за воротами. Вышел Гервард, вытирая подолом мокрые руки, и они вместе зашагали к кузнице.
— Если я ни с кем не поговорю про скелет Артура, я точно лопну! — воскликнула Гвинет.
— Терпи, — серьёзно ответил Гервард. — Что скажет отец, если узнает, что мы подглядывали! Придётся подождать, пока отец Генри сам всем расскажет.
Гвинет фыркнула.
— Если б я тебя так хорошо не знала, Гервард Мэйсон, я бы подумала, что тебе все равно!
— Конечно, нет! — Гервард стиснул кулаки. — Я понимаю, как все это важно, и для аббатства, и для всех нас!
Он помолчал, и добавил мрачно:
— Я слышал, отец говорил матери, что если так пойдёт дальше, ему придётся закрыть «Корону».
