Его рука отбросила шаль, халат, проникла под сорочку, выпустила на свободу грудь. Его пальцы касались ее почти благоговейно, но со знанием дела. От умелой ласки Джека Миранда едва держалась на ногах, у нее подгибались колени.

Джек прервал поцелуй, и ее губы предательски приоткрылись, призывая его обратно, пока он не вобрал в рот сосок.

Дразня языком, он глубже вбирал грудь в рот. Сладостные волны сотрясали Миранду, вдребезги разбивая намерения, с которыми она спустилась вниз.

Так же внезапно, как начал эту сладкую муку, Джек оборвал ее и вернулся к ее губам. Потом откинул голову и посмотрел на нее…

Она увидела в его глазах вопрос.

Словно он знал, кто она!

Невозможно. Он знает, что этого не может быть. Миранда Мабберли умерла.

В его глазах был шок, удивление, недоумение. Но уверенности не было.

Хорошо, подумала Миранда и, чтобы сбить Джека с толку, оттолкнула его от себя. Правду сказать, это следовало бы% сделать в тот момент, когда он схватил ее в объятия. Она залепила Джеку пощечину, чтобы впредь он держался от нее подальше. И не узнал правду.

– Как вы смеете?! – выпалила она.

Джек, прищурясь, посмотрел на нее и провел рукой по покрасневшей щеке.

– Смею, мадам, потому что это мой дом.

– Пусть так, но как джентльмен…

Джек шагнул к ней, опасно сокращая расстояние. Схватив ее за локоть, он снова притянул ее к себе.

– Позвольте напомнить, что я не джентльмен. И на будущее, если вы снова решите ночью поискать моей компании, наша встреча закончится в моей постели. Запомните это, мисс Портер. Вы этого хотите? Провести ночь в моей постели?

Миранда сжала губы, но только из опасения, что с энтузиазмом выпалит: «Да, Джек». Господи, как она хотела его!

– Так вы остаетесь или уходите, мисс Портер? – спросил Джек мрачным, как ночь, голосом.

Искушение кружило ей голову. Миранда знала, что если сейчас уступит, то никогда не сможет оставить Джека, никогда не вырвется из Тислтон-Парка. Она будет подчиняться прихотям и капризам этого мужчины, сколько он пожелает.

А потом он наверняка бросит ее на произвол судьбы.

Задохнувшись от этой мысли, Миранда кинулась к лестнице и помчалась вверх. Ехидный смех Джека летел ей вдогонку, добавляя скорости.

Вбежав в свою комнату, она остановилась у двери, ведущей в спальню девочек.

«Возьми себя в руки, Миранда», – приказала она себе. Она пыталась успокоить колотящееся сердце, но безуспешно. Старалась стряхнуть последние следы страсти – с тем же результатом. Поэтому ей оставалось соблюдать лишь внешние приличия: привести в порядок волосы и убедиться, что ее ночной наряд выглядит пристойно. Наконец Миранда набросила на плечи шаль и постучала в дверь, тихо, но решительно.

– Девочки, откройте.

Дверь распахнулась мгновенно, будто ученицы спасали ее от всех демонов ада. Фелисити и Талли стояли плечом к плечу, а Пиппин от страха съежилась под одеялом.

Миранда вошла, надеясь, что являет собой образец спокойствия и девочки не видят, что у нее до сих пор дрожат коленки.

– Что случилось? – спросила Фелисити. – Что вы выяснили?

«Что Джек Тремонт по-прежнему может целовать женщину так, что она теряет разум… что мы должны бежать отсюда, пока…»

Брут обнюхал ее подол и зарычал.

– Ничего страшного, – ответила Миранда сестрам-близнецам.

Девушки разочарованно переглянулись, а Брут подозрительно посмотрел на нее. Похоже, лохматый песик не поверил ни единому ее слову.

– Но шум, – недоумевала Фелисити. – Мы все слышали этот ужасный шум. Вы его слышали. – Она подбоченилась, и Миранда поняла, что Фелисити не успокоится, пока не получит правдоподобные объяснения.

– Кажется, кто-то из слуг слишком много выпил. – Миранда многозначительно посмотрела на сестер. – Увы, за этим домом плохо следят, и винный погреб оставили открытым.

К счастью, ее слова прозвучали как очередной урок домоводства, а ее аудитория была не в настроении слушать наставления.

– Я знала, что все кончится ничем, – сказала Фелисити сестре. – Это все ты со своим проклятием.

Пожав плечами, Талли пошла к кровати.

– Это могло быть и проклятие. Несколько минут назад ты сама так думала.

Пиппин, не вылезавшая из кровати, подняла голову от подушки, ожидая продолжения спора.

– Спокойной ночи, девочки, – попрощалась Миранда и вернулась в свою комнату.

Бросив шаль в кресло, Миранда тревожно шагала из угла в угол, пытаясь осмыслить случившееся. Потом взглянула в зеркало.

И в ужасе уставилась на свое отражение.

Взглянув на рукав, за который Джек сначала схватил ее, она увидела пятно, которое ни с чем нельзя было спутать.

Кровь.

Миранда неистово стянула рубашку, потом рассмотрела ее.

Да, он был здесь, кровавый отпечаток ладони. Миранда взглянула на дверь, что вела в холл.

Как же, дружеская попойка! Джек погряз в каких-то темных делах. В смертельных!

Страсть, которую он зажег в ней своим поцелуем, теперь, казалось, утихла.

Миранда снова посмотрела на дверь. На дверь, которая вела к Джеку. К ответу на все тайны.

Но его угроза преследовала ее.

«…если вы решите ночью поискать моей компании, наша встреча закончится в моей постели. Запомните это, мисс Портер…»

Миранда смотрела на свою испорченную ночную рубашку, потом скомкала ее и бросила в камин. Угли еще не остыли, и пламя поглотило зловещую улику.

Наверное, лучше, если некоторые вопросы останутся без ответов. Теперь она будет трусихой и спрячется в своей комнате от Джека Тремонта.

Закутанная в плащ, Пиппин откинула одеяло и посмотрела на дверь в комнату мисс Портер.

– Она вернется? – прошептала девушка.

– Нет, думаю, она легла, – ответила Фелисити. – Тебе удалось?

– Да, – сказала Пиппин, бесшумно вылезая из кровати.

– Тебя видели? – спросила Талли.

– Кажется, нет.

– А как насчет мистера Стиллингза? – спросила Фелисити. – Мисс Портер говорила, что он собирается провести ночь в конюшне.

Фыркнув, Пиппин сбросила плащ и повесила его на кресло у камина.

– Он играет в карты с конюхами. – Обернувшись, Пиппин широко улыбнулась. – Я ее перерезала. Завтра утром мы никуда не поедем. Или даже днем. Вот так-то.

– Отлично, – выдохнула Талли. – Теперь Джеку некуда деваться, ему придется признаться в своих чувствах мисс Портер.

– Да, но в ней я не уверена, – сказала Фелисити. – Она, кажется, настроена совсем наоборот.

– Ну, – задумчиво протянула Талли, потрепав Брута по голове, – у нас впереди целый день, чтобы переубедить ее. Думаю, завтра мы без помех продемонстрируем ей достоинства Джека.

– То есть как упряжь перерезана? Что вы имеете в виду? – спросила Миранда, когда Стиллингз за завтраком сообщил, что их отъезд в очередной раз откладывается.

– Именно то, что сказал, мисс. Перерезана и совершенно не пригодна.

Миранда повернулась к сидящим перед ней девушкам:

– Что вам об этом известно?

– Нам, мисс Портер? – спросила Фелисити, невинно округлив глаза.

Девчонка отлично играла роль, но ее сестра и кузина меньше в этом преуспели. Пиппин уткнулась в тарелку, а щеки Талли предательски порозовели.

– Сколько понадобится времени, чтобы привести все в порядок, мистер Стиллингз? – спросила Миранда, зная, что бесполезно расспрашивать всех трех девиц вместе. Они, вероятно, боятся Фелисити больше, чем учительницу.

– Не больше часа, – ответил кучер.

– Часа? – вырвалось у Фелисити.

– Как же так? – удивилась Пиппин. Девушка внезапно умолкла, когда Миранда вопросительно подняла бровь.

– Ну, Пиппин, – сказала учительница, – кажется, нам есть что обсудить, пока будем ждать мистера Стиллингза. – Она посмотрела на кучера. – Значит, час?

– Да, мисс, починка больше времени не займет. – Он улыбнулся и подмигнул Пиппин. – Уж кому-кому, а вам, леди Филиппа, следовало бы знать, что я всегда вожу с собой запасную упряжь.