Джек провел рукой по волосам и вздохнул. Он не понимал, почему пуговица так его задевала, но от мыслей о ней невозможно было избавиться.

Маленький кусочек серебра заставлял задуматься, что за мужчина пробудил такую страсть в этой женщине, что она до сих пор цепляется за воспоминания.

Джек знал, что многие женщины хранят нежные воспоминания о нем самом. Он был отъявленным повесой, крадущим поцелуи и разбивающим сердца, и задумывался об этом не больше, чем о перемене блюд за обедом.

Но его интрижки были мимолетны. Неослабевающую привязанность обычно вызывают в женщинах настоящие джентльмены, деликатные, тактичные, преданные, элегантные и всегда внимательные. Вроде его старого друга Седжуика или несносного старшего братца Паркертона.

Что разлучило мисс Портер с сердечным другом?

Война? Ее возлюбленный, без сомнения, офицер, пал в сражении под Ла-Коруньей в Испании?

Или она слишком бедна, а ее рыцарь чересчур заносчив и высокомерен, чтобы преодолеть разделяющую их пропасть?

Черт возьми, о чем он думает? Джек прикрыл глаза и потер гудящую голову. Что за дурацкие фантазии?! Вот что значит много лет подряд заключать диковинные пари, чтобы попасть в знаменитую книгу клуба «Уайте»… или вот что бывает, когда долгие годы проводишь в одиночестве. Он становится таким же странным, как тетушка Джозефин.

Входная дверь снова распахнулась, и на крыльце появилась мисс Портер со своими подопечными, которые следовали за ней, как выводок утят. У каждой в руках была рабочая сумочка. Девицы выглядели прилежными и благонравными.

Бруно подтолкнул Джека вперед:

– Покажите нам с Верди, как это делается, милорд.

Не успел Джек рассыпаться в подобающих приветствиях, как мисс Портер первой нанесла удар.

– Лорд Джон, – строго сказала она, – мы отправляемся рисовать. Если уж пришлось задержаться у вас, то нужно воспользоваться ситуацией и уделить дополнительное время урокам. – Она многозначительно взглянула через плечо на юных леди. – Если вы укажете нам дорогу к башне, мы с пользой проведем сегодняшнее утро.

– Буду счастлив проводить вас, – предложил Джек, поклонившись и изобразив на лице свою знаменитую улыбку, которая в свое время могла растопить даже каменное сердце. – Провести время с вашими юными ученицами для меня настоящее наслаждение.

Но его галантность не имела успеха, Джеку не удалось одолеть суровость мисс Портер. Она отступила назад и, подозрительно нахмурившись, посмотрела на него.

То ли он совершенно разучился очаровывать дам, то ли строгость мисс Портер не столь поверхностна, как ему показалось на первый взгляд.

– Ой, вы сами нас поведете, лорд Джон? – восторженно спросила Талли.

Учительница тут же строго посмотрела на нее.

– Это очень любезно с вашей стороны, милорд, – ответила мисс Портер, – но мы не хотим отвлекать вас отдел. Уверена, что ваши заботы о владениях важнее.

– Да, конечно, но все под контролем…

Мисс Портер окинула скептическим взглядом рабочих: одни сидели, лениво развалясь, другие слонялись по двору.

Джек игнорировал ее молчаливый выговор и продолжил с той же галантностью:

– Тропинка в скалах очень опасна. С моей стороны было бы крайней небрежностью отпустить вас без провожатого.

– У нас есть Брут, – сказала учительница, кивнув на рычавшего песика. – Уверяю вас, он твердо стоит на ногах.

Его променяли на собачонку! Это не осталось незамеченным. Бруно едва удерживался, чтобы не расхохотаться. Джек поднял палец:

– Да, но ваш Брут не в состоянии угостить вас интересными фактами о Тислтон-Парке и нашей почтенной башне. Уроки истории могут оказаться поучительными для юных леди.

Мисс Портер покачала головой:

– Я бы не хотела навязываться вам, милорд, или воспользоваться вдруг проснувшимся в вас гостеприимством. Вы ведь около часа назад заявили, что у вас нет времени пересказывать местные истории. – Она с вызовом скрестила на груди руки, словно подзадоривая Джека поспорить с ней. Он не нашел, что сказать. Мисс Портер снова раздраженно вздохнула и поторопила девочек. – Так где башня, милорд?

Вот оно как! Его мужская гордость была растоптана на глазах у всех каблуками ее прочных ботинок. И Джек дал себе клятву. «Когда все это кончится, я прямиком вернусь в Лондон, и тогда держись, светское общество. Я займу место в истории рядом с Казановой и другими знаменитыми повесами. Ни одно женское сердце не устоит против моих чар».

«Включая мисс Портер?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.

Джек указал на узкую дверь в стене, окружавшей имение:

– Сюда и дальше по тропинке. – Он не мог удержаться и заботливо добавил: – Пожалуйста, осторожнее на скалах, там крутые обрывы. Будет ужасно, если вы упадете.

Дворецкий не слишком вежливо толкнул его в спину:

– Обед, милорд. Пригласите их к обеду.

Разве Бердуилл не был свидетелем выговора, который устроила Джеку эта особа? Что ж, видно, придется испить чашу унижений до дна.

– Мисс Портер, – окликнул Джек.

Она остановилась, потом медленно обернулась.

– Окажите честь отобедать сегодня со мной.

Похоже, чопорная учительница собиралась отказаться, но Джек сообразил, что поймал ее в ловушку. Резкий отказ был бы откровенной грубостью, которая совершенно не подобало преподавательнице этикета. По усмешке Бердуилла Джек понял, что дворецкий на это и рассчитывал.

– Если уж мы остались здесь, лорд Джон, спасибо, – сквозь зубы ответила мисс Портер.

Гостьи наконец удалились. Девушки оживленно болтали, а их учительница вышагивала впереди с таким видом, словно шла на казнь.

– Отлично, – сказал Бердуилл – Праздничный обед. Наконец-то я займусь своим делом. – Он начал делать пометки касательно приготовлений и вдруг воскликнул: – Боже мой!

– В чем дело? – спросил Джек.

– Не можем же мы кормить их бараниной! Бруно фыркнул:

– Говорил я вам вчера, не впускайте их. Все женщины одинаковы. Подавай им цыплят и теплое молоко. Только этого им и надо. С таким же успехом можно было впустить французов.

На этот раз Джеку пришлось согласиться с секретарем.

Когда дом скрылся из виду, Миранда остановилась. Девочки, увлеченные обсуждением, за кого лучше выйти замуж – за обнищавшего герцога или за богатого барона, не заметили этого и налетели на учительницу, наступив ей на подол юбки.

Миранда дала им пару секунд, чтобы успокоиться, и приступила к расследованию.

– Немедленно отвечайте, почему мы здесь оказались, – потребовала она ответа, полная решимости выведать все их планы.

– Чтобы рисовать, – неуверенно сказала Пиппин.

– Да, рисовать, – поддакнула Талли.

Даже Брут тряхнул лохматой головкой, подтверждая, что именно таковы их намерения.

Миранда, не обращая внимания на их слова, протянула руку к Фелисити и официальным тоном сказала:

– Вашу тетрадь, мисс Лангли.

Девочка побледнела и хотела было возразить, но, взглянув на строгое лицо учительницы, принялась рыться в сумке. Фелисити попыталась сначала вручить наставнице альбом для рисования, но Миранда лишь покачала головой и молча указала на сумку. С тяжелым вздохом Фелисити вытащила свою драгоценную «Летопись холостяков». Прижав ее к груди, она в последний раз взмолилась:

– Мисс Портер, это не предназначено для чтения. Это личное.

Миранда почувствовала укол совести – девочка окружила свою писанину такой таинственностью, которой позавидовала бы британская разведка. Но если эти безрассудные, помешанные на титулах девицы строят планы относительно лорда Джона, она должна положить этому конец, даже совершив преступление против правил этикета. Это ее долг наставницы.

– Я не стану смотреть ничего, кроме страниц, касающихся лорда Джона.

Пиппин и Талли в ужасе переглянулись. Значит, она попала в точку, решила Миранда.

– Но, мисс Портер, – запротестовала Фелисити. Миранда протянула руку:

– Сейчас же!

Медленно и неохотно Фелисити открыла тетрадь и тщательно перелистывала страницы, пока не дошла до лорда Джона. Не глядя, девочка сунула тетрадь учительнице, словно не могла вынести такого кощунства.