— Тогда нам лучше не терять ни минуты. — Мейсон протянул руку и вытащил из груды старых костюмов бархатный плащ. Встряхнув, он положил его на кучу занавесей и с улыбкой предложил ей эту импровизированную постель. С царственной грацией кошки Райли устроилась на ней.

Мейсон собирался присоединиться к возлюбленной, но заметил брошенную кем-то корону, украшенную поддельными драгоценными камнями. Он подобрал ее и надел себе на голову.

— Теперь ты в моей власти, — заявил он, повторяя слова короля из третьего акта.

Райли рассмеялась и ответила словами своей роли:

— Приказывайте мне, милорд. — Она приподняла юбку и поболтала голыми ногами, как бы приглашая его.

Мейсон почувствовал, что становится большим поклонником театра.

— Мой первый указ — сменить костюм. — Он погладил ее голые ноги и бедра, затем, притянув поближе, начал раздевать. — Отныне все мои подданные будут ходить голыми.

— Я не помню таких слов, — театральным шепотом пошутила Райли, расстегивая его рубашку.

— Я переписываю заново всю пьесу, — ответил он.

— Пока мне очень нравится, — нежно прошептала Райли, прижимаясь к нему всем телом.

Он снял с нее платье, и она осталась в одной сорочке. Райли слабо вздохнула от наслаждения, почувствовав прикосновение его рук к своей груди. Чтобы не оставлять новую пьесу Мейсона пьесой для одного актера, Райли между поцелуями и нежными словами продолжала раздевать его, пока вся его одежда не оказалась на полу. Заразившись от Мейсона шутливым настроением, Райли схватила метелку из перьев, лежавшую на ящике подле нее.

— Ваш скипетр, государь. — И протянула ее Сент-Клеру.

Мейсон усмехнулся и воспользовался этим атрибутом королевской власти, чтобы пощекотать ее, в то же время разжигая ее страсть жаркими поцелуями и ласками, пока она, охваченная желанием, задыхаясь, не стала умолять его больше не мучить ее.

Ее мольбы возбуждали в нем ответное желание, а Райли стремилась удовлетворить его. Лаская Мейсона, она почувствовала его готовность. И, не желая ждать, обвила ногами его бедра, заставляя его овладеть ею. Теперь он не встретил препятствия и легко вошел в нее.

Райли радостно вскрикнула:

— О да! Пожалуйста, Мейсон.

Сдерживаемые слезы, радость обладания им, сердечная боль, терзавшая ее последние несколько недель, все слилось в желании принадлежать ему.

Мейсон понимал ее. Он сам уже две недели не мог думать ни о чем другом. Только Райли он хотел всю жизнь сжимать в своих объятиях. Теперь она принадлежала ему. И слившись с ней, он вскрикнул, но его крик утонул в громе аплодисментов, раздавшихся у них над головой. Они оба вздрогнули, когда все здание затряслось от восторженных криков.

Когда шум и крики наверху стали затихать, Мейсон посмотрел на Райли и сказал:

— Такого еще никогда не было.

Лорд Кэристон держался в стороне от толпы, выходившей из театра «Куинз-Гейт», и с ненавистью смотрел на улыбающиеся, взволнованные лица. Почти весь день и все время, пока шел спектакль, он ждал около театра, прислушиваясь, не раздастся ли шум, вызванный гибелью Райли. Но ничего не произошло.

Он видел, как за полчаса до поднятия занавеса в театр вошел Макэллиот, но с тех пор, казалось, там ничто не изменилось. Со злорадством он наблюдал, как Эшлин пытался проникнуть внутрь.

— Попрощайся с ней, — прошептал Стивен, видя, как тот исчез в переулке. — Она все равно погубила бы тебя.

Да, для всех будет лучше, если Райли умрет и будет забыта. Теперь ему всего лишь надо получить подтверждение ее смерти и отправиться к леди Марлоу, чтобы утешить старушку. Нельзя давать ей повода для недовольства. Когда она умрет, Стивен должен быть уверен, что окажется ее единственным наследником. Он столько лет пресмыкался перед старой вороной не для того, чтобы потерять плоды своих трудов, когда она протянет ноги. Он надвинул шляпу на лоб, раздумывая, как узнать то, что ему необходимо.

И тут ему повезло, он увидел старого друга, виконта Бар-нета, пробиравшегося сквозь толпу, впереди его шествовала супруга.

— Барнет, — окликнул Стивен. — Рад тебя видеть.

— Кэристон, — протянул Барнет руку. — Слышал, ты уехал в деревню.

Стивен внутренне поморщился и обругал болтливые языки.

— Ничего подобного.

— Вот и хорошо, рад это слышать.

— Барнет, — позвала мужа леди Барнет. — Пожалуйста, поторопись. Я хочу поскорее попасть к леди Марлоу и не могу найти сестру в этой толчее. Хочу узнать, прочитала ли она ту книгу. Может быть, она объяснит, что случилось.

Барнет кивнул жене и повернулся к Стивену.

— Я хожу в театр, только когда играет Фонтейн, и что ты думаешь, она даже не показалась сегодня. — Барнет вздохнул. — Но зачем я говорю тебе об этом? Ты же там был, не так ли?

Стивен едва смог сдержать свою радость. Райли не появилась на сцене; это могло означать только одно — Макэллиот убил воровку.

— Да, какое разочарование, — пробормотал он.

Барнет наклонился к нему и, понизив голос, доверительно прошептал:

— Не имею представления, кто эта девица, заменившая ее, но очень аппетитная штучка. Могла бы подогреть мой интерес к театру, если понимаешь, о чем я говорю. — Барнет подмигнул.

— Дорогой! Мы должны ехать, иначе нам не достанется хорошего места у леди Марлоу, — пожаловалась его жена.

— Вот так, Кэристон, держись подальше от церковной мышеловки, а то всю жизнь будешь слушать приказания, — как бы в сторону сказал Барнет. И обратился к жене: — Да, любовь моя. Не будем терять ни минуты. — Он торопливо попрощался и направился к карете. Затем обернулся и спросил: — Я увижу тебя потом, у Марлоу? Обещают, что будет весь свет.

Стивен позволил себе улыбнуться.

— Да, — ответил он другу. — Вечер обещает быть чрезвычайно интересным.

Когда карета Барнета отъехала, Стивен сказал ему вслед:

— Более интересным, чем ты можешь ожидать, подкаблучник.

Райли освободилась из объятий Мейсона.

— Сейчас нам лучше одеться, наши спасители вот-вот придут.

— Ты можешь отослать их, — улыбнулся он, — и мы проведем здесь всю ночь.

Мейсон поцеловал ее, и Райли почувствовала, как у нее опять сильно забилось сердце.

— Нет, — засмеялась она. — Ты не уговоришь меня так просто. Моя бабушка ждет нас и наших девочек.

Девочки!

— Ну нет, — сказала она, вставая. — Луиза! Мы должны остановить ее. Спектакль окончился, и они с Родериком убегут в Шотландию. — Райли накинула сорочку и натянула на себя платье. Она подтолкнула ногой Мейсона. — Одевайся. Нам надо задержать их.

— Может быть, мне следует вызвать молодого Родерика, ты понимаешь, потребовать сатисфакции, защитить на дуэли честь семьи.

— К черту честь, — заявила Райли. — Просто останови их.

— А что, если бы кто-то остановил твоих родителей? — спросил Мейсон. — Тогда бы меня здесь не было, и я бы не смотрел сейчас на женщину, с которой собираюсь не разлучаться всю жизнь. Кроме того, я думаю, Родерик очень подходит Луизе.

— Как ты можешь так говорить? Ты же убеждал меня, что твои племянницы выйдут за выгодных женихов. У Родерика нет ни гроша, и он актер и низкого происхождения, дурно воспитанный, распущенный…

Мейсон провел пальцем по ее губам, чтобы остановить лившийся из них поток обвинений.

— Самозванец, — закончил он за нее фразу.

— Да, самозванец, — согласилась Райли. — Скверный обманщик.

Мейсон усмехнулся:

— Это правда, потому что он ни безродный, ни бедный.

Райли пристально посмотрела на него.

— Ты знаешь что-то, чего не говорил мне?

— Родерик Нортард — не тот человек, за которого ты его принимаешь.

— Как это?

— Помнишь, несколько недель назад кузина Фелисити читала в газете о пропавшем наследнике герцога Уолфорда и о том, что его тело собираются искать в реке?

Райли кивнула.

— А им бы следовало искать на Бридж-стрит. Твой актер — наследник герцога.