Не обращая внимания на перочинный нож, он взглянул на исписанные страницы. Быстро просмотрел их.

«Дорогая Мэри!

Я понимаю, что очень задержала ответ…»

«Уважаемые господа!

Я обращаюсь по поручению своего дяди с просьбой выдать из вашей библиотеки том…»

«Домашние расходы на хозяйство за май 1817…»

Именно об этом и говорила мисс Тейт: бухгалтерские отчеты и переписка.

Она не была той женщиной, которую он искал.

Казалось, он должен радоваться, что не придется ее губить, чтобы получить награду, но почему-то он испытал разочарование.

Может, по той причине, что на какое-то время в течение сегодняшнего дня мисс Ребекка Тейт стала его персональной мисс Дарби — находчивой, смелой, предприимчивой и такой привлекательной. И вот теперь…

Он засунул листы внутрь и захлопнул крышку, гоня прочь свои дурацкие фантазии и мысли о старых девах, способных завладеть его воображением.

Собрав принадлежащие ей вещи, Рейф решил отнести их в имение леди Финч. Он попросит Джемми вернуть их Ребекке вечером, разумеется, тайком.

И тут в голову ему пришла одна мысль.

Если Ребекка не автор романов о мисс Дарби, то что ее так напугало?

К тому моменту он даже не поцеловал ее, а когда она в конечном итоге сбежала, явился ли тому причиной их поцелуй?

Ибо, если быть до конца честным, этот поцелуй отчаянно напугал его самого.

Ребекка бежала в сторону дома, не чуя под собой ног, не обращая внимания ни на окружающие цветы, ни на красоты ясного солнечного дня. Обычно все это наполняло ее радостью и восторгом, но только не сегодня.

Кто мог подумать, что с восходом солнца ее жизнь так круто изменится?

Кто-то скрывается в Бетлсфилд-Парке? У нее захолонуло сердце, ибо это могло означать лишь одно. И почему эта беда свалилась на нее именно сейчас?

О, если бы это было ее единственной бедой!

Рейф поцеловал ее. Поцеловал, нисколько не заботясь о том, чтобы это выглядело добропорядочно.

Он, конечно же, не джентльмен. Целовал ее до тех пор, пока у нее не ослабели колени. Она едва не лишилась невинности.

Она сбежала вниз по ступеням и остановилась от пришедшей ей в голову мысли. Разумеется, мистер Данверс не джентльмен. А кто же она? Она не сопротивлялась, когда он ее целовал, жаждала его ласк и, если бы не дыра в полу, куда оба они провалились, отдалась бы ему.

Ребекка оглянулась на дом и плотнее завернулась в шаль. Пока мистер Данверс не покинет Брамли-Холлоу, она будет писать где-нибудь в другом месте.

— Господи, что я наделала? — прошептала она. — Что со мной будет?

Она должна забыть все, что произошло. Тепло его тела, томный блеск глаз, его губы. Забыть? Но это выше ее сил.

О дьявольщина! Она забыла свой письменный стол! Черт бы побрал этого человека! Он настолько ее одурманил, что она убежала, оставив все свои вещи в саду.

Если она вернется за ними, может встретиться с ним. Никуда ее столик не денется. Заберет его завтра.

Подойдя к околице деревни и поравнявшись с коттеджем Эсме, она ускорила шаг, опасаясь, как бы сваха, умевшая разгадывать сердечные тайны, не объявила ее «сосватанной».

С кем? С мистером Данверсом? Ребекка передернула плечами. Только не с этим очаровательным повесой. Она поставила крест на мужчинах такого сорта, когда несколько лет назад лейтенант Хабершем уплыл в Калькутту, не сказав ей ни слова.

Но внутренний голос нашептывал ей: «Ты только представь себе, что всю жизнь проведешь в его объятиях… отвечая на его поцелуи…»

Найдется ли женщина, способная отказаться от столь сладостной перспективы?

Ребекка громко вздохнула. Нет, она слишком разумна, чтобы верить подобному вздору. Мистер Данверс целовал ее, надеясь выведать тайну романов о Дарби. И она, словно юная школьница, едва не попалась на эту удочку. Полная решимости покончить с этим раз и навсегда, Ребекка ускорила шаг и вскоре подошла к розарию у входа в ее дом.

Остается лишь надеяться, что он образумится и уедет в Лондон. Распрощаться с ним было бы для нее настоящим спасением. И тут она почувствовала, что к горлу подступил комок.

Войдя в дом, Ребекка оказалась свидетельницей редкого зрелища: миссис Уортлинг хлопотала с утюгом, приводя в порядок мундир полковника.

— Будьте уверены, полковник Постхилл, ваша форма будет в полном порядке, как у настоящего морского офицера.

— Я служил в армии, а не среди этих пропитанных морской солью олухов, так почитаемых в Англии.

— Армия, флот — не все ли равно? Мужчина в форме радует глаз.

Обернувшись, миссис Уортлинг увидела стоящую с раскрытым ртом Ребекку.

— Вы согласны, мисс Тейт?

— Что здесь происходит? — только и смогла спросить Ребекка.

— Вам нужно позаботиться также и о себе. Вы приглашены сегодня на обед. — Миссис Уортлинг отнесла утюг на кухню и тут же вернулась с ее лучшим муслиновым платьем. — Я лишь слегка прикоснулась к нему. — Экономка с любопытством посмотрела на Ребекку. — У вас неприятности? — Вздохнув, она отдала платье Ребекке. — Поднимайтесь наверх и собирайтесь. Не опаздывайте.

— Мы куда-то идем? — спросила Ребекка, адресуя вопрос полковнику, который перед зеркалом в коридоре завязывал галстук.

Ребекка повесила платье на спинку стула и подошла к дяде. Видя, как мучительно он пытается справиться с галстуком, она взяла этот труд на себя и быстро завязала простенький узел.

В зеркале она увидела, что он улыбается ей.

— Кто нас пригласил на обед? — спросила она.

— Леди Финч. Она намерена представить твоего мистера Данверса всем соседям.

— Моего мистера Данверса? — возмутилась Ребекка и услышала смех миссис Уортлинг, очень напоминавший карканье вороны.

— Ага, вот что привлекло ваше внимание, — сказала она, выглянув из кухни. — Должно быть, он богат, говорят, не то унаследовал Бетлсфилд-Парк, не то собирается его купить. А скорее всего выиграл его в кости. Уж очень он похож на лондонского шулера. — Она снова окинула взглядом Ребекку. — Муслиновое платье не самый лучший наряд для званого обеда. — Она помолчала и добавила: — Мне бы не хотелось, чтобы вы отдали свое сердце азартному игроку. Моя сестра совершила такую глупость. Посмотрели бы вы на нее сейчас. У нее семеро детей, мал мала меньше. Правда, сестра клянется, что поцелуи этого дьявола стоят того. — Миссис Уортлинг покачала головой. Затем снова бросила взгляд на Ребекку.

— Лучше бы надели темное платье, — сказала экономка. — Черный цвет способен свести большинство мужчин с ума. — Она громко вздохнула. — Надеюсь, это не относится к мистеру Данверсу…

— Миссис Уортлинг, у вас есть еще какие-нибудь дела? — спросил полковник.

Женщина насупила брови, недовольная тем, что ее прервали, однако в те моменты, когда полковник находился в здравом уме, она знала свое место.

— Только не вините меня, если этот джентльмен окажется каким-нибудь несносным типом.

Слишком поздно, хотела сказать ей Ребекка. Но она лишь взяла дядю под локоть, привела его к библиотеке, закрыла дверь и сказала:

— Ты говоришь, что мы обедаем в поместье Финч. Но ведь сегодня не воскресенье.

Они всегда обедали у Финчей по воскресеньям.

— Я же сказал тебе. Леди Финч прислала нам приглашение сразу после твоего ухода, она просит нас пообедать вместе с ней и твоим мистером Данверсом.

— Он вовсе не мой, — процедила сквозь зубы Ребекка. — И я не собираюсь туда идти.

— Вздор! — сказал полковник, принимая от миссис Уортлинг мундир. Он развернул его, чтобы оценить ее работу, и одобрительно кивнул. Экономка направилась на кухню, однако Ребекка не сомневалась, что та не ушла дальше порога, чтобы подслушивать ее разговор с полковником.