Аналогичная точка зрения представлена в учебнике для вузов "История средних веков", т. II (под ред. С. Д. Сказкина и О. Л. Вайнштейна, М., Соцэкгиз, 1939), где раздел о Тридцатилетней войне написал Я. Зутис (стр. 379-398). Этот раздел содержит обильный материал (чересчур обширный для учебника - одних дат на 20 страницах имеется 349!). Во втором издании учебника (под ред. С. Д. Сказкина, А. Ф. Самойло, А. Чистозвонова, М., Госполитиздат, 1954) Я. Зутис несколько более сжато излагает события Тридцатилетней войны, сохранив прежнюю оценку ее.
В ряде работ советских историков мы встречаем иную точку зрения на существо Тридцатилетней войны. А. Эпштейн в статье "Тридцатилетняя война" (в Книге для чтения по истории средних веков, под ред. С. Д. Сказкина, часть III) исходит из того, что сутью войны были справедливая борьба Германии за свое объединение против иноземных захватчиков. В статье много внимания уделяется повседневной жизни солдат и мирного населения, а также характеризуется военное дело этой эпохи.
В издании "История средних веков" (С. Д. Сказкин, А. Д. Удальцов, М., изд. Высшей партийной школы при ЦК КПСС, 1955) Тридцатилетняя война рассматривается как общеевропейский конфликт, участники которого руководствовались захватническими целями. В книге под ред. Е. А. Косминского "Пособие по истории средних веков для учителей VI - VII классов" (Материалы к урокам, М., Учпедгиз, 1956) Тридцатилетняя война характеризуется как интервенция европейских держав с целью не допустить объединения Германии.
В издании "Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 г." (И. М. Кривогуз, Р. С. Мнухина, М. А. Коган, М., Учпедгиз, 1959) Тридцатилетняя война рассматривается как сложный комплекс противоречий. Война вспыхнула в итоге борьбы Швеции за владычество на Балтике, борьбы германских княжеств за выход к морю, борьбы Испании и Голландии, борьбы Чехии против австрийского гнета и т. д.
Советские ученые энергично разрабатывают вопрос о роли России в Тридцатилетней войне. В статьях "Московское государство и вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну" ("Исторический журнал", 1945, № 3), "Русские субсидии Швеции во время Тридцатилетней войны" (Известия Академии Наук СССР, Серия истории и философии, 1945, т. 2, № 5), "Густав Адольф и подготовка Смоленской войны" ("Вопросы истории", 1947, № 1), "Борьба вокруг русско-шведского союза в 1631-1632 гг." ("Скандинавский сборник", № 1, 1956) Б. Ф. Поршнев привел много новых и интересных фактов. Однако не все выводы Б. Ф. Поршнева бесспорны. Он рассматривает вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну как эпизод борьбы шведско-русской и польско-австрийской коалиций. При этом Б. Ф. Поршнев противопоставляет Речь Посполитую Польше; последняя, по его мнению, не имела ничего общего с первой.
Б. Ф. Поршнев подчеркивает большое значение для Швеции экономической помощи, оказанной Россией хлебом, селитрой и др. Военные операции Густава Адольфа в Германии автор связывает не с военной и политической обстановкой в этой стране, а с ходом русско-шведских переговоров о разделе Речи Посполитой.
О. Л. Вайнштейн ("Россия и Тридцатилетняя война", М., Госполитиздат, 1947) считает ошибочным утверждение о том, что Тридцатилетняя война была порождена внутригерманскими противоречиями и выросла в европейский конфликт из-за иностранного вмешательства. Как и Б. Ф. Поршнев и некоторые другие историки, О. Л. Вайнштейн полагает, что Тридцатилетняя война была вызвана угрозой реакционного господства Габсбургов над Европой. Однако, в отличие от Б. Ф. Поршнева, О. Л. Вайнштейн считает, что позиция России, объективно благоприятная для антигабсбургской коалиции, объясняется не тем, что Русское государство было якобы членом этой коалиции. В борьбе против Польши Россия преследовала свои собственные цели, добиваясь возвращения западных русских земель и уклоняясь от вмешательства в большую европейскую войну.
Это мнение разделяется и А. Арзыматовым ("К вопросу о русско-шведских отношениях в 1618- 1648 гг." "Скандинавский сборник", № 1, 1956), а также авторами раздела "Международное положение Русского государства в 20-30-х годах и Смоленская война 1632- 1634 гг." в книге "Очерки истории СССР. Период феодализма XVII в.". М., 1955.
В статье "Экономические предпосылки борьбы за Балтийское море и внешняя политика России в середине XVII в." ("Ученые записки ЛГУ", 1951, вып. 18, серия исторических наук, № 130) О. Л. Вайнштейн освещает значение борьбы за Балтику в нарастании русско-шведских противоречий в XVII в.
Энергично возражает Б. Ф. Поршневу А. С. Кан ("Стокгольмский договор 1649 года" в "Скандинавском сборнике", № 1, 1956). По его мнению, в последний период войны Россия не являлась ни союзником Швеции, ни противником императора. Высвобождение шведских войск, скованных ранее в Германии, было встречено в Москве с большим неудовольствием, так как следовало ожидать немедленного усиления территориальных притязаний Швеции.
За последние годы вышел ряд работ, освещающих участие отдельных европейских стран в Тридцатилетней войне, причем и в этом случае имеется расхождение в оценке некоторых вопросов.
"История Чехословакии" (т. I, М., Изд. Академии Наук СССР, 1956) содержит материал о политических событиях в Чехии в 1618-1648 гг. Здесь указывается, что главной силой восстания 1618 г. было мелкое дворянство; роль городов была второстепенной, а участие крестьян незначительным. В "Истории южных и западных славян" (М., изд. МГУ, 1957) подчеркивается, что народные массы стояли в стороне от восстания 1618 г., чем и было обусловлено его поражение.
Л. Лаптева, автор главы "Чехия в XVI и первой половине XVII в." в уже упоминавшемся вузовском учебнике "История средних веков" (т. II. М., 1954), характеризует чешское восстание 1618 г. как широкое революционное народное выступление, к которому присоединилась известная часть крупных феодалов, захватившая в свои руки руководство. Автор говорит также о крестьянских восстаниях в Чехии после Белогорской битвы, об обороне Праги от шведов в 1648 г., о разгуле в стране феодально-католической реакции.
Оригинально трактуется предыстория Тридцатилетней войны в книге Е. Пристер "Краткая история Австрии" (М., Изд. иностр. литературы, 1952). Автор - видный работник Коммунистической партии Австрии - стремится доказать тезис о том, что австрийцы никогда не были частью немецкого народа. В отличие от большинства советских и зарубежных историков, Е. Пристер считает решительное проведение Фердинандом II контрреформации в Австрии прогрессивным явлением, сломившим реакционную феодальную аристократию, знаменем которой был протестантизм. В то же. время Е. Пристер оговаривается, что эта оценка не распространяется на Чехию, где Вена вела политику национального угнетения. Политика Габсбургов, по мнению автора, являлась прогрессивной постольку, поскольку она устремлялась на централизацию Австрии, но становилась вредной и антинациональной, когда Габсбурги вмешивались в дела Германии. Вряд ли можно во всем согласиться с концепцией Е. Пристер. Отметим ценный и обстоятельный материал о восстании австрийских крестьян в 1626 году.
Статьи Б. Ф. Поршнева "Английская республика, Французская Фронда и Вестфальский мир" в сборнике "Средние века", № 3, 1951, и "Швеция и Вестфальский мир" в "Скандинавском сборнике" № 2, 1957 г. дополняют его точку зрения, изложенную в трудах, упомянутых выше. Б. Ф. Поршнев утверждает, что Вестфальский мир был выгоден для Германии, которая осталась безнаказанной, несмотря на полное военное поражение в развязанной ею агрессивной войне. С такой модернизацией трудно согласиться.
Решающее влияние на вестфальские переговоры, по мнению Б. Ф. Поршнева, оказало поведение Польши, которая чуть было не разгромила Швецию, если бы не позиция России и не восстание на Украине. Таким образом, именно здесь, на востоке Европы, диктовались судьбы Европы.
А. Д. Люблинская в большом труде "Франция в начале XVII века" (1610-1620), Л. изд. ЛГУ, 1959 отмечает прогрессивность устремлений Французского государства воссоединить французские земли. Характер французской внешней политики определялся, однако, не этим, а борьбой против Австрии и Испании за гегемонию в Европе. Для французского абсолютизма на первом этапе Тридцатилетней войны опасна была не только победа Габсбургов, но и победа чешских и немецких протестантов.
