Вновь надев перчатку, она открыла дверь и залезла внутрь, вздрогнув от спертого, пахнущего металлом воздуха. Протянув руку, она открыла замок на другой дверце и опустила стекло, прежде чем извлекла ключ, спрятанный за солнечный козырек. Ройбен настороженно уселся на пассажирское сиденье, а Люти влетела в машину следом за ним, морща нос. Попорхав над задним сиденьем, она в конце концов устроилась на пыльной приборной панели.

Кайя повернула ключ в замке зажигания, ощущая жар железа даже сквозь перчатки. Ощущение было неприятным, но не сильно, однако гул в голове свидетельствовал о том, что дальше будет хуже.

Девушка нажала на педаль газа. Двигатель взвыл, но машина не двинулась с места. Беззвучно выругавшись, Кайя сняла машину с ручника, переключила передачу и снова надавила на газ. Автомобиль резко рванулся вперед, и Кайе пришлось нажать на тормоз. Люти шлепнулась к ней на колени, а Ройбена бросило на приборную панель. Он поднял на Кайю взгляд:

– Сколько раз ты до этого водила машину?

– Никогда, – прорычала в ответ Кайя.

– Никогда?

– Я еще недостаточно взрослая.

Она истерически хихикнула над этим, а затем нажала на газ более плавно, и машина отреагировала спокойнее. Повернув руль, Кайя направила свой автомобиль к выезду на улицу.

Люти издала слабый писк и по рукаву сюртука вскарабкалась на плечо к Кайе.

Запах железа вызывал головокружение.

Кайя вырулила на шоссе, радуясь тому, что на пути не будет ни поворотов, ни развязок, ни светофоров. Все, что от нее требуется, – это оставаться на одной полосе, пока они не подъедут к саду. Она напомнила себе, что им следует спешить и прибыть прежде, чем с Корни что-нибудь случится. Девушка сильнее нажала на газ, изо всех сил удерживая машину на середине полосы и прибавляя скорость.

Кайя ощущала, как затуманивается ее зрение от головокружения, вызванного запахом железа. Даже порывы ветра, врывавшиеся в открытое окно, не помогали. Она потрясла головой, стараясь избавиться от ощущения тяжести, сдавившего виски, словно тесный обруч.

– Кайя! – пискнула Люти, и Кайя резко вывернула руль вправо, избегая столкновения с другой машиной.

Автомобиль занесло, правые колеса проехали по обочине дороги, и только тогда Кайя сумела восстановить контроль. Вскрик Люти напомнил чириканье воробья. Ройбен не издал ни звука, но Кайя не могла оторвать взгляд от дороги, чтобы разглядеть выражение его лица.

Наконец показался нужный им поворот, и Кайя свернула с шоссе на боковую дорогу, не снижая скорости. Она держалась на обочине, потому что не решалась безопасно вырулить на нужную полосу движения. Проскочив всего два светофора, она кое-как сумела въехать в сад и криво припарковать машину. После этого Кайя со вздохом облегчения выключила зажигание.

Ройбен сразу же выскочил из машины. Люти, все еще цеплявшаяся за сюртучок Кайи, тряслась как осиновый лист.

– Обратно машину может вести Корни, – выдавила Кайя.

– Да, теперь у меня есть дополнительный стимул для достижения цели. – Голос Ройбена слегка дрожал, несмотря на все попытки рыцаря казаться бесстрастным.

Сады занимали обширное пространство, засаженное плодовыми деревьями. Здесь же располагался магазин, стилизованный под деревенский рынок, и в нем продавались варенье, молоко и яблочный сидр с корицей, который Кайя помнила по школьным экскурсиям. Сегодня на прилавках громоздились груды тыкв и кабачков, стоивших дешевле грязи.

На парковке было полно микроавтобусов, из которых выпрыгивала ребятня. Кайя следовала за Ройбеном в толпе мимо сложенных грудами тыкв и стожков сена. Одна из женщин резко дернула своего ребенка в сторону, прочь с их дороги. Кайя немедленно проверила свой ореол, оглядев собственную ладонь и повертев ею перед глазами, и убедилась, что кожа ее остается нормального цвета. Затем она бросила взгляд в сторону Ройбена и поняла, что их компания выглядит весьма необычно, чтобы вызвать у любой матери подобную реакцию.

Девушка почувствовала, как изменился воздух, едва они вступили под тень деревьев, как затих рев автомобильных двигателей и детский смех. Она больше не ощущала запаха железа и теперь дышала глубоко, стараясь очистить легкие от грязи. Так же как тогда, под холмом, Кайя ощутила в себе странную разделенность, которую уже начала связывать с переходом в волшебную страну.

Белые лошади паслись на лужайке, и звенели серебряные колокольчики, когда они поднимали головы. Узловатые ветви яблонь клонились к земле под тяжестью плодов. Воздух был теплым и сладким, он обещал приход весны и новое пробуждение природы. Обитатели Летнего Двора расположились на поле, они расстелили на земле шелковые покрывала и теперь сидели или лежали на них. Проходя мимо, Кайя чувствовала запах свежей лаванды и вереска.

Народ здесь был столь же различным, как и при Зимнем Дворе, хотя Летние придворные одевались куда ярче. Кайя и Ройбен заметили лисомордое существо в наряде из множества развевающихся пестрых лент. Другая фейри носила облегающее платье золотого цвета, сияющее подобно солнцу. Она шептала что-то на ухо юноше, также одетому в платье, только серовато-голубое. Группа фейри развлекалась игрой: они по очереди метали блестящие самоцветы в центр начерченного на земле круга. Кайя не видела, что именно там происходит, однако зрители разочарованно вздыхали или весело смеялись, должно быть в зависимости от того, как лягут в круге камни.

Поблизости, у края поля, древесная женщина с кожей, подобной коре, и с пальцами, на которых вместо ногтей росли листья, шептала что-то безмолвной яблоне, иногда поглядывая на семерых маленьких человечков, стоящих на плечах друг у друга. Они образовали живую лестницу, раскачивавшуюся взад-вперед, а стоящий на ее вершине человечек отчаянно пытался сорвать с ветки сочное яблоко.

Мимо пробежала крылатая девочка, а за ней мчался маленький мальчик, в волосы которого было вплетено множество цветов. Человеческий ребенок. Кайя вздрогнула.

Оглянувшись вокруг, она заметила других детей-смертных, выглядевших не старше шести лет. Они были ухоженными и аккуратными, но все отличались полуприкрытыми затуманенными глазами. Один сидел рядом с голубокожей женщиной, положив голову на колени фейри. Три ребенка в венках из ромашек смешно отплясывали вместе с тремя маленькими человечками, на головах которых красовались грибные шляпки. Дамы и господа из волшебного народа хлопали в ладоши, глядя на них.

Кайя ускорила шаг, чтобы остановить Ройбена и спросить его про этих детишек. Но потом она увидела, куда устремлен его взгляд, и забыла все вопросы.

Меж деревьев, пышно цветущих, несмотря на осеннюю пору, стояла фейри с золотисто-каштановыми волосами. Она была одета в изумрудно-зеленый плащ, напоминающий бальное платье. Увидев женщину, Кайя замерла на месте и затаила дыхание. Эта фейри была самым прекрасным созданием из всех, кого когда-либо встречала Кайя. Безупречная кожа, волосы в солнечных лучах сияют подобно меди, голову венчает венок из плюща и цветков кизила, а глаза цветом напоминают зеленые яблоки. Кайя не могла отвести взор от этой женщины – казалось, ничто в мире не может сравниться с ней и выглядит тусклым и далеким.

Без пояснений Ройбена Кайя поняла, что эта фейри была королевой Летнего Двора.

Фрейлины королевы носили легкие одежды цвета грозовых облаков и утренних роз. Когда Кайя и Ройбен подошли ближе, одна из фрейлин ахнула и, спохватившись, прижала ладонь ко рту. Ройбен посмотрел на нее и улыбнулся.

Кайя напряглась. Улыбка Ройбена казалась абсолютно неуместной, она напоминала скорее нервную усмешку, нежели выражение радости.

Неожиданно между ними и королевой возник рыцарь с бледно-золотистыми волосами, одетый в броню зеленого цвета. В руках он держал копье странной формы, изукрашенное всякими финтифлюшками, и Кайя даже засомневалась: а можно ли вообще использовать это копье в качестве оружия?

– Талатайн, – произнес Ройбен, отвесив короткий поклон.

– Тебя здесь не желают видеть, – ответил рыцарь.