Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Наверху находилось маленькое окно, сквозь которое сияла луна-убийца, огромная и спелая. В углах громоздились какие-то интересные ящики. Но потом на глаза Кайе попался конь, и она забыла обо всем остальном. Великолепный конь сиял белым перламутром и крошечными кусочками зеркал. Его голова была раскрашена алой, золотой и пурпурной краской, а между двумя рядами белоснежных зубов виднелся розовый язык – можно даже было сунуть ему в рот кусочек рафинада. Кайя поняла, почему такого прекрасного коня бросили здесь: все четыре ноги и часть хвоста раскололись. Щепки свисали там, где некогда располагались стройные конские ноги.

«Хрящу это понравилось бы», – так Кайя думала много раз с тех пор, как шесть лет назад оставила побережье. «Моим выдуманным друзьям это понравилось бы», – так она решила, когда впервые увидела большой город, залитый светом будто бесконечная рождественская елка. Но пока Кайя была в Филадельфии, они не появились ни разу. А теперь ей исполнилось шестнадцать лет, и она чувствовала себя так, словно у нее вообще не осталось никакой фантазии.

Она попыталась поставить коня прямо, чтобы он опирался на расколотые копыта. Фигура пошаталась из стороны в сторону, но не упала. Кайя стянула плащ и бросила его на пыльный пол, поставив рядом бутылку с бурбоном. Затем перебросила ногу через спину коня и уселась в седло, сжимая фигуру коленями и не давая ей упасть. Провела руками по резным золоченым кольцам гривы. Коснулась нарисованных черных глаз и выщербленных ушей.

В ее воображении белый конь неуверенно поднялся на ноги. Длинные завитки золотой гривы под руками были прохладными, а массивное тело животного – настоящим и теплым. Кайя покрепче ухватилась за гриву, смутно осознавая слабое покалывание в руках и ногах. Конь под ней тихонько фыркнул, готовый ринуться в холодную черную воду. Девушка вскинула голову…

– Кайя? – Негромкий голос вырвал ее из грез.

На лестничной площадке стоял Кении, озадаченно глядя на нее. На несколько мгновений Кайя пришла в ярость. Затем ощутила, как краска заливает щеки.

Сейчас, в полусвете, она рассмотрела его лучше, чем в темноте внизу. Два серебряных колечка поблескивали у него в ушах. Короткие каштановые волосы были явно сбрызнуты муссом для укладки и зачесаны изящной волной, под пару едва заметной бородке-эспаньолке. Под пилотской курткой он носил обтягивающую белую футболку, обрисовывающую легкий рельеф мышц. Такие мышцы нельзя накачать – с ними нужно родиться. Он двинулся к Кайе, протянув руку и странно глядя на нее, словно вспоминал, что хотел сделать. Затем он медленно, как будто во сне, погладил конскую гриву.

– Я тебя видел, – произнес Кении. – Я видел, что ты сделала.

– Где Дженет?

Кайя не была точно уверена, что он имеет в виду. Она подумала бы, что он дразнит ее, если бы не его серьезное лицо и замедленная речь. Кении ласкал гриву игрушечного коня. Движение его руки заворожило Кайю помимо ее воли. Он словно перебирал пряди несуществующей гривы.

– Она беспокоилась о тебе. Как ты заставила его это сделать?

– Сделать что?

Теперь Кайя была испугана и польщена одновременно. Лицо Кении не выражало насмешку. Он смотрел на Кайю так пристально, что лицо его казалось застывшим.

– Я видел, как этот конь поднялся.

Голос Кении звучал так тихо, что Кайя могла притвориться, будто вообще не слышала его. Рука парня упала на ее бедро и поползла вверх, к пройме ее хлопчатобумажных трусиков.

Хотя Кайя видела медленное продвижение ладони Кении, это прикосновение испугало ее. На миг она застыла, парализованная, а затем отскочила, отпустив лошадь, немедленно рухнувшую на пол. При падении конь сбил бутылку с бурбоном, и темная жидкость выплеснулась на плащ Кайи и лизнула донышки пыльных ящиков, словно подступающий ночной прилив.

Кении поймал девушку прежде, чем она успела понять, что происходит, ухватив ее за вырез рубашки. Кайя шагнула назад, оступилась и упала. Кении не успел отпустить ее, и рубашка разорвалась до самой талии, открывая лифчик.

На лестнице загрохотали шаги.

– Что за хрень? – Марк стоял на верхней ступеньке, а Пончик дышал ему в спину, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь.

Кении покачал головой и тупо огляделся вокруг. Кайя схватила свой пропитанный бурбоном плащ.

Парни отпрянули с ее пути, и оказалось, что Дженет тоже здесь и во все глаза смотрит на них.

– Что случилось? – Дженет в замешательстве переводила взгляд с Кении на Кайю.

Кайя протолкалась мимо нее, на ходу судорожно просовывая руку в рукав плаща, наспех наброшенного на плечи.

– Кайя! – окликнула ее Дженет.

Кайя пропустила этот крик мимо ушей, перепрыгивая в темноте сразу через две ступеньки. Она ничего не могла сказать, никак не могла объяснить, что произошло.

Она слышала, как Дженет кричит:

– Что ты с ней сделал? Что ты, мать твою, с ней сделал?

Кайя пробежала через карусельный зал и перебросила ноги через подоконник. Стеклянный осколок, которого она удачно избежала по дороге сюда, оставил тонкий порез на ее бедре. Девушка рухнула на песок, покрытый сухими водорослями.

Холодный ветер нежно касался ее разгоряченного лица.

Корнелий Стоун подхватил новую коробку с компьютерным хламом, отнес ее в свою комнату и свалил рядом с остальными. Каждый раз, когда его матушка притаскивала с блошиного рынка побитый монитор, липкую клавиатуру или просто мотки проводов, она смотрела с такой надеждой, что Корни хотелось ударить ее. Она попросту не соображала, какая разница между 286-м компом и «квантумом», и не могла понять, что времена партизанской инженерии уже на исходе и что быть гребаным гением в наши дни уже недостаточно. Надо быть богатым гребаным гением.

Бросив коробку, он с силой пнул ее три раза, подхватил свою джинсовую куртку с аппликацией головы дьявола на спине и направился к двери.

Мать возилась в комнате Дженет, аккуратно складывая очередную пару джинсов, купленных в секонд-хенде. Потом она подняла блузку, на которой стразами были вышиты кошки.

– Ты сможешь использовать это добро, дорогой? Как ты думаешь, это понравится твоей сестре?

– Спасибо, ма, – выговорил Корни сквозь стиснутые зубы. – Я пойду на работу.

Он прошел мимо Супруга, который наклонился, доставая пиво из стоящей под кухонным столом картонки. Вдоль мойки вразвалку шла белая кошка с раздутым от будущего потомства брюхом и орала, выпрашивая консервированный корм, котлеты, мороженое или еще что-нибудь. Корни неласково погладил ее по голове, но прежде чем кошка успела в благодарность потереться о его руку, он открыл застекленную дверь и вышел на стоянку.

После застоявшегося сигаретного угара холодный октябрьский воздух оказался истинным наслаждением.

Корни любил свою машину. Это был неопределенного цвета «шевроле», покрытый ржавыми пятнами; внутренняя обивка салона свисала с потолка, словно увядшая старушечья кожа. Корни знал, как выглядит он сам. Носатый, костлявый и длинный, с плохими волосами и прыщавой кожей. Он жил в соответствии со своим именем. Корнелий. Корни. Корешки. Но только не в этой машине. Сидя в автомобиле, он делался безымянным.

Каждый день за последние три недели Корни выходил чуть раньше, чем нужно, чтобы успеть на работу. Он заезжал в дешевый магазин, покупал еду, а затем катался по округе, проезжая мимо всех местных веселых заведений, воображая, что у него с собой полуавтоматическая винтовка, и подсчитывая, сколько человек мог бы прикончить. «Бах, – говорил про себя Корни, глядя через поднятое стекло, как русоволосый парень с широкими плечами, в бейсболке обжимается с хихикающими девицами в кабине красного грузовичка. – Бах. Бах».

Сегодня он купил чашку кофе и пакетик черной лакрицы. Подержав томик с серебристым драконом на бумажной обложке, Корни прочитал первые несколько предложений, надеясь, что книга заинтересует его. Игра становилась скучной. Хуже того, она заставляла его чувствовать себя более жалким, нежели прежде. Почти неделя до Хэллоуина, для настоящего маньяка самое время пойти и купить винтовку. Корни отхлебнул кофе и едва не выплюнул его. Слишком сладко.

3
{"b":"3926","o":1}