Держа зажигалку между указательным и средним пальцами, Кайя начала перебирать пальцами так, что зажигалка, кувыркаясь, оборачивалась вокруг всех пальцев поочередно, да так быстро, что металл ее сверкал, словно чешуя выпрыгивающей из воды рыбки. Движение все ускорялось и ускорялось, а затем Кайя резко остановила зажигалку, откинула крышку и щелкнула колесиком. И все это одной рукой, в то время как другая спокойно лежала на столе. Перегнувшись через стол, девушка великодушно поднесла огонек к сигарете Кении.

Поскольку трюк был проделан при зрителях, Кайе оставалось лишь признать, что Лиз оказалась права. Оба парня, похоже, получили сильное впечатление.

Кривая улыбка Кении подбивала на дальнейшие выходки.

– Клево, – признал Пончик. – Не покажешь мне, как это делать?

– Конечно, – отозвалась Кайя, раскуривая сигарету и глубоко затягиваясь горьким дымом. Она повторила трюк в замедленном темпе, чтобы Пончик мог видеть, как это делается, а потом предложила попробовать самому.

– Я выйду на минутку, – сказал Кении, и Кайя с Пончиком вылезли из кабинки, чтобы освободить ему дорогу.

Прежде чем Кайя успела вернуться на свое место, Кении дернул ее за руку и кивком указал в сторону туалета.

– Сейчас вернусь, – обратилась Кайя к Дженет, бросив сигарету в пепельницу. – Я в сортир.

Дженет, должно быть, ничего не заметила, поскольку просто кивнула.

Следом за Кении Кайя вышла в маленький холл. Хотя она не представляла еще, чего он хочет, щеки ее уже горели, а в животе появилась странная дрожь.

Как только они оказались в холле, Кении повернулся к ней и прислонился к стене.

– Что ты сделала со мной? – спросил он, быстро затянувшись сигаретой и потирая тыльной стороной ладони отросшую щетину на щеке.

Кайя покачала головой.

– Ничего. Что ты имеешь в виду?

Он понизил голос, говоря с тихой настойчивостью:

– В ту ночь. Конь. Что ты сделала? – Он помолчал, глядя в сторону. – Я не могу перестать думать о тебе.

Кайя застыла, потрясенная.

– Я… честно… я ничего не делала.

– Так сделай, чтобы все было как раньше, – прорычал он, нахмурившись.

Девушка попыталась подыскать слова для объяснения.

– Иногда, когда я мечтаю… случаются всякие вещи. Я просто думала о том, что еду на лошади. Я даже не слышала, как ты подошел.

Щеки ее покраснели еще яростнее: ей вспомнилось, как Сью однажды объясняла ей, почему все маленькие девочки хотят завести собственного пони.

Кении посмотрел на Кайю так же пристально, как и тогда, на чердаке здания карусели, и поднес сигарету к губам.

– Это просто впилилось мне в мозги, – произнес он с отчаянием. – Вот именно так – я не могу выкинуть тебя из головы. Ты – это все, о чем я могу думать целыми днями.

Кайя понятия не имела, что сказать на это. Кении сделал шаг к ней, словно бы сам того не замечая.

– Ты должна что-нибудь сделать.

Она отступила на шаг, но уперлась спиной в стену, чувствуя позвоночником холодные кафельные плитки. Телефон, висевший справа, загораживал от нее конторку администратора.

– Извини.

Кении придвинулся еще ближе, буквально притиснув ее к стене.

– Я хочу тебя, – безапелляционно заявил он и попытался раздвинуть коленом ее ноги.

– Мы в закусочной, – напомнила Кайя, схватив его за плечи, чтобы он смотрел ей в лицо.

Кении был бледен, лишь на скулах горели розовые пятна. Его глаза уставились на нее, словно стеклянные.

– Я хочу перестать хотеть тебя, – пробормотал он и быстро наклонился, чтобы поцеловать ее.

Кайя повернула голову, и Кении лишь ухватил губами ее волосы, но это, казалось, не обескуражило его. Он покрыл поцелуями ее шею сверху донизу, нанося жестокие укусы, а потом зализывая их языком. Одной рукой он схватил Кайю за грудь, а другой зарылся в ее волосы.

Кайя по-прежнему стискивала его плечи, колеблясь в нерешительности. Она могла оттолкнуть его. Она должна была оттолкнуть его. Но ее тело предательски подстрекало ее подождать еще немного, прижаться к Кении чуть-чуть теснее и посмотреть, что произойдет.

– Ребята, я… что за черт?

Услышав голос Дженет, Кении отпрянул от Кайи. В руке его остались несколько белокурых волосков, мерцающих как паутинки. Собравшись с мыслями, Кении проворчал:

– Только не надо мне больше ныть и говорить о неверности и прочем дерьме!

Глаза Дженет наполнились слезами.

– Ты ее целовал!

– Да уймись ты, мать твою!

Кайя бросилась в туалет, заперлась в кабинке и буквально сползла по стенке на грязный пол.

Сердце ее билось так быстро, словно вот-вот собиралось выскочить из груди. Кабинка была слишком маленькой, чтобы расхаживать по ней, но Кайе очень хотелось двигаться, делать что-нибудь, чтобы привести в порядок сумбурные мысли. Магия, если, конечно, она существует, не должна так действовать. Она, Кайя, не может наложить на почти незнакомого человека любовные чары, совершенно того не желая.

Самым ужасным в этом было удовольствие. Какая-то часть Кайи упорно игнорировала вину и находила романтическую справедливость в том, что Кении не может перестать думать о ней, чокнутой замарашке по имени Кайя Фирш. Ей подумалось, что не составит труда влюбиться в него – ведь он такой симпатичный, обаятельный и так хочет ее! И в отличие от недостижимого рыцаря-фейри Кении был реальным, и его она действительно могла заполучить.

Сделав глубокий вдох, Кайя вышла из кабинки. Подойдя к раковине, она плеснула в лицо воды из-под крана и, подняв взгляд, увидела в зеркале собственное отражение. Выцветшая красная футболка с эмблемой «Жирного кусочка» вся в мокрых пятнах от пролившихся капель воды, тени и тушь размазались, белокурые волосы свисают перепутанными прядями.

Кайя отвернулась от зеркала, и в этот момент уловила глазами что-то странное. Повернувшись обратно, она вновь, с более близкого расстояния, рассмотрела свое лицо, но ничего нового не увидела. Помотав головой, Кайя направилась к двери. На секунду ей показалось, что лицо в зеркале стало зеленым.

За время ее отсутствия на столе прибавилось чашек с кофе, и Кайя взяла ту, которая стояла перед ее местом. Ее сигарета, лежащая в пепельнице, догорела до самого фильтра. Пончик рассказывал Кении о новой машине, которую он ремонтировал, а Дженет во все глаза смотрела на Кайю.

– Прошу прощения, Кайя, – произнес голос, одновременно знакомый и странный.

На миг Кайя неподвижно застыла. Ее разум кричал, что это просто невозможно. Это против всех правил. Они никогда так не делали. Одно дело – верить в фейри, и совершенно другое – когда у тебя не остается выбора, верить или нет. Если они могут в любую минуту войти в твою повседневную жизнь, значит, они являются частью обычной жизни и отделить одно от другого даже мысленно уже не получится.

Но Ройбен действительно стоял рядом с их столом. При свете ламп его волосы, стянутые на затылке в конский хвост, казались белыми, как соль. Одет он был в длинный черный шерстяной плащ, ниспадавший до невероятно модных кожаных ботинок. Лицо Ройбена было настолько лишено красок, что он выглядел как черно-белый снимок, кадр из нецветного кинофильма.

– А это кто? – услышала Кайя вопрос Пончика.

– Думаю, его зовут Робин, – угрюмо ответила Дженет.

При этих словах Ройбен приподнял бровь, но тем не менее обратился к Кайе:

– Могу я минутку поговорить с тобой?

Кайя почувствовала, что в состоянии только кивнуть головой. Выбравшись из-за стола, она вместе с Ройбеном подошла к пустующему месту в углу. Там тоже стояли стулья, но ни он, ни она не сели.

– Я пришел отдать тебе вот это. – Ройбен извлек из какого-то потайного кармана плаща сверток черной ткани и улыбнулся той самой улыбкой, которую Кайя запомнила в лесу, – улыбкой, которая была адресована ей. – Это твоя рубашка, теперь она как новенькая.

– Как и ты, – заметила Кайя.

Ройбен слегка кивнул:

– Воистину.

– Мои друзья сказали, чтобы я не разговаривала с тобой.

Кайя не знала, что собирается сказать, до тех пор пока эти слова не слетели у нее с языка. Казалось, они язвили ее, словно крошечные колючки.