Джон: Кстати, обратите внимание, как этот по-настоящему сообразительный, ясно мыслящий человек пытается найти репрезентации во втором внимании.

Ларри: Я понял (Аплодисменты). Грамматист начала века Фаулер говорил о мертвых метафорах. «Пожалуйста, проэкзаменуйте ученика». Вы знаете, где в этом предложении метафора: слово «проэкзаменуйте». Вы знаете, и все в аудитории знают, что это метафора, хотя очень немногие знают этимологию слова «экзаменовать», которое происходит от латинского «exima» – деление на шкале весов. Мне пришло в голову, что есть такие части неизвестного, в которых упражнения для страховки, проделанные нами, могут оказаться бесполезными (смех). Потому что существуют метафоры... Если вы допускаете, что некоторые из верований в мире реальны, тогда я подвергну сомнению...

Джон: ...адекватность страховок, которые мы предложили.

Ларри: ...адекватность страховочных средств, которые мы придумали, или, по крайней мере, которые придумал я сам.

Джон: Когда карабкаешься на гору за проводником, доверяешь веревке. Также контролируешь, как установил крепление в скале, чтобы надежно определить меру риска. Но риск будет в этом деле всегда.

Ларри: То-есть, вы говорите: не будьте безрассудно храбрыми там, где рискую я.

Джон: Да. Это начало, мы начинали вместе...

Джуди: ...и мы говорим о диапазоне человеческих воможностей...

Джон: ...а не просто о персональном выборе...

Джуди: ...но о диапазоне возможностей человека.

Джон: Диапазон личного выбора для меня в данный момент – это малая, малая часть человеческих возможностей. А вы указываете на те территории человеческих возможностей, для входа в которые только начинаете приобретать технические навыки, и сомневаетесь в надежности страховых приспособлений.

Джуди: Вот почему надо деликатно обращаться с циклами обратных связей, контекстом, структурой и функцией.

Джон: Вы должны установить уровень риска, приемлемый для вас, поскольку вы заметили, что есть территории...

Джуди: Вы нашли их?

Джон: Я на мгновение посетил некоторые из них.

Ларри: У меня такое чувство, что они есть, но раньше я не верил.

Джон: Итак, решение посетить эти зоны налагает дополнительную ответственность за личную безопасность. Вообще, второе внимание даже не заметит, как и первое, того, что для вас неприемлемо, так? Вас могут защитить фильтры. Но как только вы начнете менять фильтры восприятия, вы подвергнетесь дополнительному риску, и, выполняя это, вы несете дополнительную ответственность за должную подготовку. Какие приготовления должны быть при этом, я был бы рад увидеть сегодня во сне, чего и вам желаю.

Джуди: Давайте потанцуем!

Джон: Эта женщина говорит: «Давайте потанцуем». И я говорю :»Давайте потанцуем». Встретимся через десять минут.

Джуди: Доброе утро.

Джон: Доброе утро.

Френсис: В порядке проверки экологии данного семинара, я хотела бы знать, достаточно ли мы квалифицированы, чтобы принять решение о приглашении конголезца на послеобеденное время, чтобы он поделился некоторыми альтернативными описаниями.

Джуди: Какое решение?

Джон: Какая квалификация?

Френсис: ...Достаточно ли квалифицированы, чтобы принять такое решение?

Джон: Нет, не достаточно. (Смех) Но, как сказала Джуди в первый день семинара, жизнь – это искусство делать правильные выводы при дефиците данных. Проблема в том, что вы никогда не будете достаточно квалифицированы, но никто, кроме вас, этого не может сделать.

Джон: Есть такой нигериец, Бабатунде Олатуньи, о котором часто говорят как о человеке, некогда принесшем в Америку традиционные ритмы Западной Африки, особенно Ганы и Нигерии.

Джуди: Ему около шестидесяти лет, он здесь уже давно.

Джон: Многие, начиная с Колтрейна двадцать лет назад и до танцевальной труппы Чака Дэвиса, испытали на себе влияние Олатуньи, который внес традиционные западноафриканские ритмы в джаз, танец, блюз и так далее. Западноафриканцам, привезенным сюда в качестве рабов несколько сот лет назад, принадлежит очень многое из того, что мы считаем американской музыкой. Потом появился свежий материал, привнесенный Олатуньи. Он,ТаТитос, ТаМалонга, Джуди и я сидели на ранчо и ели жуков – а именно, лобстеров. Спокойно, Консуэлла. (Смех) Надо быть осторожным с этими петлями «слышу-чувствую».

Джуди: Все соседские дети действительно верят, что Джон ест-таки жуков.

Джон: А конкретно, дохлых мух. Это правда, спросите их. Они все этому верят.

Джуди: Пока наша маленькая крестница Талия не принесла одну, чтобы посмотреть, как он их ест. (Смех) Тогда ему пришлось сделать...

Джон: (делая вид, что ест муху) Нет проблем! Джуди: ...вот так.

Джон: Совершенство сегодня – требование дня, знаете? (Смех)

Бабатунде Олатуньи многому научился у западной культуры. Например, понял значение капитала. Сидя за столом, он обсуждал свой наилучший джазовый ангажемент, который получил в Паукипси, Нью-Йорк, у IBM. Он рассказывал: «Удивительно, когда я там появился, меня привезли туда, где мы должны были ночевать. Это были самые шикарные апартаменты в моей жизни. Там было все: бар, музыкальное стереооборудование...»

Джуди: «... все, чего душа пожелает».

Джон: « .. толстые ковры, что ты хочешь.Человек сказал мне: „Если что нужно, просто подними трубку и позвони мне, я буду внизу и постараюсь все достать“. Баба спросил: „А кто тут обычно живет?“.Человек ответил: „О, у нас есть люди, которые для нас думают. Они приезжают и живут здесь, пока думают“. Порядок такой, рассказывал он, что когда эти люди готовы думать по контракту, они приезжают. Они приезжают сюда, человек внизу открывает двери этих роскошных мини-вселенных, микросред обитания, в которых есть все, как сказал Олатуньи, что пожелаешь, а если чего нет, то просто стоит попросить. Итак, он заходит внутрь, и человек замыкает дверь. Олатуньи осмотрелся вокруг, потом сказал: „Это было так красиво, как в раю, но ключ у человека внизу“. То-есть, он не далеко отошел от своих африканских корней (смех).

Женщина: Прошлой ночью, как только я закрыла глаза, мне приснилось, что мы все танцевали вместе чудесный танец (смех). Это было переживание, а не моя выдумка.

Джон: Правильно. Кстати, отметьте разницу! Это различие между настоящей метафорой, продуктом второго внимания, и тем, что Грегори называет «аллегорией» – построением, изготовленным первым вниманием, но наряженным так, будто пришло из второго внимания. Все вы знаете это различие. Его нужно уважать, это важное различие. Одно – грубое, другое – тонкое, художественное.

Джуди: Да, хороший момент, Джон.

Джон: Благодарю. (Смех)

Джуди: Правда.

Женщина: Одной из прелестей этого сна было то, что все кружились вместе в такой гармонии, просто безукоризненно. Ритм был идеальный, все время синхронный, движения очень красивые, все танцевали блистательно, ах, спасибо. (смех)

Джуди: Вы способны видеть над ситуацией, чего не может человек, не имеющий навыка – основы любого эстетического акта. Вы умеете оценить чистоту помыслов на духовном уровне. Когда находишься в группе единомышленников, есть хороший повод для сдвига внимания. Вам удалось использовать субциклы для танца, несмотря на то, что они еще не совсем подготовлены. Есть глубокое различие между тем, кто сосредоточен на фокусировании первого внимания на технике – «А двигаются ли мои ноги точно так, как у ТаТитоса?» (ответ – «Ничего подобного!»)...

Джон: ...-и тем, кто переключается на второе внимание и погружается с самоотдачей, о которой мы сейчас говорили.

Кристиан: У меня было прошлой ночью переживание, очень похожее на балет; хореография Жоржа Баланчина, и я могла оценить мастерство, с которым они это делали – потому что они делают это так легко, как ТаТитос, будто без всяких усилий. Всякий раз я замечала тонкое вздрагивание мышц танцоров, и я понимала,...