Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Человек, с его выдающимися способностями изменять окружение, точно так же создает одновидовые экосистемы – города. Но он идет еще дальше, создавая специальное окружение для своих симбионтов. И они тоже, в свою очередь, становятся одновидовыми экосистемами: пшеничные поля, культуры бактерий, выводки домашних птиц, колонии лабораторных крыс и так далее.

Во-вторых, отношения между целенаправленным сознанием и окружающей средой за последние сто лет быстро изменились. Тепм и размер этих изменений, без сомнения, продолжает расти по мере технологического прогресса. Сознательный человек, как активное действующее лицо в изменении своего окружения, сегодня способен полностью разрушить и себя, и эту окружающую среду – при этом имея в своем сознании самые благие намерения.

В-третьих, за последние сто лет возник специфический и опасный социологический феномен, способный изолировать сознательную цель от множества корректирующих процессов, которые могли бы возникнуть из бессознательных областей психики. В настоящее время на социальной сцене существует множество самопорождающихся субъектов, которые по закону имеют такой же статус, что и реальные личности. Это банки, компании, политические партии, союзы, коммерческие и финансовые агентства, государства и т.п. В биологическом смысле, эти субъекты – не личности и даже не совокупности личностей. Это совокупности частей (целостных) личностей. Когда мистер Смит входит в зал заседаний своей компании, он, как ожидается, ограничит свои размышления исключительно узкими целями своей компании или той части компании, которую «представляет». К счастью – он не может сделать это в полной мере, и некоторые решения компании принимаются под влиянием соображений, пришедших из более широких и более мудрых частей психики. Но в идеале ожидается, что мистер Смит будет действовать как чистое, неоткорректированное сознание – как существо, полностью лишенное человечности.15

Джон: Одна из целей этого семинара – развитие стратегий, позволяющих мудро корректировать целеустремленное сознание. Эти стратегии – важный аспект поведения во фрагментированном обществе, когда мы не можем рассчитывать на совпадение наших внутренних ценностей и ценностей тех, с кем каждый день контактируем.

Мужчина: Если признать, что людям нужно научиться осознавать симбиотические отношения между человеком и его окружением, и что сознание склонно избегать такого понимания, поскольку оно остается узким и целенаправленным, то мне кажется, что для осознания этих отношений нужно быть внимательным к своим неосознанным целям. В молодости я очень любил бродить по холмам и по лесу, при этом у меня не было никакой сознательной цели. Мне просто хотелось это делать, меня почему-то туда тянуло. И на природе, в естественном окружении, не обставленный искусственными структурами, я очень ясно понимал, что значит быть частью Земли, ветра и деревьев, я действительно чувствовал себя частью всего этого. Может быть, одна из возможностей – открыться такому опыту и научиться замечать свои неосознанные цели в противоположность сознательным.

Джон: Мне в голову приходит еще одно: ритуалы перехода, требующие способности отождествляться с живыми системами, сливаться с ними. Если я найду базовую метафору для таких действий, это позволит мне очень эффективно исследовать новую территорию. И каждый раз, вверяя себя новой территории, я должен принять несколько решений. Некоторые из них определяют, постараюсь ли я слиться с этим окружением, или останусь независимой единицей и создам собственные источники питания, защиты, жилья и так далее. И если я попадаю не в такую часть мира, где сейчас не живут люди, я всегда выбираю первую альтернативу. И достигая такого уровня полной включенности, я очень глубоко изменяю себя. Подобный обряд перехода мог бы вернуть людям нашего общества некоторый класс переживаний, и это могло бы оказаться полезным. Сделаем перерыв. На перерыве поразмыслите над двумя вещами:

Джуди: Для начала – головоломка. Что общего у наркомании и акклиматизации?

Джон: И во-вторых, поищите, с помощью второго внимания, как НЛП учитывает контекст – найдите мудрость, встроенную в эту технологию. Какие техники НЛП обращаются ко второму вниманию, а не к первому? Какие имеют дело с искажениями языка? При помощи каких техник устанавливается взаимодействие между первым и вторым вниманием?

Джуди: Вопросы экологии.

Мужчина: Личной или глобальной?

Джуди: И глобальной и личной. Мы говорим о логических уровнях.

Джон: Встретимся через десять минут.

Перерыв

Джон: Акклиматизация и наркомания. Есть ли здесь кто-то, кто живет на высоте больше 2000 метров? Кто-то из Колорадо? Замечаете ли вы изменения в своем дыхании? Какие различия вы ощущаете здесь, почти на уровне моря?

Женщина: Я дышу не так часто.

Джон: Вы дышите не так часто. И ваши ощущения?

Другая женщина: Медленнее и глубже.

Джон: Медленнее и глубже. И я думаю, что почти всем, кто не поднял руки, приходилось подниматься с уровня моря на высоту 2 000, 2 500, или даже 3 000 или 3 500 метров. О, я вижу некие минимальные признаки. (смех). По мере того, как изменяется высота, на которой вы находитесь, изменяется ваша физиология.

Вот наша первая загадка: что общего у наркомании и акклиматизации? В каком смысле похожи друг на друга процессы, через которые проходят наркоман, и тот, кто перемещается с уровня моря на высоту 4000 метров? Каковы различия? Задайте этот вопрос себе – мы скоро к нему вернемся.

Мы приглашаем вас рассмотреть различия между культурой и обществом. Чем Лос-Анджелес отличается от йогурта? Давайте, Стефани, расскажите нам.

Стефани: Йогурту не нужны указатели, не так ли?

Джон: Конечно нет, ведь йогурт – это культура. Но это не проблема. Кое-кто из моих близких друзей знает Лос-Анджелес как свои пять пальцев.

Маршалл: Акклиматизацию можно прекратить. То есть, можно... Наркомания – что-то такое, от чего очень трудно избавиться. Если мышцы не использовать, их можно потерять.

Джон: Обратите внимание, что происходит, когда вы поднимаетесь с уровня моря на высоту 3 000 метров.

Женщина: Вы адаптируетесь.

Мужчина: Вы приобретаете связь с изменяющейся окружающей средой.

Джон: И каков первый класс маневров, через которые проходит тело, чтобы «приобрести связь с окружающей средой»? Тахикардия, а затем изменение способности крови переносить гемоглобин, но это происходит не сразу. А тахикардия начинается немедленно.

Джуди: Первый ответ – реакция на стресс. Тревога! В окружении что-то изменилось. И через определенное время тело проходит сквозь ряд более глубоких изменений, соматических изменений.

Джон: В чем мудрость этого?

Мужчина: Тело находится в определенном состоянии, которое стремится поддерживать. И вдруг оно прекращает получать стимулы извне. Ему приходится приспосабливаться – а что еще оно может сделать, чтобы восстановить равновесие...

Джуди: Оно хочет поддерживать гомеостаз – по своей сути, тело консервативный агрегат.

Джон: Оно хочет поддерживать равновесие. И обратите внимание, проблема, которую человеческое тело должно решить, перемещаясь на высоту – это гипоксия, дефицит кислорода, поступающего в ткани. И первый класс реакций весьма предсказуем: гипервентиляция и связанные с ней последствия, например, тахикардия. Это очевидно для бегуна, для спортсмена. Его тело уже знает, что это – первые признаки приспособления. Однако, если я обернусь и увижу медведя, здесь, в горах, а мой сердечный ритм уже и так учащен, и дыхание тоже, у меня не будет никаких резервов, никаких циркуляций «скорой помощи», которые можно вбросить в петлю, обеспечивая, что мы с медведем оба пойдем своей дорогой с должным уважением друг к другу... И часть меня не уйдет вместе с ним... (смех)

16
{"b":"38593","o":1}