А вот электричество в деревню не провели. А уж про телефон или, скажем, телевизор и говорить нечего.

Так вот, сидел Вадик тощей своей задницей, которая еще вчера протирала тюремные нары, на дощатом люке, прикрывающем жерло давным-давно пересохшего колодца. Присыпан был тот люк землицей, и здесь уже несколько лет подряд прорастала себе трава-мурава.

Чесал Вадик заскорузлыми пальцами коротко стриженную репу свою, разглядывал стоптанные лагерные ботинки, которые еще не успел сменить на цивильные, и не верил, что места эти глухие разыскал.

Люк тот Зятьев сам смастерил и землей его собственноручно присыпал в лунную ночь, чтобы вскорости уйти по этапу в Пермскую зону на пятнадцать долгих лет.

«Дурь какая-то!» – подумают многие.

А вот не скажите! Потому что Вадик и сам дураком не был, и других людей за недоумков не держал. В пустом заброшенном колодце спрятал он пятнадцать лет назад то, о чем и сам вспоминал порой со страхом.

Боялся дюже: вот только подумает, а кто-то в его думы возьмет да и заглянет ненароком. Тайна, понимаете ли, о которой знают двое, перестает быть тайной.

Эх, славное было время – перестроечные восьмидесятые годы! Лихое и беспредельное.

Не решаясь разрыть землю и вскрыть люк, а может, для того чтобы растянуть удовольствие, Вадик Зять закурил и предался воспоминаниям…

Пятнадцать лет прошло, а помнится все, как сегодня!

Нет, все-таки здорово он развел этого бандитского недоумка – Таганку. Еще бы! Кто Зятьев и кто Таганцев! Вадим Васильевич цену себе знал. И когда встретился с предводителем бандитов в ресторане «Борис Годунов»…

– Отдыхаем? – Вадим Васильевич сидел за столиком, уставленным всевозможными яствами, вполоборота. Ему нужно было лишь чуток повернуть голову, чтобы обратиться к расположившемуся по соседству братку, одетому в спортивный костюм, кроссовки и украшенному толстенной золотой цепью на могучей шее.

– А чё, в натуре, нельзя, что ли?! – с вызовом в голосе спросил тот и, скрипнув бычьими челюстями, сжал кулаки.

– Почему нельзя? Можно, – спокойно ответил ему Зятьев. – Но, может, познакомимся?

– А чё мне с тобой знакомиться?! – недовольно хмыкнул Таганка. – Ты ж, блин, на базаре картошкой заведуешь!

– Ну, не совсем так, – произнес Зятьев. – Тем не менее сейчас это никакой роли не играет. Меня зовут Вадим Васильевич.

– Да насрать мне, как тебя зовут, колхозник хренов. Щас пацанам свистну – мы твой рынок вообще к хренам свинячьим разнесем. Эй, братва! – позвал Таганцев, оборачиваясь к столику, за которым сидели еще четверо накачанных бойцов. – Унесите этого придурка отсюда.

Из четверых бритоголовых поднялись двое и двинулись к Зятьеву с явным намерением выполнить распоряжение бригадира – вынести из кабака Вадима Васильевича, как ручную кладь.

– Не спешите, юноши, – преспокойно проговорил Зятьев. – У меня к вам дело и, поверьте, весьма интересное.

Таганка сделал жест рукой, и братки безмолвно вернулись на свои места.

– Ну, говори, коль не шутишь, – с ухмылкой сказал Андрей, посмотрев на собеседника. – Только фуфло мне не толкай – за базар ответишь.

– Вы, простите, выражаетесь, как босяк, – пришло время ухмыльнуться Зятьеву. – А я вот по наивности решил предложить вам серьезный проект.

– Слышь, мужик! – Таганка повысил голос. – Тебя никто за язык не тянул. Сказал «а», говори «бэ».

– Вот вы, Андрей, все по мелочам работаете, – вкрадчиво заговорил Зятьев. – Там десятку щипнете, сям сотней разживетесь. А вокруг – миллионы крутятся! – глаза Зятьева сверкнули жадным блеском. – Золотые слитки под ногами валяются! Не ленись только! Наклонись! Подними!

Лицо Таганцева стало скучным. Андрею показалось, что этот жирный лысый боров решил ему, как говорится, лапши на уши навешать.

– Хорош, мужик, – бригадир братков махнул рукой. – На первый раз тебя прощаю. Отваливай отсюда и не мешай мне жрать.

– Коммерческий банк «Планета» – слышали? – не обращая никакого внимания на реплику Таганцева, спросил Зятьев.

– И что с того?! – с вызовом спросил Таганка.

Он, конечно, не мог не слышать о недавно открывшемся в Москве коммерческом банке. В компактном двухэтажном особняке на территории ВДНХ расположилось кредитно-финансовое учреждение, созданное, как утверждали знающие люди, на деньги ушедших недавно в отставку партийных функционеров брежневских еще времен.

– Пикантность ситуации, юноша, заключается в том, что управляющим и председателем совета директоров банка «Планета» является Илья Васильевич Зятьев, – многозначительно изрек Вадим Васильевич.

– И фиг ли?! – не сразу сообразил Таганцев. – Постой! – оживился вдруг. – Этот, который Илья, как ты говоришь, Васильевич, он что, родственник твой?

– Да, да, да, – закивал головой Зятьев. – Родной брат. На три года младше… – произнес почему-то с неприязнью в голосе. – Сосунок… – в эту секунду, казалось, Зятьев-старший подумал о чем-то своем, наболевшем.

– А чего тебе братан твой – поперек дороги встал? – поинтересовался Таганцев, почти догадавшись о сути потаенных мыслей Вадима Васильевича.

– Да сука он, каких мало! – неожиданно громко выкрикнул Зятьев. – Банкир нашелся, мать твою!

Зависть – вот что съедало Вадима Васильевича при одной только мысли о младшем брате.

Илья был удачлив, предприимчив и умен. А потому, уволившись с государственной службы в самом начале перестройки, быстро организовал свой бизнес. Уже в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году владел сетью продовольственных магазинов, авторемонтных мастерских и бензозаправочных станций. Это только в Москве. В Узбекистане он числился акционером автосборочного предприятия. На Украине держал сахарный завод. В тогдашней Молдавии открыл винное производство. А с Дальнего Востока железнодорожными составами гнал строительный лес.

Вадиму везло меньше. В свое время, окончив техникум советской торговли, он несколько лет проработал товароведом на овощной базе. Нечаянно проворовался и сел на четыре года. Освободившись, в государственную торговлю уже не вернулся. Пошел торговать на рынок. По-своему преуспел – через несколько лет стал председателем рыночного комитета. Но, если сравнивать с Ильей, оставался нищим. Как говорится, униженным и оскорбленным.

Однажды даже обратился к брату за помощью. Откровенно попросил «пристроить к делам». А тот, не раздумывая, отказал.

– Прости, Вадик, – сказал тогда Илья. – Два родных брата в одном бизнесе – заведомо враги. Обязательно настанет время, когда интересы наши разойдутся краями. Одно дело – рвать с чужим человеком, и совсем другое выяснять деловые отношения с родственниками. Если деньги тебе нужны – помогу. Дам взаймы…

Этого отказа Вадим Васильевич простить не мог. И почувствовал себя вдвойне оскорбленным, когда младший брат предложил ему взаймы.

– Наказать эту суку надо, – зло высказался Зятьев-старший, обращаясь к Таганке.

– А как я его накажу?! – удивился Андрей. – Я что – ОБХСС?

– Вот теперь мы подошли к самому главному! – заговорщицки зашептал Вадим Васильевич. – Брат мне доверяет. У меня даже служебный пропуск в банк есть. И план я уже придумал. Одним словом – мне нужны твои люди.

– А ноги тебе не помыть?! – возмутился Таганцев.

– Не горячись, Андрей! В банке – миллионы долларов! Охрана – дерьмо! Подробности операции объясню, если получу принципиальное согласие. Но хочу предупредить…

– Это я тебя хочу предупредить, – достаточно грубо оборвал его Таганцев. – Навар пополам. И если надумаешь меня обмануть – я те глаз на жопу натяну и моргать заставлю. Сообразил?

– Сообразил, – Вадим Васильевич утер со лба холодный пот, потому что этот бандит по прозвищу Таганка смотрел на него так, как, наверное, самый человечный человек Владимир Ильич Ульянов по прозвищу Ленин смотрел в свое время на представителей буржуазии.