С поляками у Сергея была последняя встреча на Вроцлавском шоссе в 1981 году. По шоссе перебрасывались войска из Германии в Польшу. До сведения всех офицеров были доведены приказы, обещавшие совсем скоро польский фронт. И шоссе должно было охранять для прихода силы, готовой давить "Солидарность".
...Толпа, густея, выдавливала взвод десантников с обочины на полотно автострады. Толпа собиралась и с тыла цепи, беря в плотное кольцо три десятка человек в русской полевой форме. Сергей орал время от времени, надсаживая горло в гуле многих тысяч голосов. Солдаты с затравленными лицами угрюмо отступали. Напротив Сергея, в двадцати шагах от него, вертелся среди
взрослых мальчишка лет четырнадцати и демонстративно подбрасывал на ладони камень. Сергей следил за этим камнем и не сразу расслышал жестяной звук. Сержант Авхледиани, дернув головой, c отчаянной тоской посмотрел в глубину глаз Сергея. Сергей предостерегающе поднял руку - не стрелять! И в этот миг молодой , Шерипов, схватился обеими руками за лицо. Сквозь пальцы неостановимо заструилась кровь. Шерипов осел боком и упал ничком, звонко
стукнула по бетону каска.
Сергей яростно топнул ногой и сдернул с плеча автомат. Тишина поплыла по людям. Подросток ввинчивался за спины, на бегу оглядываясь и наклонив голову к плечу, как собака, которая боится удара. Сергей резко отпустил затвор, повел стволом по толпе. Толпа подалась и начала
разваливаться. Сергей не сразу поднял автомат и
выпустил длиннейшую - во весь магазин - очередь над головами... Он стрелял не один - все его солдаты, одинаково отставив левую ногу, с наслаждением палили поверх разбегавшейся толпы...
Вторая комиссия, партийная, была короче и формальнее. Удивление вызвал, естественно, Сергей,
ни разу не причастившийся к работе в ССО. Сергей горячо возразил, что он, слава богу, защищал честь института на всех соревнованиях и тоже работал. Хотя и не так, как прочие. Про знание немецкого он умолчал, поняв по характеру недоумения, что это будет только отягчающим обстоятельством. Короче, ничего, кроме демонстрации пролетарского трудолюбия!..
Третья - обычное построение в райкоме, под оком бабы-секретаря, двухминутная нотация о чести
страны, и поздравление с наградой-поездкой.
Но внезапно возникло такое обстоятельство, что
Германия стала растворяться в голубоватой дымке. То, что хуже всего несданный зачет. И
притом, зачет, не могущий быть сданным по одной простой причине, что зачет этот требовал заниматься НИРС'ом ( наукой !) в течение двух (!) лет. Сергею почудилось, что на него съехала плита с выбитыми буквами - verschoben heisst nicht aufgehoben ! - "отложить не значит отменить!"
Сергею, естественно, было не до науки, да и не требовалось никакой отчетности ни о посещении, ни о сделанных открытиях вплоть до самого последнего момента. Инстинктом Сергей чувствовал угрозу. Угроза надвигалась вместе с сессией и разразилась простым вопросом-утверждением очередного экзаменатора - "А вы почему-то не допущены!?"
Деканат разрешил сдать первый экзамен. После экзамена Сергей вновь сидел перед очами занудного Сорина. Сорин уже вошел в курс, но, произнеся одну фразу, то отвлекался на телефонный звонок, то уточнял какие-то списки для секретарши. Потом он надолго пропал за дверью кабинета декана.
"...Ну-с-с, молодой человек! Что будем с вами делать ?" - взгляд Сорина сверлил и выражал непреклонность. Сергей пожал плечами - зачет, конечно, сдавать. "У вас руководителем Гончаренко ?!" - Сорин помедлил. Сергей молчал, сам знает все, чего спрашивать... "Так вот, Юрий Иванович
мне уже жаловался..." - Сергея удивило, что профессор 'жалуется' "...что вы ни разу у него не были!" Взгляд, от которого перехватывает
дыхание и разливается немощь по членам... Сергей, однако, нагло выдержал взгляд. Сорин, закаленный миллионами душераздирающих сцен, суровый и справедливый, тоже, надо сказать, не отводил глаз, но через две минуты состязание в твердости ему надоело : "Что будем делать ?.." И
внезапно Сергей самым развязным тоном, будто прощая себе трехрублевый долг, спросил : "А если я не сдам зачет ?" Сорин твердо и печально подвел итог - "Тогда придется ставить вопрос об отчислении из института!" Сергей почувствовал перелом ситуации : "Я хочу забрать документы !" Сорин от неожиданности выпрямился :"Да вы что - с пятого курса!.. И не думайте, что так просто отделаетесь !" Сергей спешил закрепить успех : "Вы же видите Юрий Иванович
меня не знает даже, а зачет..." "Не суетитесь !" - перебил его замдекана - "Я ему позвоню...Да, прямо сейчас !.. Ларисонька, где у нас телефон Гончаренки ?" Секретарша, весьма неприязненно глядя на Сергея, телефон нашла и назвала. Сорин переписал его на специальную бумажку - для Сергея - и принялся накручивать диск. В телефоне вместо голоса незнакомого Сергею Юрия Ивановича долго гудело. Потом женский голос (даже Сергею за два метра было слышно) отвечал, что Юрий Иванович на конференции
в третьем корпусе до шестнадцати часов. "Спасибо! Передайте, пожалуйста, что Сорин звонил. Слышали ? " - устало положил Сорин трубку. "...И уговаривайте ! Я позвоню ему вечером!" Сорин выпроводил Сергея, приказав беспокоить в любое время...
Сергей забегал. Почище, чем во все годы учебы. Победить или умереть на кону стояла Германия ! Юрий Иванович Гончаренко, вытащенный Сергеем бесцеремонно из зала заседаний, рассматривал Сергея с брезгливой улыбкой. Сергей, фамильярно осведомившись, Юрий ли Иванович перед ним стоит,
спросил, как и когда возможно сдать зачет по научно-исследовательской работе студентов. Профессор подпрыгнул от возмущения : "О чем вы говорите ! Вы, которого я даже в глаза не видел !" И удалился в залу. Сергея уже охватила лихорадка состязания. Он вынужден был - пока - отступить. На улице он рассмотрел бумажку, выписанную замдеканом - там значился рабочий телефон несостоявшегося руководителя. Через час Сергей звонил по этому номеру - Юрий Иванович отбыл на другое совещание и уже не ожидался. Итак, сегодняшний день уже потерян ! - думал Сергей, отмеряя шаги к факультетскому корпусу, уютно разместившемуся в стороне от всей массы институтских зданий по другую сторону Кировского
проспекта на Петроградской стороне...
Молодившаяся секретарша, смятая им, выдала домашний телефон профессора.
Домой Юрию Ивановичу Сергей позвонил еще из города. Очень приятный голос сообщил, что Юрий Иванович будет в течение часа. Сергей успел доехать до своей квартиры и тут же 'уселся' на
телефон. Трубку поднял сам Юрий Иванович. Разговор был на уже на две фразы длиннее, причем Сергей успел только представиться. В трубке коротко загудело. Сергей, не теряя самообладания, позвонил еще через час. Юрий Иванович, человек очень интеллигентный, начал рассуждать : "Но ведь вы должны понять, что я не могу поставить вам зачет !?" И ожидание... Он не бросил трубку !!! Сергей отвечал осторожно, но
испортил дело, заверив, что зачет для него - привычное дело. Трубка была брошена в очередной раз.
Поколебавшись, Сергей позвонил снова через час, что было уже просто неприлично - без десяти
одиннадцать. К счастью, Юрий Иванович не имел повода обвинить его в неприличии и тем усугубить ситуацию - телефон был занят в течение полутора часов. Сергей заснул и пробудился, совершенно выспавшимся, в семь утра. Привычно набрал номер и услышал обиженный голос :"Это вы ? Хорошо ! " Сергей задержал дыхание - "В два часа я вас жду в третьем корпусе! Возле конференц-зала! Принесите какой-нибудь реферат - это необходимо. Все." Сергей осторожно положил трубку на место. Теперь только реферат ! К счастью, какие-то журналы по теоретической электротехнике были еще дома...
Без десяти два Сергей стоял около назначенного места встречи. Юрий Иванович поднимался снизу. Подошел к Сергею :"Принесли ?" Сергей протянул ему довольно толстую пачку листов. Юрий Иванович
удивленно поджал губы. Сергею хотелось поделиться соображениями о реферате - он по-настоящему разобрался в работе - но Юрий Иванович наскоро пролистал пачку, очень сухо и, стараясь не смотреть Сергею в глаза, проговорил :"Спасибо.", поставил подпись в зачетке и навсегда ушел из жизни Сергея.
