- Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! - вспыхнул цыган и сердито осушил свою емкость. И в то время как его примеру последовали остальные, снаружи сверкнула мимолетная зарница. "Гроза на подходе", - неизвестно о чем подумалось Отону.
Кажется, это предопределило конец официальной части, потому что, сделав по глотку, общество разделилось и занялось своими делами. Отон наконец-то отделился от стены и разыскал Клару.
- Вы как раз вовремя! - воскликнула она, хватая его за локоть и увлекая в сторону двери. - Сейчас, сейчас...
Они протолкались сквозь небольшой затор, возникший у входа, и сделали несколько шагов по дорожке. После духоты зала особенно приятно было ощутить прохладные упругие порывы ветра на лице, вдохнуть полной грудью запахи сада и услышать, как шуршит по веткам и кустам редкий, почти незаметный дождь. "Сейчас, вот-вот..." - твердила Клара, взбудораженная вином и ночью, но все попытки Отона выяснить, что такое должно случиться, наталкивались на смешки и просьбы потерпеть. Все казалось немного нереальным: и сад, и темнота, и теплое прикосновение чужой руки, и звук шагов по соседней дорожке, следующий за эхом их собственных. Молодой человек почувствовал, как к его боку прижалось что-то маленькое, требующее защиты, - Рахиль. Все пространство сада в момент осветилось вспышкой сотни разноцветных фонариков. Радужные пятна преобразили траву, цветы, однообразно зеленые, мокрые листья, накрыли лица людей газовыми покрывалами и расцветили окрестность мотыльками, ночными бабочками, лягушками и прочими крошечными обитателями ночи, которых необычный свет заставил встрепенуться и притянул ближе к себе. Желтый фонарик над самой головой у Отона тихо дребезжал, подрагивая от дуновений ветра, в остальном же вокруг царила мертвая тишина. Он вспомнил сон двухлетней давности, в котором блуждал по лесу Аида и где в точности, как сейчас, огибал колючие кусты, запятнанные витражным светом, пока не вышел на берег огненного ручья...
Мерным шагом они незаметно дошли до самой границы освещенной области и остановились. Впереди шумел невидимый Дунай, а сбоку смутной тенью наплывала уже знакомая молодым людям беседка. И, как всегда бывает ночью, казалось, что темнота вместе со всем миром совершает таинственные, полные смысла движения.
Возвращаясь к дому наперегонки по разным тропинкам, они потеряли друг друга из виду. Праздник все длился, в зале стоял немолчный гул, и не было счета выпитому, а из окон по правую руку опять тянуло запахами кухни. Кристина высказала идею, что завтра надо будет еще раз съездить в город. Наби и Жюли поблизости от Отона затеяли спор гурманов о том, что вкуснее - гуляш или плов. Ирен заинтересованно слушала и время от времени вставляла искусные замечания, только сильнее раззадорившие спорщиков. К делу привлекли грубого профессора, который пробурчал, что у повара должен быть талант, а иначе ничего путного не получится, он из плова сварит гуляш и наоборот...
- И прекрасно, авось изобретет новое блюдо, - раздался от двери веселый незнакомый голос. Все как по команде повернули головы к вошедшему.
- Аллан! - воскликнул один из апостолов, отрываясь от тихой задушевной беседы с Алексом.
- Черт возьми! - обрадовался Казимир. - Аллан Даррэт, собственной персоной!
Вошедший улыбнулся в ответ и пристроил на пол себе под ноги большую спортивную сумку.
- Приветствую всех собравшихся - особое почтение имениннику. Я мог бы приехать раньше, но внеочередное собрание меня задержало. И, честно говоря... я начал думать, что никогда не найду вас в этой глуши.
- Мы рады видеть тебя, Аллан, - сказал мейстер, приближаясь и протягивая новичку руку в перчатке. - Что собрание?
- Хм... - приезжий вампир нахмурился. - Они обсуждали вопросы, касающиеся тебя.
- Опять о моем сыне? - тихо спросил Эрнё. Что-то в его тоне заставило Отона непроизвольно съежиться и втянуть голову в плечи.
- Нет, слава богу, им наскучила эта тема, - рассмеялся Аллан. - Но снова всплыла та старая история с гибелью твоего создателя...
- А! - пьяно и громко подхватил Глигор с другого конца комнаты. - Ведь кости так и не нашли, я полагаю?
От мейстера полыхнуло ощутимым жаром застарелого гнева:
- Я своими руками выкопал его останки и поместил их в более безопасное место! Это единственное, что я мог сделать для него после истории с поединком.
- Я понимаю, - голос одноглазого смягчился, - но им кажется подозрительным твой отказ указать место погребения. Мне бы ты мог...
Его тираду прервал на середине резкий, отрывистый смех Эрнё.
- Чего стоит собрание, не способное отыскать кости древнего вампира?.. Возможно, следующий мессия наткнется на них - и довольно об этом! Давайте танцевать, - он отвернулся к фортепиано, а Отон успел заметить загадочную улыбку, промелькнувшую на губах у Филиппа.
Часом позже, когда Отон, сидя на крыльце, недоуменно катал на ладони сверкающий кукольный глаз, неизвестно как попавший в карман его джинсов, он услышал объяснение всему, чему был свидетелем.
- Не хотите прогуляться, Бендик? Кажется, я не досказал вам историю Ильзенге...
Глаза и волосы мейстера блестели, словно в их состав входили хрусталь и амальгама, в то время как весь он казался сотканным из теплого тумана.
- Не стойте столбом! - нетерпеливо велел Эрнё. - Я во власти музыки, но скоро она умолкнет. Вперед!
Гравий захрустел у Отона под ногами, иллюминация, побледневшая с приближением рассвета и потерявшая часть своего очарования, обвела область их прогулки заколдованным кругом, и юноше показалось, что он уловил мелодию, о которой сказал его бессмертный спутник...
Sub rosa.
- ...Итак, - непринужденно повествовал Эрнё, - в то время как в Венгрии старый вице-ишпан сражался с судьбой и цветами, упорно не желавшими подчиняться воинской дисциплине, я находился в Великобритании. Однажды моя тяга к музыке привела к странным последствиям. Я встретил в Лондоне вампира, который величал свой город не иначе как Лугдунум; Вену он по старинке называл Виндобоной и утверждал, что еще в бытность ее римским укрепленным лагерем там показывали могилу самубийцы-Пилата. Как-то вечером накануне Троицы он явился ко мне домой и велел собираться в дорогу. Мы долго плутали по окольным путям, и на все мои вопросы и протесты он, усмехаясь, говорил, что хочет показать одно место, которое мне, несомненно, понравится. Так мы достигли развалин римского амфитеатра - надо заметить, что, сделавшись кровопийцей при Нероне, Гай бежал до самых окраин тогдашней империи и обосновался в Англии, которую считал своей вотчиной, и знал эту землю как никто другой. Пока местные жители воевали, а затем скрещивались с пришельцами, он вольно кочевал с юга на север страны, изучая ее туманные ландшафты и дополняя знания, почерпнутые из античных авторов, своими.
Была середина ночи; после сильной тряски и приличной кровопотери перед моими глазами все представало в каком-то смазанном виде. Он собственноручно вытащил меня из экипажа и отвел в центр арены, велев спеть любую известную мне арию. Я стоял в растерянности, однако после недолгих препирательств подчинился. При встречах с Гаем мне обычно очень хотелось сбежать, но он всегда был начеку, а я не знал, что последует за моей попыткой, подозревая все же, что вряд ли добьюсь снисхождения. Итак, я приступил к демонстрации вокала, Гай же, присев на втором ряду амфитеатра, не спускал с меня глаз. И когда через некоторое время мне почудилось, что остальные места заполняются живыми существами, я сделал вид, будто не происходит ничего необычного. Мало того - я увлекся и водушевленно балансировал на грани между возможным и невозможным. Я импровизировал, позволяя себе рискованные эксперименты с мелодией и смыслом, и задыхался от переполнявшего меня чувства блаженства. Боже, как я был молод тогда!
Я завершил выступление арией из "Орфея" Сарторио и сам поразился тому, что ночной ветерок давно и безуспешно осушает слезы в моих глазах. После того, как в воздух вырвалась последняя нота, все затихло. Только тут я сообразил, что безмолвные и безымянные слушатели не являлись плодом галлюцинации. Весь амфитеатр был покрыт их темными копошащимися телами; они бесшумно перемещались за спиною Гая, все такого же прямого и собранного. Но вот он соскочил вниз, быстрым шагом приблизился ко мне и крепко сжал руку. "Не смотри на них слишком пристально, - пробормотал он, наклонившись к моему уху, - это дикие вампиры, живущие в здешних лесах. Пока что они зачарованы твоим голосом, но вскорости, возможно, нам придется драпать".
