Прижавшись друг к другу и замерев, мы - незваные гости - ожидали действия хозяев. Внезапно воздух взорвался пронзительными нечленораздельными криками, шорохом и хлопками в ладоши - дикие вампиры рукоплескали мне, и, хотя я видел жадный блеск их глаз, понял, что смогу выбраться отсюда невредимым. В довершение всего сверху на меня посыпались разнообразные твердые предметы: я разглядел под ногами высохшие заячьи и беличьи лапки, куски жесткого сырого мяса с отпечатками чужих зубов, несколько черствых ломтей хлеба и даже пару мелких монет. Я удивленно взглянул на своего провожатого. "Похоже, эти вампиры решили одарить тебя тем, что они единственно имеют. Таким образом, мы не в убытке, а в выигрыше; помимо наших жизней получили вот это барахло". Нам под ноги, разбрызгивая кровь, шлепнулась оторванная мужская рука. "Ого! воскликнул Гай, брезгливо отряхивая одежду. - Сдается мне, эти добрые хозяева слопали моего конюха! Я, кажется, узнаю рукав своего старого костюма, подаренного малому два года тому назад..."
Пока он произносил эту тираду, амфитеатр быстро пустел; зловещие существа, оценив мое выступление, не задержались на месте. Проводив глазами последнего, мы с Гаем откланялись пустому пространству и поспешили назад в город, поближе к цивилизации. "Ты выдержал испытание, Эрнё. В тебе есть сила", - сказал он напоследок, коснувшись указательным пальцем моей щеки. Больше мы не говорили об этом, а я с тех пор тянулся к музыке, словно обжора - к сладостям...
Отон в очередной раз проснулся на постели, которую уже привык считать своей, и без удовольствия констатировал, что сон проделал ощутимые дыры в его вчерашних воспоминаниях. Разговор с мейстером получился длинным и хаотичным; его разрозненные обрывки крутились в голове у юноши подобно разноцветным бабочкам:
- ...когда ваш отец, Отон, получил внутрь порцию вампирской крови, он был мертв уже несколько часов. Кто вернул его к жизни? Он, как и мы, не знает ответа.
- ...Рахиль дарит глазки посвященным в тайну; апостолы прикалывают их к одежде обычными английскими булавками и так носят. Что это означает? Честное слово, не знаю. Наверное, для каждого - свое.
- ...мой создатель погиб смертью до того нелепой, что общество до сих пор спорит: а был ли это в действительности несчастный случай? Даже меня в особо тревожные минуты одолевают сомнения...
Отон тряхнул головой и задумался о вечернем омовении. В шкафу отыскалось свежее полотенце, которое он обмотал вокруг предплечья, намереваясь ускользнуть из дома незамеченным - ему отнюдь не улыбалось плескаться в реке под пристальным наблюдением вампиров. Он выбрал самый безлюдный путь, то есть прошел на заднюю террасу, с которой в первый день приезда смотрел на розовый сад. Но в двух шагах от свободы ему пришлось остановиться: за остекленным верхом двери двигались чьи-то головы, а в небрежно оставленную щель заодно с табачным дымом просочилось ровное гудение нескольких голосов. Пару раз ложечка звякнула о край чашки, потом голос Клары спросил: "Кому чаю налить?" Отон шумно вздохнул и скрипнул половицей. Совершенно в согласии с его чаяниями дверь приоткрылась, и лицо Клары в проеме приветливо кивнуло и улыбнулось.
- Выспались? Заходите, поужинаете в нашей тесной компании.
Из-за двери веселый голос Эрика воззвал:
- Волочь! Не пущать! Я изобразил его писаной красавицей и умницей, так что Мишель с Марком начинают пускать слюнки!
- Типа простой, да? - протянул кто-то обиженным тоном.
- Не обращайте внимания, - тронув юношу за рукав, Клара заметила полотенце. - Отличная идея, мы тоже собирались после ужина.
Это решило Отонову судьбу. Образ Клары в купальнике, как ни стыдно ему было признаться в этом перед собой, прочно засел в подсознании, а ради такого можно было вытерпеть и все, что Кларой не являлось. С апостолами он раскланялся чисто машинально, отметив, что многих запомнил по прошлой ночи. Клара усадила его рядом с Эриком, под боком которого двое мужчин в возрасте от тридцати до сорока (те самые Марк и Мишель) рассеянно изучали то карты у себя в руках, то Отона, в свою очередь изучавшего их. Напротив совсем юная девушка (представленная как Дебора) со свежим, немного жеманным лицом вязала, проворно двигая спицами. Клара хозяйничала у плиты, грубый профессор опять углубился в какую-то научную головоломку и упорно не реагировал на реплики, вчерашний чернокожий оратор (его звали Джек Шелл) широко улыбался Отону, подперев кулаком подбородок. У каждого на груди красовались знаки внимания Рахиль. Затянувшиеся смотрины прервал Эрик, с присущей ему непосредственностью заметивший:
- Простите, что не обратили на вас должного внимания вчера, ведь праздник у вампиров для нас всегда - тяжелая задача.
- Почему? - спросил молодой человек, благодарно улыбнувшись Кларе, которая протянула ему тарелку с омлетом.
- Ну... во-первых, мы за ними наблюдаем, а, во-вторых... - Эрик замялся, нет, я вам не так скажу! Запомните, друг мой: если в комнате сидит больше двух вампиров, значит, они определенно будут интриговать друг против друга со страшной силой. Для нас это тоже повод пошушкаться по углам.
- Да и вас ранним утром видели под ручку с мейстером, - миролюбиво заключил то ли Марк, то ли Мишель и вновь с головой ушел в азартную игру. Козыряю!
- Кстати, где он? - оторвалось от изучения статьи светило исторической науки. - Я собирался уточнить по поводу вот этого и этого, - он ручкой отметил нужные строки для Деборы, которая понимающе кивнула, а украдкой от него скорчила уморительную рожицу. Джек, уткнувшись носом в стол, затрясся от беззвучного смеха, и за всех ответил более сдержанный Эрик.
- А вы не в курсе? Хозяева укатили в город на ночь и весь следующий день, так что мы предоставлены самим себе. Еще чаю, профессор? И вам, мой юный друг, - он наполнил чашку Отона.
- Дебора... актриса! - ласково сказал чернокожий, промокнув пальцем влажные глаза. - Айда купаться, ординарцы!
Тексты просачиваются в реальность.
- Вода, прохладная вода! - закричала Дебора на манер уличного продавца и потрясла над головой пластиковой бутылью. - Кому?
- Мне! Умница, красавица, мне! - завопил Мишель и ринулся к ней, однако на полпути запнулся о ноги загорающего Эрика и шлепнулся обратно в нагретый песок.
- Ну, ну, - газета, разложенная домиком, дернулась и сползла вниз, открыв укоризненное лицо канцлера. - Смотри, куда идешь.
- С тем же успехом, - парировал Мишель, комично ероша волосы, - я мог бы сказать тебе: "Смотри, где лежат твои ноги, Эрик, присматривай за ними получше".
Окружающие, привлеченные звуками энергичного Мишелева голоса, дружно рассмеялись, возвращаясь к прерванным занятиям.
Дебора присела на корточки подле профессора и тоненьким голоском примерной ученицы принялась выпытывать у него: "А этот камень, мистер Глаукер, - он не может быть искусственного происхождения?" - "Я же говорил вам, - раздраженно гудел в ответ профессор, - это обыкновенный голыш, отшлифованный дунайской водой. Вы бы еще спросили меня, можно ли в здешней реке сделать из смолы янтарь!"
Марк, сидящий неподалеку от Отона, невольно фыркнул.
- Что смешного? - Джек Шелл лениво ткнул его локтем под ребра. - Никогда не видел, как девчонка клеится?
Мишель охнул.
- Ребята!.. как символично!
- Чего? - не понял Джек.
- Ну, - Мишель заговорщически понизил голос. - Дебора - апостол Ирен, а профессор...
- ...апостол Казимира! - улыбаясь, закончил Марк.
Эрик под газетой заворчал, завозился и грузно перевернулся со спины на живот.
- Чушь собачья! - изрек он. - В вашем возрасте, господа, стыдно увлекаться оккультизмом. И, кстати, о символах...
Отону жизнь, когда он размышлял над ней в мирные моменты, казалась эксцентричной теткой с острым профилем, с не всегда понятными причудами, но благоволящей к живущим. После вчерашнего вечера, когда быстрое, под влиянием сумерек и ощутимо веющей прохлады купание завершилось марш-броском до жилища апостолов, именуемого ими просто "берлогой", Отон с удивлением констатировал, что начинает восхищаться этими странными людьми, которые утверждали, что "стыдно заниматься оккультизмом", а жили практически на осадном положении: в окружении опасности, мистики и смерти. И он безропотно остался на ночь, впомнив, что особняк, куда следует возвращаться, пустует сверху донизу, - у него мурашки поползли по спине и рукам, когда он спохватился, что может снова услышать шепчущий голос либо разглядеть чью-нибудь призрачную фигуру под окнами кухни и жилых комнат. Отона до отвала напоили чаем и властной рукой закрепили за ним старенькую кушетку в угловой проходной комнате, которая обыкновенно исполняла роль гостиной. Здесь было прохладно, пахло пивом и немножко - плесенью. Мишель притащил из другой комнаты кипу своих заметок, свалил их к подножию кресла и во всеуслышанье объявил, что берет на себя нелегкий труд развлекать и ублажать гостя. Эрик хмыкнул и озадаченно потер переносицу. Марк в весьма корректных выражениях заметил, что Мишель - чересчур кипучая натура для некоторых да вдобавок ужасно храпит. Мишель возразил в том духе, что Марк вечно к нему придирается, хотя по сравнению с ним Мишель просто ангел во плоти (в качестве примера было приведено мошенническое поведение Марка во время сегодняшней карточной игры).