Усмехнувшись своим мыслям, я протянул Линдоксу ладонь.
- Спасибо.
Его тонкие длинные пальцы оказались на удивление сильными.
- За что?
- Все за то же - за откровенность...
* * *
Занятый раздумиями на тему "Линдокс-Командор-Тим", я шагал к шахте лифта. Меня всерьез занимало различие между этими тремя людьми. Я силился понять, каким образом в военизированном питомнике могли сформироваться столь непохожие характеры. Или следовало поддаться искушению и в очередной раз подтвердить теорию ленивцев о полной и безоговорочной вторичности воспитания? Меня это не устраивало. Если все сущее скрыто в нас самих, в неком генетическом коде, то какого дьявола вообще трепыхаться? И может ли человек вообще именовать себя мыслящим, если все мысли рождены задолго до его появления на свет? Океан вселенской информации... Миленькое дело! Все готово - только наклонись и возьми. Конечно, нужно еще наклониться, но ведь стимул уже не тот!..
Размышляя подобным образом, я тут же и поплатился. То есть, я мог бы быть и повнимательнее. Они ждали меня, а я их не заметил. Не то чтобы я начал сопротивляться и месить воздух кулаками - нет, но все равно стало досадно. Меня взяли в оборот, как детсадовского мальчишку. Верзила с нашивками сержанта приблизился сзади, а двое офицеров решительно заступили дорогу. Один из них, с жестяной эмблемой на груди и личиком очеловеченного лягушонка, поднял передо мной лапку-пятерню.
- Извините, капитан, но вам придется следовать за нами.
- Чего ради? - сдвинув брови, я окинул троицу настороженным взором.У вас ко мне дело?
- Да, мы желали бы побеседовать с вами.
- Странная манера приглашать на беседу,- я кивнул на мнущегося за спиной сержанта.- Это что, тоже один из собеседников?
- Не волнуйтесь, он нам не помешает.
- Вам, может быть, и нет, а мне помешает.
- Мы теряет время, капитан! - повысил голос лягушонок. Впрочем он тут же попытался сгладить свою резкость.- Вы должны согласиться, коридор не место для серьезных переговоров. Итак, капитан?
- Разумеется, разумеется. Чего не сделаешь ради добрых людей...
С полным основанием я мог ругать себя за преждевременную беспечность. Похоже, Линдокс был прав, когда говорил, что одним ранением Командором дело не закончится. Кашу приходилось расхлебывать из довольно-таки емкого котла. Не произнося более ни слова, я двинулся за офицерами.
Комнату они приготовили заранее. Лишнюю мебель отодвинули к стенам, за столом, превращенным в подобие президиума, в позе третейского судьи воседал незнакомый мне майор, поджарый и длинный, с постным веснушчатым лицом. Веснушки совершенно не шли к его погонам, а погоны абсолютно не стыковались с веснушками, но майор об этом, вероятно, не подозревал. По левую руку от него располагался офицер с повязкой дежурного на рукаве, по правую, склонившись на какими-то бумагами, сидел кучерявый тип без знаков отличия. Одно место пустовало, и я поневоле подумал о Тиме. Во всяком случае я ничуть бы не удивился, если увидел бы его в этой компании. Кресло однако предназначалось не для него. С самым довольным видом на него уселся сопровождавший меня "лягушонок". При этом он успел кивнуть мне на стул-вертушку, выставленный перед столом "президиума".
Уж не судить ли меня собрались?.. Демонстративно посмотрев на часы, я неспешно опустился на стул. Верзила потешно прищелкнул каблуками и застыл в двух шагах от меня. Вот вам и почетный караул. Судейская тройка, прокурор и охрана... Закинув ногу на ногу, я обхватил пальцами колено.
- Что ж... Вы пригласили меня, я пришел. Начинайте! - я взглянул на майора и не ошибся. Главным режиссером, по всей видимости, был он. Множественные его веснушки пришли в движение, постное лицо оживилось. Что-то шепнув дежурному офицеру и курчавому соседу справа, он пожевал губами и низким голосом заговорил:
- Хочу поздравить вас, капитан. Кажется, вы действительно стали заместителем генерала. И надо признать, вы шустро взялись за дело. Ни я, ни мои коллеги и глазом моргнуть не успели. Кстати, небезынтересно было бы узнать ваше действительное воинское звание. Разумеется, капитанство ваше мы не берем в расчет,- он натужно хихикнул, суетливо оглядел своих соседей.- Но для начала хотел бы представить кое-кого из ваших коллег.
Рука майора величаво приблизилась к плечу кучерявого типа.- Итак, полковник Брандт. Прошу любить и жаловать.
Та же рука с той же величавой медлительностью описала полукруг.
- Полковник Вишняков.
- Что ж, рад знакомству,- я осторожно кивнул.- Но о чем вы все-таки хотели говорить со мной?
- Мне кажется, вы догадываетесь...
Разумеется, я догадывался. Сохранять спокойствие и далее становилось все труднее. Следовало смотреть правде в глаза, а правда эта заключалась в том, что я недооценил военных. Вдоволь потешившись над лощеным блеском униформ, я поставил крест на военных и поспешил вперед, как разогнавшийся мальчишка. Ей Богу, этого мальчишку стоило выпороть, и никто, к сожалению, не подставил ему вовремя ногу. Тормозить и испуганно озираться приходилось теперь, в самый неподходящий момент.
Слушая размеренную речь майора, я заставлял себя понимающе покачивать головой. Давалось мне это так же не слишком легко. Кровь пульсировала в висках, мысли метались в поисках выхода. Еще немного и можно было ожидать, что из меня повалит пар.
- ..конечно, нам следовало установить с вами контакт тотчас после происшедшего на станции. Сожалею, что мы этого не сделали. Многое можно было бы исправить уже сейчас. Мы понимаем, что условия, в которых вам приходится работать, далеко не идеальны, и все же не будем забывать, что для выполнения операции Командор выбрал именно ваш корабль...
В голове отчетливо перещелкнуло, и я чуть было не подпрыгнул на стуле. Наткнувшись на внезапную стену, мысленный хаос начал осыпаться, складываясь в упорядоченную мозаику.
ОНИ ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЛИ, КТО Я ТАКОЙ!
Не знали... В этом и заключался главный момент беседы, в этом заключалось единственное мое преимущество перед военными. Генерала подвела любовь к конспирации. Никто из его подчиненных не был до конца ни в чем уверен. Я не сомневался, что подходящий корабль выбрали наспех и наобум. По счастью, того же не могли сказать сидящие передо мной люди. В каждом деянии Командора для них таился глубокий смысл. Если для проведения операции был выбран "Цезарь", значит, на то имелась особая причина. Им казалось, что они угадали ее, и черт возьми, мне не хотелось разубеждать их в этом! В самом деле, разве не я единственный из всего экипажа дружил с Командором? И кто, как не я, сопровождал его на станции, оставаясь с ним в самые критические минуты? Они по праву заподозрили во мне СВОЕГО...
Майор еще продолжал говорить, но я уже не слушал его. Я лихорадочно обдумывал форму поведения. Есть люди, язык которых работает при желании весьма бойко. Не жаловался на свой язык и я. Сейчас ему следовало особенно постараться. По крайней мере мысленно я пожелал ему ни пуха ни пера. Честное слово, он нуждался в этом.
- ..Мы изменили исходные данные и повторно провели машинный расчет,складно лопотал майор.- В целом выводы утешающие. Программу "Циклон" все еще можно реализовать, хотя и с определенными поправками. Как бы то ни было, все мы желаем одного - чтобы вторжение на Гемму выглядело впечатляющим. Как для космоцентра, так и для нашего потенциального противника. С учетом основных топографических материалов контрольная машина указала семнадцать секторов наиболее вероятностного сосредоточения карликов. Для удачного проведения операции нужно как можно быстрее приступить к наладке МЭКС-установок, а также развернуть все имеющиеся в наличии атомные УРК. Слежение за небом на нынешнем этапе становится задачей номер один...
- Вы ошибаетесь, майор,- я твердым взглядом окинул сидящих за столом.- Простите, что перебиваю, но вы сами упомянули о случившихся переменах. К сожалению, они существенны - существенны настолько, что программа "Циклон" уже не состоятельна в том виде, в каком замышлялась изначально. И увы, на этот раз нам не удастся обойтись простой корректурой. Отныне - и я уведомляю вас вполне официально - мы будем проводить в жизнь иную программу. Назовем ее программой "Поиск". С этого дня все наши усилия будут направлены на то, чтобы обнаружить карликов, где бы они не прятались. В сложившихся обстоятельствах реальный противник предпочтительнее несуществующего. Космоцентр должен воочию убедиться, что мы воюем не с призраками. Вот почему делается то, что сейчас делается,завершив монолог этой заковыристой фразой, я поднялся.
