АНДРЕЙ ЩУПОВ

НА ГЕММЕ

- Ты что, ходил к генералу? - я развернулся к Билиусу на крутящемся кресле.

Похоже, так оно и было. Вид помощника красноречиво говорил за него. Шагнув от дверей, он швырнул свое сильное сухое тело за пульт и трясущимися руками вслепую, без всякой цели заводил по матовым рядам тумблеров. Смуглое лицо его потемнело еще больше от прилившей крови. На меня он старался не смотреть.

- Мумия! - Билиус с шипом выдохнул воздух через сжатые зубы и качнул головой.- Разве ему понять! Он - вот! - помощник яростно застучал костяшками пальцев по обшивке пульта.- Ноль!

- Что ты наговорил ему, Билиус!

Он фыркнул.

- Ничего особенного. Только то, что думал и думаю об этих вояках.

Я похолодел. Кажется, и мои руки начинали елозить по бесчисленным кнопкам. Этот парень - талант преподносить сюрпризы.

- И чего же ты добился?

Кресло жалобно заскрипело под Билиусом. Я пристально смотрел на него, но он по-прежнему избегал моих глаз. Стало быть, наговорил он там предостаточно. То есть ровно столько, чтобы сорвать всю нашу игру. Сам Билиус в этой игре не участвовал, но, черт подери, он прекрасно о ней знал! Следя за его подрагивающими пальцами, я медленно заводился. Увы, этому честному, импульсивному испанцу я всегда симпатизировал. Его прямолинейность порой выводила из себя, порой вызывала умиление. Он был из тех чудаков, что наивно полагают, будто винегрет едят исключительно в Венгрии. И он же мог без стеснения заявить, что ты бестолочь и негодяй. Над ним посмеивались, впрочем беззлобно. Непосредственность - не самое худшее из человеческих качеств, а Билиус мог быть на удивление обаятельным. Кроме того, он отнюдь не был глуп... Я пристукнул кулаком по колену. Не был, а вот поди ж ты! Поругался с Командором в такое время!..

- Может, все-таки сделаешь одолжение, расскажешь?

Билиус коброй взвился над креслом и через секунду стоял передо мной в позе, в какой изображают обычно львов и ягуаров на гербах безобидных стран.

- Ты не хуже меня знаешь чего хочет этот Бонапарт! Он собирается провести стерилизацию планеты, расстрелять спутники и зонд-посты. Я не говорю уже о карликах. Не дай бог им появиться перед его пушками!

- Сядь,- я с жалостью оглядел напряженную фигуру помощника.- Конечно, ты прав. Ты действовал просто молодцом! Ты ведь решил потолковать с ним, как мужчина с мужчиной, не так ли? Кто ожидал, что тебя - такого славного парня - вдруг да не послушают.

- А что мне было делать! - взорвался Билиус.- Я не желаю понимать твоих заигрываний, Не же-ла-ю! Это хуже, чем отступление! А я по крайней мере высказался!..

- Это верно, высказался. Сядь! - я указал рукой на сиденье.- И не ори. Командир "Цезаря" пока что я.

Помощник неохотно повиновался. Он сел, но от нахохленной его фигуры, разметавшихся смоляных волос продолжало веять непокорством.

Откинувшись в кресле, я включил тонизирующее устройство. Упругие подушечки, вибрируя, поползли вверх по позвоночнику, слева под лопаткой заработали искристые иголочки. Голова тотчас наполнилась успокаивающим шумом. Внезапный всплеск помощника следовало не только пережить, но и основательно проанализировать. Тонизатор свое дело знал, должен был справиться со своим и я...

Тем временем Билиус гонял клавиши бортовой ЭВМ. Бил он, видимо, невпопад, потому что зеленый экран недоуменно выбрасывал вопрос за вопросом. Помощник яростно гасил их.

Стараясь отвлечься, я прикрыл веки.

Итак, славненькое происшествие!.. Этакий пенек под ноги, И самое интересное - кто я такой на сегодняшний день? А вернее сказать - на данный момент?.. Рядовой член экипажа или по-прежнему капитан крейсера? Иллюзий я не питал. Меня могли разжаловать в любой миг. Как ни крути, в кандидатах недостатка не ощущалось. У Командора их набралось бы не меньше десятка.

Я вдруг подумал, что может быть, именно в эту минуту каменноликий генерал решает мою судьбу. Если Билиус завел его всерьез, результат генеральских размышлений я мог предсказать заранее и наверняка. Черт возьми! Стало быть, я совершенно не располагал временем! Я метнул в сторону помощника сердитый взгляд и не без яда в голове процедил:

- Что ж, пойду пораспинаюсь перед ним. Авось, что-нибудь да вымолю.

Билиус промолчал. Поднявшись, я прошел мимо него и задержался перед дверью. Рывком распахнув ее, выглянул в коридор. Нет, никто здесь не прятался. Коридор мерцал полупрозрачными сводами и пустотой. Мнительность!.. Я коротко ругнул себя и двинулся мимо черных больших иллюминаторов, ступая крадучись - с пятки на носок, прислушиваясь к тишине. Господи! До чего я дожил! Я осторожничал на собственном корабле! А ведь это только начало!..

Шел уже третий день, как мы перестали быть хозяевами. Толпы десантников ворвались к нам на Прионе, куда мы причалили по приказу космоцентра. Случайность! - мы оказались к цели ближе других, и доблестные отпрыски генерала, прозванного когда-то и кем-то Командором - вероятно, за каменную неподвижность черт, бесцеремонно заселили пространство "Цезаря", потеснив обслугу, превратив наш "разведчик" в подобие древних пиратствующих дредноутов. Трюмы ломились от оружия, некогда пустовавшие лаборатории заполнились громилами с бластерами через плечо и подсумками у поясов...

Меня качнуло. Корабль опять поправлял курс. Лишним грузом мы сбили балансировку, и автоматика "Цезаря" то и дело включала маневровые двигатели. Иллюминаторы неожиданно засветились, и я невольно задержался.

Так и есть, нас снова чуть развернуло, и теперь сколько хватало глаз подо мной расстилалась сверкающая горная равнина. Горная - и тем не менее - равнина... Пики, ущелья, хребты - все сливалось в морщинистый, переливающийся панцирь. Мы кружили над этой ледяной красотой уже более восьми часов, сцеживая со спутников жалкую информацию, выцеливая локаторами невидимых пришельцев. Похожая на крупный бриллиант, планета с покорностью позволяла осматривать себя со всех сторон...

Я вздохнул. Помнится, в свое время о Гемме любили поговорить. Поэтов, художников, прозаиков и музыкантов - всех отчего-то сразил этот хрустальный шарик. Сколько эпитетов было высказано в адрес Геммы, сколько пленки перепорчено на эти горы...

Корабль опять вздрогнул. Показался краешек планеты. Зубчатый, неровный... Чем-то он напоминал челюсть акулы. А может, это и было ее истинное лицо? Лицо величавой планеты... Я вплотную приник к иллюминатору. Так или иначе, но отныне восторги вокруг планетки поутихнут. Где-то среди этих красочных льдов покоились обломки сбитого "Персея", корабля спасателей, первым ринувшегося на помощь замолчавшей станции. Он взорвался при посадке, так и не успев ничего сообщить. Единственное послание, которое получил мир, исходило от Криса, одного из дежурных станции, хрипло и задушенно прокричавшего что-то о карликах, напавших на людей.

Карлики... Дежурный говорил о них едва ли полминуты, но успел переполошить весь обитаемый космос. А после станция замолчала. Рухнул пылающей "Персей", и красотку-планету окутал зловещий ореол. Вылетевшие следом за "Персеем" спасательные отряды решено было задержать. Развернули свои звездолеты и бесчисленные добровольцы-любители. Смерть корабля напугала всех. Кажется, тогда-то перед растерянным космоцентром и возник наш разлюбезный Командор - настоящий стопроцентный мужчина, надежный и уверенный, держащий наготове распечатанную по пунктам программу упреждения - некую громоздкую галиматью, трактующую об ударе во благо Земли, замершей чуть ли не в преддверии Первой Звездной... Вероятно, он застал их врасплох. Космоцентр, все еще находящийся в ошеломленном состоянии, наспех наделил его особыми полномочиями и благословил в путь-дорогу. В какой-то степени я готов был понять их. То, что случилось на Гемме, не вписывалось в разряд обычных ЧП. Собственно говоря, речь шла уже не о спасении людей и не о каких-либо контактах с чужеродной цивилизацией. "Контакт" успел состояться, и именно поэтому возникла нужда в энергичных мерах. Эти самые меры и предложил услужливый генерал. Он сумел убедить их. Мало того, за него ухватились, как за соломинку. Отныне он мог все. Или почти все. Во всяком случае - превратить первый подвернувшийся на трассе звездолет в боевую единицу, а экипаж - в пассивных свидетелей творимого - оказалось вполне в его власти. Что он, собственно, и претворил в жизнь.