Илья Щеглов

НАСЛЕДИЕ АХАРСИСА.

рассказ

Огонь в очаге - язык не поворачивался назвать это нагромождение камней камином - пылал живо и ярко, разбрасывая оранжевые блики по всей корчме. Алые отсветы на лицах редких постояльцев резко бросались из тени, которой был залит зал в этот вечерний час. Огонь наполнял помещение едковато-сладким ароматом, теплом и дорожным уютом. На фоне потрескивания горящих поленьев обыденно звучал негромкий говор.

Очаг был устроен в стене напротив входа, и это сильно мешало только что вошедшему в корчму человеку разглядеть присутствовавших. А вот они как раз могли видеть его прекрасно.

Вошедший был высок и худощав. Темный плащ с оторочкой мешковато висел на его фигуре, скрывая странноватого вида кафтан... и кое-что еще, ведомое только его владельцу. Бледное, скуластое лицо, узкие, поджатые губы, длинные снежно-белые волосы перехвачены тонким обручем из серебристо-зеленоватого метала.

Незнакомец бросил быстрый взгляд в зал и поспешил уйти со света в темный уголок к незанятому столу - не нравилось ему стоять в центре внимания десятка любопытных пар глаз. Там к нему уже засеменил хозяин корчмы - тучноватый мужичок с лоснящимися жиром короткими волосами.

Гость выглядел богато, и это обещало хорошую прибыль.

Корчмарь услужливо приклонился, наклеив на растрескавшиеся губы улыбку.

- Рад приветствовать вас в моей скромной корчме, высокий господин! Господин... - корчмарь вопросительно посмотрел на странника.

- Тухас, - сообщил странник. - Из Навии.

- Я - Саваро, и мое заведение к вашим услугам. - еще раз улыбнулся и поклонился корчмарь.

- Надеюсь, вы останетесь довольны. Я прикажу гриму выделить для вашего коня лучшее место в конюшне...

- У меня нет коня.

- Нет? - удивился корчмарь. Его рвения заметно поубавилось, а мнение о страннике, видимо, резко понизилось.

- Боятся меня лошади...- проговорил Тухас, разглядывая посетителей цепким взглядом. - Ваш обычный ужин и вина, виноградного, если есть...

Тухас встретился взглядом с натянуто улыбающимся корчмарем, недвижимо застывшим возле него, и недоуменно вскинул бровь.

- У нас принято платить вперед, - сказал корчмарь с легкой прохладой в голосе, видимо, подвергая сомнению платежеспособность гостя.

Тухас понимающе усмехнулся и, достав откуда-то из складок плаща тугой кошель, бросил на стол несколько монет. Кружочки драгоценного металла закружились в танце на столешнице, сверкая бликами огня и сладостно звеня. Услужливость тут же вернулась к хозяину корчмы; схватив монеты, он звучно хлопнул в ладоши и передал заказ на кухню... От Тухаса не укрылись внимательные взгляды троицы закутанных в хламиды дюжих постояльцев, расположившихся за соседним столом. Впрочем, судя по всему, его это взволновало мало.

Удобно - насколько это было возможно - расположившись на жесткой скамье, Тухас вытянул ноги под столом и распустил завязи плаща. Корчмарь не спешил уходить. Привычным жестом вытирая изрядно замызганным фартуком руки, Саваро принялся расспрашивать гостя, видимо, стараясь скоротать тому время беседой, пока готовился его заказ.

- Значит, господин будет из Навии? Я слышал, там делают чудесное вино... Но уверяю вас, милорд Тухас, наше ни чуть не хуже! Может быть, немного более вязкое... Но вы знаете, Готтия севернее, поэтому и виноград у нас зреет куда позже, чем в солнечной Навии... Зато готтский сыр известен по всему миру своим бесподобным вкусом! Вы обязательно должны попробовать сыр моей женушки, который она готовит по старинному секретному рецепту...

Значит, куда, вы сказали, вы направляетесь, господин?...

Тухас медленно повернул голову к навязчивому корчмарю, смерил его странным, пугающим взглядом. На мгновение глаза Тухаса остановились на заметном брюшке хозяина корчмы, затем перескочили на его прилизанное лицо. Саваро замолк.

Внезапно он осознал, что волосы гостя не белые, а седые, совершенно седые и выцветшие. Видимо, странник был куда старше, чем казался...

Тухас поймал взгляд корчмаря. Саваро увидел, что и глаза у него такие же выцветшие - блеклые, прозрачно серые, с контрастно-темными зрачками.

Рыбьи глаза.

Холодные и жестокие.

- Саваро, - тихо проговорил Тухас, - если ты не хочешь, чтобы твою печень окончательно сожрали черви, оставь свое любопытство.

Криво усмехнувшись, Тухас отпустил взгляд корчмаря и отвернулся. Тому же было не до смеха - последние несколько недель его действительно мучили сильные боли в печени...

Побледнев, Саваро лихорадочно закивал и поспешил отойти от зловещего странника, с суеверным ужасом глядя на него.

Через минуту к столу Тухаса доставили его заказ - тушеное с овощами мясо нескольких видов, ломоть хлеба, солидный кусок млечно-белого сыра и бутыль молодого вина.

...Сыр действительно был весьма неплох.

В корчме Тухас отдыхал всю ночь и еще полдня; по определенным причинам он предпочитал путешествовать вечером и ночью, когда сумерки накрывали мир покровом тьмы...

Солнце висело низко над горизонтом, золотя верхушки деревьев на краю хутора и окрашивая еще светлое небо в мягкие пастельные тона. Тухас вышел из приютившей его корчмы, закутанный в свой плащ, больше похожий на мантию. Вдохнул прохладного воздуха, прикрыв глаза, наслаждаясь необыкновенной тишиной - вещью, которой он ценил более всего. Постояв несколько минут, Тухас направился к околице.

Из-за угла вынырнула давешняя троица оборванцев в хламидах, сияя зловещими ухмылками на немытых рожах.

Преградив Тухасу путь, они еще шире защерились. В их руках появились сучковатые дубинки, а в руках самого дородного - видимо, предводителя сверкнул алым отсветом короткий выщербленный меч.

- Приветствую, высокий господин, - произнес главарь шайки с издевкой. Куда путь держишь?

Сопровождающие не нужны? А то щас дороги опасные, того гляди, последний грош отберут...

Рука Тухаса метнулась к голенищу... и застыла на полпути - Тухас внезапно осознал, что забыл кинжал - свое единственное оружие - в комнате в корчме. Беззвучно выругавшись, Тухас медленно попятился боком в сторону околицы. Разбойники дружно заржали, глядя на его попытки, и расслабились, видя беспомощность своей жертвы... Это была вторая их серьезная ошибка.

Первой ошибкой было само нападение.

Тухас почувствовал гнилостный запах, а под ногами зачавкала влажная трава. За его спиной оказались кучи прелой соломы, к которым он старательно отходил. Медленно наступая на него и зловеще поигрывая оружием, разбойники сыпали своими "профессиональными" шуточками.

- Поделись с ближним своим, и останешься жив, - завел свою песню главарь. - Мне нравится твой плащик...

- Мне он тоже нравится, - сообщил Тухас, внезапно выпрямившись и гордо расправив плечи. - Даю вам последний шанс. Вы еще можете отступить, и тогда я пощажу вас, добавил он жестким голосом. Глаза его загорелись странным огнем.

Разбойникам шутка сильно понравилась, они снова дружно заржали, лишь их главарь озабоченно напрягся...

слишком уж уверенно звучал голос странника. Муха-Фонарь не был бы главарем шайки, если бы не умел чувствовать силу в людях... А в этом человеке таилась странная сила...

- Что ж, - отрезал Тухас, - вы сделали свой выбор.

Чуть пригнувшись, Тухас слегка прихлопнул ладонью, затянутой в черную кожаную перчатку, по копне прелого сена.

- Восстань, Орий... - прошептал он еле слышно и отошел на шаг в сторону.

Сухая трава зашевелилась, копна начала медленно разваливаться, опадая пучками с встававшего человека.

Вернее, с того, что раньше было человеком...

Солома висела на заляпанной засохшей кровью одежде, путалась в оборках драного плаща, вплелась в свалявшиеся волосы, торчала из выбитой глазницы правого глаза... От виска до нижней челюсти был содран целый лоскут кожи, обнажая страшный голый череп, на котором деловито уселось несколько мух.