Недешево стала и сама услуга. Правда, мази мне выдали бесплатно, но не такой я дурак, чтобы не понимать: стоимость всех этих притирок была изначально забита в стоимость услуги.

Мурзика мне выдали через три стражи. Судя по виду моего раба, эти три стражи он провел в непрерывных страданиях. Под свитером бугрились бинты, морда бледная, как мука, - брел, пошатываясь, между двух санитаров в зеленых халатах. Санитары имели вид свирепый, неприступный, ручищи волосатые, поступь твердую - я даже оробел.

Они доставили Мурзика в холл и сдали мне под расписку. Я шкрябнул подпись в графе "раб получен", забрал гарантийный талон и пластмассовый контейнер с лекарствами, и санитары ушли.

Мурзик безмолвно блуждал глазами и норовил осесть на пол. Я водрузил его на лавку и отправился ловить рикшу.

Очищенный от позорящих звание вавилонского гражданина отметин Мурзик еле добрался до дома и бесполезной колодой рухнул на мой диван. Я пошел и купил для него складную кровать. Установил ее на кухне. После этого места в кухне уже не осталось. Отправил шатающегося Мурзика на кухню - нечего мой диван своими мазями прованивать.

Чтобы успокоить нервы, посмотрел по 22-му ашшурскому каналу репортаж о драке в эламском парламенте. Посмеялся. Настроение у меня улучшилось.

Заглянул на кухню - посмотреть, не подох ли еще мой освобождаемый раб. Уж конечно кошка, возликовав, перебралась жить на мурзикову кровать. И потомство свое туда же перетащила. Мурзик лежал, обсиженный котами, пах целебными мазями и глядел в потолок.

Я отправился в грязноватое кафе на нашей улице и принес оттуда Мурзику прохладные котлеты и отварной рис с подливкой.

Мурзик ел и очевидно страдал.

- Тебя что, Мурзик, никогда не пытали? - спросил я.

Мой раб сказал, что нет, никогда.

- Терпи, Мурзик, свобода того стоит.

Мурзик выразил сомнение. Я обозвал его неблагодарной скотиной. Насчет этого Мурзик не возражал. Я видел, что ему очень плохо.

А Цира, эта сучка, как назло, запропала. В храмах Эрешкигаль под землей отсиживалась, не иначе. Глаз свой залечивала.

Назавтра я подступился к Ицхаку за справкой о трудоустройстве.

Время для этого я выбрал не самое подходящее. Но у Ицхака сейчас и не могло быть подходящего времени. Его разрывало на части между потребностью непрерывно трахать очкастую девицу и необходимостью расширять сферу деятельности нашей прогностической фирмы.

Однако я не мог ждать, пока сложная семитская душа моего шефа обретет надлежащий покой. И потому без затей взял его под руку во время обеденного перерыва.

- Блин! - сказал Ицхак, обливаясь горячим кофе. - Ты что, Баян, ебанутый?

- Сам ты ебанутый, - огрызнулся я, разом забыв о необходимости быть покладистым.

Но Ицхак только вздохнул.

- Если бы... - сказал он мечтательно.

- Изя, - вкрадчиво начал я, подсаживаясь к нему за столик.

Мы обедали в маленьком кафе в трех шагах от нашего офиса. Кафе стало процветать одновременно с нами и отчасти - благодаря нам. Это был своеобразный симбиоз двух небольших частных фирм.

- Как обычно? - спросила нас девушка, высовываясь из-за стойки.

Мы даже не кивнули. Она крикнула повару, чтобы тот запек картофель в гриле и нарезал салат, только без лука.

- Изя, - сказал я, вытирая своим носовым платком кофейное пятно на его рукаве. - Ты говорил как-то, что собираешься расширить штат.

Ицхак склонил голову набок и зашевелил носом, как муравьед.

- Говорил.

- Уборщицу брать будешь?

- Очень возможно.

- Возьми, Изя, возьми. Дело хорошее. Я, со своей стороны, хотел бы тебе предложить одного человечка...

- Не темни, Баян. Рассказывай сразу и все. Кто она, где познакомились, здорова ли трахаться?

- У тебя, Иська, одни бабы на уме. Это не она, а он.

Ицхак поперхнулся и долго кашлял.

- Не в этом смысле! - закричал я и гулко захлопал его по спине.

Багровый Ицхак выдавил, наконец:

- Хватит гвозди забивать...

И отпихнул меня.

Некоторое время мы молчали. Девушка принесла нам картофель и салат. Я попросил немного жареной рыбы, а Изя незатейливо удовольствовался сарделькой.

- Как ты можешь есть эту гадость? - спросил я.

- А что? - удивился Ицхак. - Еда - она и есть еда. Так что это за человечек такой, да еще мужеского пола?

Я почувствовал, что краснею.

- Да раб мой, Мурзик.

- На заработки отпустить его хочешь?

- Вообще отпустить хочу.

Ицхак посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

- А ты хоть интересовался, сколько это стоит - отпустить раба?

- Да.

Ицхак пожал плечами и впился в сардельку. Я наклонился над тарелкой, ковыряя рыбу.

Потом Ицхак спросил, очевидно сердясь на мою глупость:

- И зачем тебе это надо?

- Долгая история... Изя, ты веришь в переселение душ?

- Я верю в информацию. В хорошо поставленный менеджмент. В родительскую любовь. В то, что безусловно положительные эмоции вызывает только хорошая пища. Достаточно?

- Нет, - сказал я. - Обещай, что никому не расскажешь...

Я наклонился через стол и вполголоса поведал Ицхаку о своем путешествии в прошлые жизни. Рассказывать было тяжело, потому что Ицхак мне не верил. Особенно когда речь зашла о том, что мы с Мурзиком оказались одним и тем же человеком. Да еще каким! Великим героем Энкиду!

- Ну да, конечно, - сказал Ицхак, откидываясь на спинку стула и ковыряя в зубах вилкой. - Энкиду. Не больше, не меньше.

- Гляди, металлокерамику попортишь, - сказал я мстительно. - Я и не прошу, чтобы ты мне верил. Дай справку о трудоустройстве Мурзика, вот и все, о чем я прошу.

- Ага, - сказал Ицхак, продолжая ковырять. - Я тебе справку дам, а через месяц твой Мурзик потребует, чтобы я и вправду предоставил ему работу.

- А ты и предоставь, - разозлился я. - Что тебе, уборщица не нужна?

- Мне нужна женщина. Ни один мужчина так не приберет, как женщина.

- Иська, не жлобись. Ты же знаешь Мурзика. Ну, возьми его с испытательным сроком...

- Не держи меня за дурака. Кто берет уборщицу с испытательным сроком? Это не программист и не менеджер...

- Возьми без срока. Не понравится, уволишь.

- А ты знаешь, Баян, что, по нашему трудовому законодательству, если я беру освобожденного раба на работу, то в течение года не имею права увольнять его?