Литмир - Электронная Библиотека

Старейшина загородил Консуэло дорогу.

— Ты можешь идти, а с ней мне надо поговорить. Испанка приняла независимую позу.

— Выкладывай, что тебе надо, старый хрыч, и, пожалуйста, поживей, а то на нас и так уже смотрят.

Старейшина, казалось, вот-вот вспыхнет от гнева, но он не осмеливался оттолкнуть испанку. Глядя на Сирену, он сказал:

— Ты чужая в этом развратном мире. Оставь путь греха и возвращайся ко мне, все старое будет забыто. Только вернись в наше лоно.

— Я не могу. — Сирена покачала головой.

— Это ты сейчас так заявляешь. Когда ты надоешь своему старателю, ты заговоришь совсем по-другому. Наш лагерь находится в Маунтин-Крик. У нас опять началась эпидемия тифа. У нас мало провизии, и мы решили остаться здесь на всю зиму. Мужчины будут работать, и мы как-нибудь продержимся. Я буду ждать тебя в любое время.

— Спасибо, но я не приду, — ответила Сирена.

— За что ты его благодаришь? — возмущенно спросила Консуэло. — Он же оскорбляет тебя!

Мормон оставил вызов без ответа.

— И вот еще что. Моя жена Лесси заболела. Из-за этого у нее был выкидыш. Смерть ребенка так ее огорчила, что она сошла с ума. Она убежала, как только поднялась на ноги. Я искал ее уже несколько недель и в Колорадо-Спрингс, и здесь. Говорят, ее видели с мужчиной, каким-то врачом, он ехал сюда, чтобы продать свой патент. Если это так, то она где-то прячется. Я хочу тебя спросить: ты не видела ее? Ведь вы были друзьями.

Лесси, тихая незаметная Лесси, убежала с мужчиной.

— Что ты с ней сделал? — закричала Сирена. Старейшина отвернулся, избегая ее осуждающего взгляда.

— Ничего. Ничего противозаконного. Я еще раз тебя спрашиваю, ты не видела ее?

— Нет, я не видела Лесси. Но если бы мы с ней и встретились, я бы все равно ничего тебе не сказала. После того как ты ее мучил и позволял издеваться над ней своей сумасшедшей жене и детям, я тебе вообще ничего не хочу говорить.

— Она моя жена. То, что она живет с другим мужчиной, — это грех, прелюбодеяние. Она попадет в геенну огненную.

— Правда? А чем ее теперешняя жизнь отличается от твоей геенны? Ты называешь ее женой, но по законам этой страны у человека может быть только одна жена. Так что по закону она только твоя сожительница, не больше того. И если ей захотелось уйти к другому мужчине, как ты можешь ей помешать?

— Браво, Сирена! — захлопала в ладоши Консуэло. — А теперь пошли.

— Неправда, — сказал старейшина, — по законам мормонов я имею право иметь несколько жен.

— А почему женщина не может иметь двух или трех мужей? Чем мужчина лучше ее?

Отвернувшись от мормона, Сирена направилась на другую сторону улицы.

— Тебе кажется, это конец, но ты ошибаешься! — закричал вслед Гриер. — Я призван разрушить Содом и Гоморру, наставить этих уличных прелюбодеек на путь истинный, избавить их от геенны и подарить блаженство вечной жизни. Ты не укроешься от меня, слышишь! Я спасу тебя! Скоро ты станешь моей!

Сирена еще долго слышала его фанатичные крики. Консуэло сорвалась первой.

— Скотина! Здешним женщинам не хватало еще этого полоумного проповедника, мало им одного убийцы. Еще неизвестно, что хуже!

— Надеюсь, он не найдет Лесси. — Сирена нахмурилась.

— Ты ее знаешь, эту Лесси?

— Мы с ней были хорошими друзьями. — Сирена объяснила Консуэло, что произошло.

Испанка задумалась.

— Как она выглядит?

— Ты думаешь, мы сможем ее найти?

— Не знаю. В этом городе тысячи женщин, двадцать пять, тридцать тысяч, может быть, больше. Но раз она сбежала с врачом, как заявил этот старый хрен, она в конце концов может оказаться на Мейерс-авеню. Если она там появится, я могу о ней узнать, поспрашивать.

— Будет просто здорово, если ты ее найдешь! — воскликнула Сирена, взяв спутницу за руку.

Испанка улыбнулась.

— Конечно. Если я могу помочь тебе, ты, может быть, сумеешь помочь еще кому-нибудь. Так мы и живем.

— Не все люди такие, как ты, — сказала Сирена, поспешно отвернувшись.

10.

Консуэло, которая жила в публичном доме в одной комнате с другой девушкой, рассталась с Сиреной у входа в «Эльдорадо». Испанка оказалась приятной спутницей, с ней было легко общаться — по крайней мере, так решила Сирена. Нравилась ли ей такая жизнь? Сирена затруднялась это сказать, с трудом представляя Консуэло в одной комнате с мужчиной. Ей просто не верилось, что она может лежать в темноте полураздетой и развлекать мужчину ради денег.

Покачав головой, Сирена открыла дверь и вошла в «Эльдорадо». С минуту она постояла у входа, чтобы глаза привыкли к полумраку после солнечной улицы. В баре было темно и холодно, огонь в камине погас еще на рассвете. В воздухе стоял запах перегара и сгоревшего керосина. Окружающая обстановка оказалась столь мрачной, что Сирена не заметила стоявшую на лестнице Перли.

— Так!!! — вскричала Перли, испугав Сирену. — Значит, ты вернулась? Когда ты ушла с Натаном Бенедиктом, я уже не рассчитывала увидеться с тобой снова.

— Сожалею, что мне пришлось вас разочаровать. Я вернулась еще ночью, но у меня было много дел. Перли пожала плечами.

— Похоже, ты на самом деле дурочка. Я видела, как Бенедикт смотрел на тебя. Он богатый человек, богаче, чем можно себе представить. Если бы ты правильно разложила карты, ты бы сейчас уже наслаждалась легкой жизнью: Бенедикт может дать тебе все. Его здесь считают очень щедрым человеком. Ты бы ходила в мехах и драгоценностях, имела бы все, что твоей душе угодно.

— Я с ним только что познакомилась.

— Это не имеет значения. Здесь все происходит очень быстро. И не смотри на меня так. Тебе действительно выпал счастливый шанс. Он даже может на тебе жениться. Тут всякое случается. Заодно ты бы отомстила и Варду, так ведь?

— Я вас не понимаю, — сказала Сирена, опустив на пол пакет с покупками.

— Не будь дурой! Ты ведь жила с Вардом, так? Неужели тебе до сих пор не ясно, что от него ты обручального кольца не дождешься? Он уже сделал для тебя все, что мог.

— Он не обязан был ничего для меня делать, как ты говоришь.

Сирена сразу поняла, что имеет в виду Перли, и испытывала сейчас чувство омерзения.

— Я бы на твоем месте не стала его так защищать. Как бы там ни было, он бы мне за все заплатил.

— Может быть, — ответила Сирена, поднимаясь наверх. — Но я бы отомстила Варду и ушла от него к Натану только в том случае, если бы он дорожил мною, а из ваших слов я поняла, что Вард не испытывает ко мне никаких чувств.

Перли отошла в сторону.

— Ты могла бы сделать так, чтобы он освободился от тебя.

— Вы хотели сказать, чтобы он освободился для вас, да? Возможно, это неплохая месть, но только она не доставит мне никакого удовольствия.

Лицо Перли исказилось от гнева. Она решила сменить тактику:

— Ты, судя по всему, потратила немало денег. Их тебе дал Бенедикт?

— Это вас не касается.

— Верно, но Варда это может заинтересовать.

— Тогда скажите ему об этом! — Сирена поднялась в свои комнаты, больше не взглянув на Перли. Теперь она запаслась провизией, но оставался еще Отто. Этот вышибала, наверное, был зол на нее после стычки с Натаном Бенедиктом. Ей необходимо было от него избавиться. Прежде всего она могла бы спуститься вниз, тогда Отто не стал бы подниматься в ее комнаты. Пока они будут у всех на виду, ему не позволят овладеть ею. На ночь она чем-нибудь забаррикадирует вход. А когда вернется Вард, она попросит у него ключ от двери в гостиную, хотя в этом, конечно, уже не будет необходимости. После его возвращения ей, наверное, придется подыскать себе другое жилье. Сейчас ей надо дождаться его, а там будет видно.

Сирена положила покупки на стол в гостиной и огляделась по сторонам. Все вроде бы осталось на своих местах с тех пор, как она ушла, и все же Перли приходила сюда, иначе зачем ей понадобилось стоять на ступеньках? Доказательством ее визита служил знакомый Сирене запах пачулей.

33
{"b":"3795","o":1}