— Кроме того, надо было учитывать еще и бдительность моих телохранителей?

— Твоей свиты? О, да! Каждый из них был готов отомстить мне тут же на месте за твою смерть, не взирая на то, что у меня имелось высочайшее повеление, в соответствии с которым я действовал.

Глядя на прыжки, выпады и кружение по ковру двух противников, Анджелина вспомнила подобный же поединок Рольфа с Мак-Каллафом. Но нынешний соперник принца был во стократ опаснее шотландца: он не делал ненужных движений и преследовал только одну конкретную цель — убить Рольфа.

А что с шотландцем? Неужели это его люди вели сейчас перестрелку там, внизу? Однако, это сейчас не имело особого значения. Главное происходило иа глазах Анджелины. Лезвия ножей сверкали, дыхание мужчин стало учащенным, их голоса звучали вызывающе, в словах слышалась издевка над соперником, как будто они сражались не только на ножах, но продолжали дуэль, перекидываясь друг с другом едкими язвительными фразами.

— Такая сложная многоходовая интрига, змеиное коварство в плетении сети, чтобы заманить Клэр, настойчивость и риск в заманивании меня самого в гибельную ловушку. Наконец, три ненужных бессмысленных смерти. Зачем все это надо было тебе?

— Зачем? Но ты же прекрасно знаешь, я хотел иметь то, что имели вы. Ты и Макс. И я добьюсь своей цели.

В сумраке мрачного помещения было видно, как пот блестел на лицах противников и их рубашки прилипли к телам. Золотистые волосы Рольфа потемнели от испарины, его лицо раскраснелось. Когда он опять заговорил, дыхание его было явно затруднено, окончания слов он нечетко выговаривал.

— Каким образом ты смог бы добиться своего? Ты же незаконнорожденный, у тебя нет ни малейших законных оснований для наследования трона.

— Влиятельность, которую я приобрел бы, могла сделать все. Я стал бы всесильным канцлером, назначенным…

— Вот именно назначенным канцлером, а не унаследовавшим трон королем. А ты подумал, что с тобой будет, когда король умрет?

Неужели Рольф забыл про ступени в своей жажде выяснить правду? Они виднелись во мраке сразу за его спиной, их освещали снизу языки огня, вверх поднимался густой дым, и волны невыносимой жары — как из преисподней. Перестрелки не было больше слышно, а доносилось только явственное потрескивание разрастающегося пожара.

— Следующим законным наследником вслед за тобой считается Леопольд, — сказал Мейер.

— Король, испытывающий полное отвращение ко всем коронам вместе взятым?

— Ну и что? Конечно, его забота о тебе была просто трогательной. Он был бы неутешен, но смирился бы и стал королем, справедливым и вполне сносным правителем, опирающимся в первую очередь на своего опытного канцлера — на меня, который направлял бы его во всем и поправлял.

Ступенька ведущей вниз лестницы была уже совсем близко — пятки Рольфа почти касались ее края. Рольф вынужден был отступить сюда под жестоким напором Мейера; принц, похоже, совсем выбился из сил, он все отступал и отступал. Глаза Анджелины расширились от ужаса, когда ей показалось, что Рольф больше не может сопротивляться. Она хотела предупредить его об опасной близости ступеней, но сдержала себя, боясь, что таким образом на секунду отвлечет внимание Рольфа — и этого времени хватит Мейеру, чтобы расправиться с ним.

Мейер, будто чуя усталость Рольфа и свое полное преимущество, наступал все настойчивее. Казалось, у него даже прибавилось сил, он побеждал, его удары становились все резче. Рольфу было все труднее парировать или избегать их. Мейер же излучал мощь и самоуверенность, несмотря на полученную им небольшую рану. Казалось, что мощный разъяренный бык сражается с теряющим силы, загнанным волком.

Собравшись для решительной яростной атаки, Мейер бросился на Рольфа; тот опять отступил и закачался на самом краю лестницы. Анджелина закричала и бросилась вперед. Но было слишком поздно. Он соскользнул со ступени и упал вниз.

Мейер издал победный рык и прыгнул за ним, потрясая ножом и намереваясь нанести, последний роковой удар. Но тут же его громкий звучный голос, перешел в хриплый возглас — он увидел, что попал в ловушку, расставленную Рольфом.

Рольф, используя свою неизменную ловкость и проворство, моментально перекувырнулся и уже стоял на ступеньке чуть пониже лестничной площадки, зажав нож в руке. Выпрямляясь и наставляя нож, он использовал силу напора Мейера против него же самого. Прежде чем Мейер мог остановиться в своем стремительном порыве, блестящее стальное лезвие вошло ему в живот по рукоятку. Рольф моментально выдернул нож, и Мейер рухнул вниз, по дороге он уцепился рукой за гнилые балясины перил, они не выдержали и сломались, и держа их в руке, он скатился еще на несколько ступеней вниз, пока окончательно не остановился. Нож, выпущенный им из рук, со звоном упал следом за ним. Рольф, быстро сбежав по лестнице, подхватил его и остановился над раненым противником, держа в каждой руке по ножу.

Неожиданно со стороны прихожей, ведущей на галерею, потянуло свежим воздухом. Анджелина удивленно повернулась к двери и увидела Мак-Каллафа и Леопольда, стоявших в десяти футах от нее. Одежда обоих была разорвана и опалена огнем, а мундир Леопольда весь измазан в саже и закопчен. Как давно они уже стояли здесь, Анджелина не могла бы сказать, но судя по мрачному лицу Леопольда, достаточно давно. Мак-Каллаф от избытка чувств плюнул на пол, выражая этим радость по поводу одержанной Рольфом победы. Затем он повернулся и вышел. Снаружи было слышно, как он через своих людей зовет Густава и Освальда.

— Одни мечты сбываются, а другие нет, — сказал Рольф усталым тоном, — одни видения более соблазнительны, чем другие. А зловонье падали и гнили, тушу, изъеденную червями зависти и коварства, необходимо уничтожить.

Мейер упорно полз вверх по ступеням, цепляясь одной рукой за перила, а другой — по которой текли потоки крови — зажимая рану на животе. Его лицо, освещенное отблесками пламени, полыхающего внизу, было искажено болью и яростью.

— У меня все было бы, — произнес он глухо, — если бы не ты. — Над ними стоял Леопольд, подошедший к парапету лестничной площадки, в его руке был пистолет, он смотрел сверху вниз на Мейера с выражением гадливости и презрения.

— Нет. Для тебя при моем дворе не было бы места. Я бы не подпустил к себе человека, который спрятался за спины других во время атаки на лагерь испанца, избегая опасности; человека, который, когда в Рольфа стреляли люди Мак-Каллафа, ничего не предпринимая, только стоял и глядел на них. Я бы не знал, конечно, наверняка, просто ли ты бездушный человек, трус ли или, может быть, хуже того, но тебя бы не было среди претендентов на должность канцлера.

— Ты — глупец, — Мейер задыхался, его серые глаза холодно смотрели на Леопольда. — Ты мог бы уже быть королем, если бы захотел. Тебе надо всего лишь… всего лишь убить одного человека тем оружием, которое ты держишь в руке. Сделай это быстро — и тебе никогда ни перед кем не потребуется оправдываться в этом.

— Одного человека, говоришь? Но ведь придется убивать и женщину, — произнес Леопольд.

— Ну тогда обоих, что из того? — раздраженно сказал Мейер. — Или хотите… я… вам… помогу, мой будущий король? Вы убьете одного… из них, а я… другого.

Истекая кровью, он запустил руку за ремень и вынул из потайного кармана маленький пистолет. Его золотая гравировка блестела в полумраке помещения, куда поднимались струи дыма. Чувствуя острую режущую боль в глазах, Анджелина взглянула на этот пистолет, и у нее душа ушла в пятки от страха за Рольфа. Она скорее почувствовала, чем увидела, как Леопольд легким движением вскинул руку с пистолетом. С такого расстояния невозможно было промахнуться.

Звук выстрела потряс тесное помещение, как оглушительный удар грома, вся сцена на секунду осветилась огнем воспламененного пороха. Было слышно, как просвистела пуля, выпущенная прямо в цель, почти в упор, уверенной искусной рукой воина, обученного в гвардии Рольфа долгими тренировками, похвалами и насмешками, трудными военными походами. Такая рука не могла промахнуться, пуля попала в цель.