На этот раз Чьюз не ограничился опытами над Гарри. Он просидел в лаборатории до обеда, и Роберт с удовольствием отметил, что полоса молчания кончилась.

Только за обедом профессор развернул газеты. Лицо его на мгновение омрачилось.

- Роберт, ты отослал вчера пакет?

Да, профессор может не беспокоиться: все сделано, как он распорядился.

Странно: статьи в "Свободе" не было. Впрочем, она могла не попасть в очередной номер, нужно подождать до завтра.

На другой день все происходило так же: опыты над Гарри, работа в лаборатории и лишь за обедом - газеты. Статьи не было. Позвонив Уипплю, профессор попросил его немедленно приехать.

Уиппль, всегда радостно мчавшийся к Чьюзу, на этот раз ехал без всякого энтузиазма. Два дня назад, вскрыв полученный от Чьюза пакет, он ахнул: это была сенсация, какая, пожалуй, еще никогда не попадала в его руки. Изменив всем своим принципам, профессор Чьюз написал политическую статью - и какую статью! Он рассказывал о всех своих переговорах с коммерсантами, правительством Великой Демократической республики и ее первым миллиардером самим Докпуллером! Он обвинял их в том, что они пытались скрыть от народа "лучи жизни", которые навсегда избавили бы людей от болезней и голода... Он доказывал, что народ должен сам взяться за свое спасение. Для этого он, профессор Чьюз, предлагает создать "Лигу спасения", во главе которой станет он сам. Он призывает всех делать взносы в лигу. Пусть каждый вносит, сколько может: пусть последний бедняк, не стесняясь, внесет самую мелкую монету. Эти мелкие монеты миллионов людей заменят миллионы немногих богачей и составят основной капитал лиги. Богатые не хотят уничтожить болезни, потому что они достаточно хорошо защищены от болезней своими богатствами. Они ничего не имеют против того, чтобы народ вымирал. Миллиардер Докпуллер и его советники считают, что это даже полезно: меньше будет безработных!

Они говорят, что население не должно увеличиваться, потому что ему не хватит пищи. Ложь! Это говорят те, кто уничтожает пищу, кто заставляет перепахивать засеянные поля, жечь хлеб, резать скот и выбрасывать мясо... "Лига спасения" на собранный капитал приобретет земли и при помощи "лучей жизни" даже на небольших участках вырастит такие урожаи, каких не дают огромные владения земельных магнатов. "Лучи жизни" уничтожат полевых вредителей и, ускорив созревание хлебов, за одно лето дадут несколько таких урожаев, каких еще никогда не производила земля. Лига приобретет стада. Скот под действием У-лучей будет расти вдвое быстрей.

Пищу лига сможет отпускать по очень низким ценам и все же будет иметь прибыль. Это позволит непрерывно расширять хозяйство, а позже организовать и сеть дезинфекционных станций, которые постепенно искоренят в стране заразные болезни. Прибыль вскоре же позволит возвратить вкладчикам их взносы с некоторым процентом, который определится позже.

Так народ спасет сам себя, без богачей, без правительства, с помощью одной науки!

...Потрясая перепечатанной рукописью, Уиппль ворвался в кабинет редактора. Но тот, даже не читая рукописи, а только перелистав ее, резко спросил:

- Зачем вы принесли этот бред?

- Это писал профессор Чьюз!

- Вы потеряли чувство реальности, Уиппль, - с явным сожалением глядя на репортера, сказал редактор. - Вы думаете, ваш Чьюз может идти против Докпуллера?

- Что ж теперь делать? - спросил сбитый с толку репортер.

- Это ваше дело, - равнодушно ответил редактор. - Возвратите рукопись с каким-нибудь приличным объяснением.

Теперь Уиппль ехал к профессору с рукописью, но, увы, без "приличного объяснения" - он никак не мог его придумать. Так, не зная наперед, что он скажет, репортер переступил порог лаборатории. Увидев ученого, он вдруг понял, что не придумал ничего потому, что и не хотел ничего придумывать, - он слишком глубоко уважал этого замечательного старика.

- Уиппль, что это значит? - спросил профессор, отрываясь от микроскопа. Когда-то вы сами просили у меня статью, а теперь маринуете ее?

- Профессор, ваша статья не может пойти! - без обиняков сказал Уиппль, протягивая ученому рукопись.

- Не может? - профессор сдвинул очки со лба на глаза и посмотрел на возвращенную рукопись. Снял очки, протер их, снова надел и вновь посмотрел на рукопись. - Не может?.. Почему же не может?

- Я очень сожалею, хотя я лично тут и ни при чем... Но видите ли... Докпуллер - это такая сила... Никто не смеет идти против... "Свобода", во всяком случае, не смеет...

- Ну что ж. Я напечатаю в других газетах, - спокойно сказал профессор. Всего хорошего, Уиппль!

Уиппль стоял ни жив ни мертв - если сейчас он уйдет, больше его никогда сюда не впустят, да и сам он никогда не посмеет прийти.

- Поверьте, профессор, я совершенно не виноват... Я возмущен не меньше вас. Если бы я мог быть чем-нибудь полезен вам...

- Чем же вы можете быть мне полезны? - с сомнением посмотрел на него Чьюз.

Уиппль почувствовал, что краснеет.

- Разве вот что... - в раздумье продолжал ученый. - Если бы вы взялись размножить мою рукопись... Для рассылки по всем редакциям. Понятно, я уплачу...

- Что вы, что вы, профессор! Рад буду сделать это. Но... боюсь сказать... Вряд ли кто-нибудь поместит статью... Если уж "Свобода"...

- Вы думаете?.. Попробуем все-таки...

Уиппль был убежден, что статью Чьюза никто не напечатает. А как бы ему этого хотелось! И не только ради ученого и его изобретения. Уиппль злился на редактора и был бы счастлив, если бы нашелся такой храбрец, который утер бы нос господину Керри.

Увы, в течение последовавших двух дней одна редакция за другой извещала о невозможности принять статью. Чьюз был ошеломлен...

- Неужели же никто? Может быть, мы забыли какую-нибудь газету? - спрашивал он Уиппля, который, казалось, переживал эту неудачу не менее болезненно, чем сам профессор.

- Нет, - уныло отвечал Уиппль, - мы разослали статью всем. Есть, правда, еще "Рабочий", но это почти листок, он не в счет.

- А, может быть, он напечатал бы?

- Пожалуй...

- Так что ж вы молчали до сих пор?

- Профессор, это коммунистическая газета! - в ужасе воскликнул Уиппль.

- Не все ли равно! Раз они напечатают... А политикой я не интересуюсь... Коммунисты - так коммунисты...

- Прошу вас, не делайте этого! - взмолился Уиппль. - Вы навсегда скомпрометируете себя. Ни один человек со средствами ничего не внесет в "Лигу спасения".

- Мне не нужны Докпуллеры! - резко возразил Чьюз. - Они ни при каких обстоятельствах ничего не внесут. Гроши бедняков надежнее.

- Не обманывайте себя, профессор. Кто внесет эти гроши? Миллионы бедняков, которые едва собирают деньги на то, чтобы прокормить своих детей?

- Что же делать, Уиппль? - в полном отчаянии спросил Чьюз.

- Подождите, профессор! Подождите хоть один день. Может быть, мы найдем какой-нибудь выход.

- Хорошо, Уиппль. Один день я подожду. Но только один день.

Уиппль умчался.

12. Искусство компромисса

В минуты испытания мы не решаемся пустить в ход обоюдоострую правду и потихоньку снова прячем ее в ножны.

Джозефина Джонсон. "Теперь в ноябре"

Редактор-издатель "Свободы" господин Керри пришел в ярость, услышав об ультиматуме Уиппля.

- Что вы носитесь со своим Чьюзом? - кричал он, стуча кулаком по столу. Старик сошел с ума, а вы хотите, чтобы мы печатали его воззвания! Неужели вы всерьез думаете, что можно выступить против Докпуллера? Да и ради чего?

- Чьюз напечатает свою статью в "Рабочем", - упрямо повторял Уиппль.

- Ну и пусть печатает, нам-то какое дело? Да и они не напечатают. Чтобы там ни говорили о коммунистах, они не такие наивные парни и сразу поймут, что из этой смехотворной лиги ничего выйти не может.

- Не напечатают о лиге, - возразил Уиппль, - напечатают о Докпуллере, о том, как мы отнеслись к ученому, чье имя гремит на весь мир. Сообщат, как мы выбросили в корзину его статью...