– Только ты у меня и остался, – шепнула она, дыхание царевны едва заметно взъерошило перья.

Сокол открыл глаза и поглядел на девушку.

– Мне на миг показалось, что ты понимаешь всё, что я говорю. Какая я глупая, уже с птицей откровенничаю.

Василика и не заметила, что рассказала горькую историю соколу, единственному, кто не осуждал и терпеливо слушал.

– Был бы ты парнем, я бы влюбилась в тебя, – рассмеялась она. – Вот было бы забавно! – Она сняла с шеи медальон на тонком шнурке.

Чёрная перламутровая жемчужина была искусно вправлена в золото, тонкие лепестки, покрытые неповторимым узором, охватывали жемчужину, мягко удерживая и защищая.

– Заморский купец привёз медальон, и я влюбилась в эту безделушку с первого взгляда. Не могла глаз отвести! Отец тогда ещё жив был, он и подарил его мне. Купец сказал, что жемчужины – это слёзы невест, потерявших женихов. Медальон может помочь найти суженного. Он, конечно же, повышал цену. Это просто красивая безделица. Мне она больше не нужна. Возьми-ка его ты. – Василика осторожно привязала к лапке медальон. – Может, он принесёт счастье тебе?

Сокол пронзительно крикнул, расправил крылья и унесся в быстро темнеющее небо.

Слёзы катились по щекам, и Василика не смахивала их. Она проводила взглядом птицу и сказала:

– Может, напрасно ты спас меня? Как жить дальше? Как терпеть постылого мужа? Ох, напрасно ты спасал меня. Ох, напрасно.

Арина не стала идти вдоль русла реки. На горизонте темнел лес, жёлтый, сухой, с искореженными деревьями. Но даже такой для девушки представлялся желанным приютом.

Она перепрыгивала ручейки лавы, огибала вросшие в твёрдую землю скелеты. Некоторые успели нарастить часть плоти, некоторые дрожали, как в лихорадке. Стук костей, хрипы полуоживших душ и стоны сопровождали девушку, как страшная музыка.

Остатки силы, заключённой в погремушке, питали и подталкивали в спасительную прохладу. Даже жёлтые листья и прозрачные редкие кроны дарили защиту от обжигающего жара.

Арина миновала первые деревья и с радостным всхлипом упала на сухую колючую траву. Никогда раньше она не казалась такой мягкой и сочной.

– Отдыхаем?

Ведунья потянулась, выгнувшись, как кошка, и только тогда села, поджав ноги.

– Здравствуй, старик, я надеялась, что ты не минуешь этот оазис.

Высокий, худой старик с длинной седой бородой разглядывал девушку с жадным любопытством, откровенно потирая ладошки.

– Верно, Аринушка, в нашем жарком мире все идут через этот лесок, даже если приходится делать значительный круг. А ты всё-таки не послушалась меня и покинула обитель? Напрасно.

Арина похлопала по траве рядом с собой, приглашая старика присесть, он расплылся в улыбке, осторожно прощупал траву, ласково перебирая её пальцами, и сел.

– Извини, старик, угостить нечем.

– Чего ты ждёшь от меня, жрица?

– Ясно чего. Помоги отсюда выйти.

– Шутишь? – Старик прищурился, поглядел на грозовые тучи на тёмном небе. – Раньше было много выходов. – Голос старика звучал мечтательно, он прикрыл глаза, и погрузился в далёкие воспоминания. – Герои часто заходили к Ящеру, кто за возлюбленной, кто за родителями, а кто и за своей душой. Да-да, бывало и такое. – Он сорвал травинку и сунул в рот, пожевал. – Теперь Ящер отыскал эти лазейки и накрепко закрыл, чтобы не повадно было. Если всякий возомнивший себя героем станет лазать в Подземный мир, требовать души, то кто здесь останется?

– Значит...

– Значит, отсюда нет выхода. Может, только один.

Старик задумчиво потеребил бороду, возведя глаза к небу. Арина нетерпеливо вцепилась в рукав и тряхнула.

– Ну говори же, старый пень, не тяни!

Раздался треск, ведунья растерянно повертела в руках обрывок рукава, хихикнула и протянула его старику.

– Всё балуешь. – Он взял оторванный рукав, поплевал на него и приставил обратно. Края ткани притянулись друг к другу и срослись, словно никогда и не покидали положенного места.

Смахнув несуществующую пылинку, Арина спросила:

– А скажи, старик, что в той погремушке, которую носит с собой Ящер?

– Тебе-то что?

– Может, подаришь одну? Ты ведь несешь их для Ящера? Я нашла одну почти пустую и выпила остатки силы. Она помогла мне выбраться из огненной реки. Ты говорил, что есть способ покинуть Подземный мир. С помощью погремушки?

Старик смущенно хмыкнул, но Арина не позволила отвести глаза, впилась в него тяжелым жёстким взглядом.

– Отвечай, старик. – В голосе Арины послышались угрожающие нотки.

– Конечно, жрица, сила погремушки могла бы помочь тебе. Но ты знаешь, что внутри неё?

– Догадываюсь, – вздохнула ведунья. – Чьи-то души. Верно?

Старик не ответил, но этого и не требовалось.

– Подумай, чем может обернуться для тебя такая помощь.

– Это лучше, чем моя участь!

– Не всегда. Через пару сотен лет Ящер освободит тебя и позволит возродиться.

– Я не верю этому, старик. И у меня нет этих сотен лет. Там остался один человек, и я хочу вернуться к нему. За это я пожертвую всем!

– Даже чужой душой? – Старик не глядел в её сторону, но девушка чувствовала, что он напряжённо ждёт ответа.

– И чужой душой и своей.

– А если он не ждёт тебя?

Арина замерла, словно окаменела, только глаза жили на мертвом испуганном лице.

– Ты что-то знаешь о Марке, старик? Что с ним?

– Он не ждёт тебя, жрица.

– Кто меня заменил?

Старик вздохнул и ответил, с трудом подбирая слова:

– Марк потерял в жизни всё. Странно, что рокты ещё не пришли за ним. Подожди, скоро вместе будете купаться в вечной реке, или как её называют люди – огненной. – Он склонился к девушке и прошептал, вглядываясь в глаза: – Марк предал тебя, Арина.

Жрица с неожиданной силой оттолкнула старика.

– Врёшь! Он не мог этого сделать!

Старик вытащил маленькую погремушку и протянул Арине.

– Здесь душа деревенской знахарки. Она не жрица, просто помогала людям по мере сил. Местному барону приглянулась её младшая сестра, и однажды он украл девочку. Знаешь, что знахарка сделала, когда нашла на следующее утро растерзанный труп сестры? Она позвала меня и продала свою душу в обмен на жизнь барона.

– И где он теперь?

– В огненных водах. А душа знахарки в погремушке, и я не уверен, что её участь лучше, чем у того злодея. Возьми, выпей её душу.

Арина жадно ухватила погремушку и сжала в ладони, почувствовала боль и отчаяние заключенной в ней души.

– Что хочешь взамен?

– Душу Марка.

Ведунья вздрогнула, отшатнулась.

– Нет!

– Он бережёт другую, жрица. Не как проданный наёмник, а по своей воле бережёт. Он кинется ей на помощь, даже если это будет стоить ему жизни.

Бледная, дрожащая Арина стискивала в кулаке погремушку, прислушиваясь к глухому стуку шариков внутри. Ревность причиняла боль не меньше пыток палача, внезапная вспышка ярости заглушила разум, а старик каркал:

– Возьми погремушку, жрица. Я помогу тебе вернуться в мир людей. Убедись, что Марк предал тебя, забери его душу. Освободись!

Глаза Арины потемнели.

– Я пожертвовала ради него всем. Если ты говоришь правду, старик, я принесу его душу тебе.

– Вот и славно, красавица. Пей силу погремушки.

Арина приникла губами к гладкой поверхности, впитывая синий свет. Тело дрожало, каждая мышца стонала от напряжения. Свет окутал ведунью. Выпив погремушку досуха, она отбросила ставший бугристым шершавый шарик и вдохнула горячий воздух. Сила бурлила в ней, наполняла восторгом власти над телом и давно позабытыми магическими силами.

– Ты обещал показать, как отсюда выбраться. – Голос Арины зазвучал по-другому.

Старик кивнул.

– Сейчас увидишь.

Арина почувствовала, что изменился не только голос, но начала меняться и она сама. Она удивленно поглядела на ладони рук, боясь даже подумать о том, чем пожертвовала. Кожа потемнела, нежный розовый цвет сменился серым. Ногти вытянулись и заострились. Платье на спине вздулось, затрещало, разлетелось клочьями.