Хозяйка кондитерской очень обрадовалась, когда у нее в магазине появились шестеро детей и собака в придачу. Такая компания будет получше дюжины взрослых, потому что съест раза в три больше! Хозяйка подала ребятам блюдо с целой грудой горячих масляных лепешек.
– Коричные! – обрадовался Пип. – Как раз такие я люблю. Очень мило с твоей стороны, Фатти, все время вот так нас подкармливать. У тебя, похоже, денег куры не клюют.
– Это все рождественские, – ответил Фатти, которого всегда щедро одаривали бесчисленные дядюшки, тетушки, дедушки и бабушки. – Сидеть, Бастер. Воспитанные псы не кладут лапы на стол и не провожают взглядом каждую лепешку.
– Они просто хватают ее, и все – добавил Эрн, с большим одобрением созерцая блюдо. И вдруг он замер, потому что в дверях появилась знакомая грузная фигура.
– А, мистер Гун, доброе утро, – приветливо проговорил Фатти. – Присоединяйтесь к нам, пожалуйста. Хотите горячих масляных лепешек?
Мистер Гун прошествовал к ним, поджав губы, как будто боясь сказать что-то лишнее. Он поочередно оглядел ребят – Эрн весь затрепетал под его взглядом – и обратился к Фатти.
– Тебя-то я и ищу… – он сделал угрожающую паузу, – мистер Хохо-Ха! Думал, я не загляну в записную книжку Ларкина? Дурака из меня хотел сделать, да? Ох и рассердится же инспектор, когда узнает об этом!
– Что вы имеете в виду? – с самым невинным видом спросил Фатти. – Я читал в газетах, что позавчера вы героически преследовали какого-то таинственного иностранца. Мои поздравления, мистер Гун. Хотел бы я это видеть!
Эрн медленно сполз под стол, где его от души приветствовал Бастер, облизав ему все лицо. Но Гун: даже не заметил исчезновения племянника.
– То есть как это – хотел бы видеть? – возопил мистер Гун. – Ты там был и все прекрасно видел, мистер Хохо-Ха! И вот что я тебе скажу, господин Фредерик Алджернон Троттевилл, советую тебе побыстрее сматывать удочки в твой БОНГ-КАСЛ, ясно? Иначе у тебя будут очень серьезные неприятности!
Не этой грозной ноте мистер Гун торжественно покинул кондитерскую. Хозяйка изумленно посмотрела ему вслед.
– О чем это он?
– Бедняга. Совсем рехнулся, – сочувственно вздохнул Фатти, беря очередную лепешку. – Вылезай, Эрн. Опасность миновала. Пошевеливайся, а то лепешек не достанется.
Эрн, бледный как полотно, поспешно вылез из-под стола и открыл рот, собираясь задать какой-то вопрос.
– Поговорим об этом позже, Эрн, – предостерег его Фатти. Эрн тут же закрыл рот и открывал его уже только для того, чтобы откусить кусок лепешки.
– Наверно, Гун увидел наши велосипеды и не смог пройти, мимо, – тихо проговорила Дейзи. – Я думала, он вот-вот лопнет от ярости!
Остаток дня прошел очень приятно, поскольку мать Пипа и Бетси пригласила всех шестерых в гости.
– Мама говорит, ее не будет с трех до семи, – объяснил Пип. – Так что, сказала она, у нас есть прекрасный шанс вволю походить на голове!
– Очень мило с ее стороны, – одобрил Фатти. – Твоя мама, Пип, строга, но всегда справедлива. А ваша повариха будет дома?
– Будет, будет! – ухмыльнулся Пип. – Она сказала, что, если ты зайдешь к ней в кухню и изобразишь разъяренного садовника, она напечет тебе твоих любимых имбирных пряников.
– Что ж, неплохой бизнес, – согласился Фатти. Будучи однажды в гостях у Пипа и Бетси, он случайно услышал, как их садовник ругал повариху за то, что та «надергала петрушки, даже позволения не спросясь». Колоритный язык садовника доставил Фатти массу удовольствия, и с тех пор он с неизменным успехом исполнял эту сценку перед публикой. Сама повариха каждый раз приходила в неописуемый восторг и даже одалживала Фатти свой фартук, чтобы он изобразил садовника.
Первое, что увидел Фатти, войдя с дом, был этот самый фартук. Пип хихикнул.
– Хорошо тебе, Фатти! Все тебе достается: и пряники за сценку с садовником, и самые лучшие апельсины из теплицы – за сеанс чревовещания, а потом ты заставляешь корову мычать исключительно для удовольствия рассыльного и получаешь…
– Хватит, хватит, – прервал его Фатти. – Ты так об этом говоришь, как будто я с них дань собираю, в то время как это всего лишь честный бизнес. А сейчас пошли на кухню, а то ваша повариха не успеет напечь нам достаточно пряников!
Ребята спустились в кухню. Эрн шел последним и думал о том, какой все-таки Фатти замечательный парень и как ему, Эрну, повезло, что такой необыкновенный человек и его друзья приняли его в свою компанию… В сотый раз он твердо решил всю жизнь служить Фатти. «Или умереть!» – добавил он про себя, в восторге от того, как его кумир уморительнейшим образом размахивает фартуком, отчитывая при этом скрипучим голосом восхищенную повариху, которая чуть ее помирает со смеху.
– Ох, Господа, помилуй! – всхлипнула она, утирая слезы. – Никогда в жизни такого не видывала! Ну точь-в-точь старый Герберт! Вот так он на меня фартуком и махал! Ой, хватит, я больше не выдержу!
Ребята получили свои пряники, и как же был изумлен старый Герберт, когда Пип поднес ему значительную часть. Садовник принял пряники в ошеломленном молчании.
– В знак признательности от нас всех! – торжественно произнес Пип, чем окончательно удивил Герберта.
Вечернюю газету принесли как раз тогда, когда друзья, собираясь расходиться, прощались в прихожей с Пипом и Бетси. Скользнув сквозь щель для писем и газет, она упала на коврик так, что начало первой полосы оказалось наверху.
Фатти вскрикнул и коршуном набросился на газету.
– Смотрите! Смотрите, что пишут! Лоренцо видели в Майденхеде! Это же совсем близко от нас! – Он быстро пробежал глазами заметку. – А-а… Это, похоже, «по непроверенным сведениям»… Нет, по-моему, Лоренцо не настолько глупы, чтобы путешествовать открыто. Теперь, наверно, со всей страны будут поступать подобные сообщения, просто чтобы читатели не забыли об этом деле.
– Фью! – присвистнул Эрн. – Майденхед! Если это они, то они вполне могут появиться в «Талли-Хо» и забрать Поппит!
– Как по-твоему, Гун будет сегодня там дежурить? – спросил Ларри.
– Не знаю. Если это не утка, то вроде должен… – пожал плечами Фатти. – Эрн, смотри сегодня в оба, ладно?
– Есть смотреть в оба! – с энтузиазмом пообещал Эрн. – Я бы с удовольствием и сам туда прогулялся, да боюсь опять на дядю нарваться.
– Я подойду туда около полуночи, – решил Фатти. – Мало ли что…
– Идет, – Эрн все больше заводился. – Я буду в домике на дереве, Фатти. Я покричу совой, чтобы ты знал, что я там.
Он поднес сложенные руки ко рту и тихо дунул. Прихожая наполнилась вибрирующим совиным уханьем.
– Класс! – восхитился Ларри. – Все в порядке, – успокоил он испуганную повариху, которая выглянула из кухни. – Сову мы пока еще не завели.
Повариха вернулась на кухню.
– Опять, наверно, мастер Фредерик, – сказала она своей приятельнице, пришедшей к ней в гости. – Ну и трюкач же он!
Но на сей раз трюкачом был Эрн. Польщенный восхищением аудитории, он заухал «на бис».
– Значит, решено, – подытожил Фатти. – Ты будешь на дереве, а я подойду часам к двенадцати. Не думаю, что там и в самом деле что-то случится, но лучше подстраховаться. И, разумеется, я постараюсь не налететь на Гуна.
– До свидания, – сказал Ларри, услышав, как часы отбивают семь. – Спасибо за прекрасный вечор. Поживей, Дейзи!
Все разошлись, и Пип запер дверь. Эрн проводил друзей до угла и поехал к себе, ужасно взволнованный. Подумать только – провести в домике ночь! Он возьмет плед и несколько подушек – и, конечно, пакетик леденцов, – и ему будет там совсем неплохо.
Итак, в девять часов – его дядя с тетей ложились рано, а близняшки уже видели десятый сон – Эрн сел в кровати и прислушался, уснули ли мистер и миссис Вуш. Да, оба, как обычно, похрапывали – дядя громко и раскатисто, а тетя – мягко, еле слышно.
Эрн оделся потеплее: ночь была холодная. Он решил взять с собой не только плед, но еще и одеяло. Две старые подушки он втащил на дерево еще раньше, а в кармане его пальто лежали пакетик леденцов и фонарик. Итак, вперед!
