На секунду показалось, что Элмер сейчас ударит ее. Но он стоял неподвижно, белый как смерть, потом сильно прижал ее к стене. Глэдис почувствовала жар его тела сквозь тонкий шелк рубашки. Странные непривычные ощущения завладели ею. В панике, сопротивляясь, она уперлась кулаками ему в грудь, стараясь оттолкнуть.

— Отпусти, — вскрикнула она, но Элмер обхватил ее за шею и угрожающе надвинулся.

— Хочешь рассчитаться со мной за все? Можешь начинать. Отплати мне за годы привязанности. И покончим с этим быстрее, чтобы больше не тратить время на пустые разговоры.

Вспоминать все, что произошло дальше, не было сил. Тем более что четыре года она изо всех сил старалась это забыть.

Ну, что же, ничего не поделаешь, сегодня вечером они встретятся снова. Глэдис приказала себе не думать о прошлом и вылезла из ванны, вода в которой уже совсем остыла. Если разобраться, во время их последней встречи именно Элмер был во всем виноват. Спровоцировав ту унизительную сцену, он повел себя некрасиво и даже подло. Придя к такому заключению, Глэдис немного успокоилась. Прошлое не изменишь, но сейчас она и глазом не моргнет при виде его.

Минуло уже четыре года, она чувствовала себя совсем взрослой. Теперь у нее есть Марк, и эмоции больше не смогут возобладать над разумом. Та неуверенность, которая позволила ему тогда одержать легкую победу, прошла.

Глэдис растерлась полотенцем и внимательно посмотрела в зеркало. Перед ней стояла высокая девушка с пышной грудью и длинными стройными ногами. Густые каштановые волосы были еще влажными после ванны, удлиненные ярко-зеленые глаза смотрели прямо и твердо. Внешне она нисколько не изменилась со времени их последней встречи, и это придавало уверенности.

Беспокойство, которое тем не менее мучило Глэдис, отразилось на лице. Предстоящее путешествие в прошлое все-таки пугало ее. Но на часах была уже половина седьмого, настало время забыть обо всех тревогах и входить в роль хозяйки дома. Не хватало еще мчаться вниз в последний момент!

Глэдис быстро надела вечернее шифоновое платье, выдержанное в коричневых и оранжевых тонах, подчеркивающих цвет волос и яркий блеск глаз. Немного повертевшись перед зеркалом, удовлетворенно улыбнулась — теперь можно встречаться хоть с самим чертом. Отец уже был в гостиной. Открыв дверь, Глэдис сразу увидела большой портрет матери, висевший на прежнем месте над камином, и почувствовала, что, глядя на него, уже не испытывает прежней боли.

— Мама была очень красивая, — сказала Глэдис подошедшему отцу.

— Да, — кивнул он, — но на твоем месте я не стал бы говорить об этом при посторонних. Вы удивительно похожи, и могут подумать, что ты хвастаешься.

Отец шутил, и Глэдис поняла, что теперь он тоже может смотреть на портрет, не испытывая прежней боли.

— Почему… — начала она, но тут же запнулась. Хотела спросить, почему портрет висит на прежнем месте. Казалось, Клара сделает все, чтобы убрать его с глаз долой.

— Почему он до сих пор здесь? Потому что он всегда висел на этом месте, останется здесь и впредь.

В голосе прозвучали стальные нотки, которых она раньше не замечала. Глэдис посмотрела на отца с интересом, но тут он улыбнулся и спросил:

— Выпьешь коктейль?

Глэдис кивнула, повернулась, чтобы пойти к бару, и замерла от неожиданности. В дверях стоял Элмер и молча смотрел на нее так, словно перед ним был не человек, а дерево за окном. Что-то живое в выражении его лица появилось лишь тогда, когда он заметил удивленный взгляд Фрэнка.

За прошедшие четыре года он стал, по-видимому, еще жестче. О! Она узнала его, но не более. Казалось, что главное в этом человеке — ничем не прикрытый цинизм. Почти ничего не осталось от того Элмера, которого она знала так долго.

— Так-так, возвращение блудной дочери, — сухо сказал он, и Глэдис поняла, что проблем не миновать. Даже в присутствии отца Элмер не пытался притворяться. И явно не забыл об их последней встрече. Глаза его были холодны как лед.

— Глэдис на время заменит нам Клару, — весело сказал отец, обняв дочь за плечи.

Элмер оторвался от дверного косяка и медленно вошел в комнату.

— Если сможет, — лениво бросил он. Глэдис замерла на мгновение. Прошлые воспоминания и нынешняя встреча встревожили ее — она уже не чувствовала себя так уверенно, как в своей комнате.

— Моя дочь повзрослела, Элмер, — улыбнулся отец, явно принявший оскорбление за шутку. — Тебе придется изменить свое мнение о ней. Она больше не беззащитная крошка.

— Не сомневаюсь. Но не волнуйтесь, Фрэнк, теперь я буду относиться к ней совершенно по-другому.

Он посмотрел на портрет над камином.

— Удивительное сходство. А как насчет характера?

— Глэдис более вспыльчива… — начал отец, но Элмер перебил:

— Заранее просите прощения за недостатки?

— Просто Глэдис более живая.

— И, между прочим, находится в этой комнате, — резко вмешалась та, сердито сверкнув глазами. Она успела справиться со своим смятением и спокойно протянула руку «старому другу». — Добрый вечер, Элмер. Как ты?

— Сражен твоей красотой, — холодно улыбнулся он. — Очень сожалею, что мое присутствие осложнит тебе жизнь. Но, в конце концов, ты ведь давно знаешь, как со мной управляться.

В этот момент вошла миссис Вуд.

— Ужин подан, сэр, — сказала она, обращаясь к Фрэнку Лоуренсу и стараясь не замечать Глэдис.

— Спасибо, но еще рано, — вмешалась Глэдис. — Мы придем, как только покончим с коктейлями.

Элмер удивленно прищурился и посмотрел на нее с интересом, а отец одобрительно прошептал:

— Два ноль в твою пользу. Продолжай в том же духе, дочка. Если так пойдет дальше, то к возвращению Клары мы от нее избавимся.

Глэдис грустно улыбнулась. Даже если это случится, Клара немедленно вернет мегеру на место. Впрочем, все равно. Это Элмер собирается оставаться здесь надолго, она же постарается побыстрее уехать. Нет, конечно, она рада увидеть отца здесь, в родном доме… Но все остальные…

Как жаль, что Элмер гораздо выше ее. Рядом с Марком, который был почти вровень с ней, она чувствовала себя намного увереннее. Присутствие Элмера подавляло ее. Раньше она этого не замечала. Теперь к тому же на дне его глаз затаился холодный гнев, а медленной походкой он напоминал крадущегося хищника.

Что-то в нем заставляло ее чувствовать себя беспомощной, хрупкой — видимо, физическое превосходство. Хотя он был еще и очень умным человеком. Но как ни старайся понять этого человека, находиться рядом с ним — пытка. В комнате повисло напряжение. Она ощущала его присутствие каждое мгновение, он, судя по всему, тоже.

— Совсем как в старые времена, — усмехнулся Элмер, когда отец вышел, чтобы ответить на телефонный звонок.

— Вовсе нет, — холодно возразила Глэдис. — Я теперь смотрю на мир другими глазами.

— О, не сомневаюсь в этом, — кровожадно улыбнулся Элмер. — А когда устаешь, прячешься в свой маленький магазинчик.

Сквозившее в голосе презрение злило. Она сердито смотрела на него, жалея, что из-за отца не может высказать все, что думает.

— У меня галерея. И, между прочим, довольно известная.

— Правда? Надо будет зайти. Мне как раз нужны новые картины для интерьера.

— Я специализируюсь на особых картинах.

— А почему ты решила, что я этого не знаю? Мы с Фрэнком очень часто обсуждаем твои дела. Что же касается животных, они будут очень кстати. Ты ведь явно считаешь, что мое место в джунглях.

— Ничего я не считаю! Но учти, змей у меня нет!

Элмер рассмеялся, и Глэдис поняла, что выбрала неправильный тон. Он просто дразнил ее. Но разговор зашел уже слишком далеко, менять тон было поздно.

— Мне подойдут крупные хищники, — сказал Элмер и повернулся к Фрэнку, который входил в комнату. — Мы обсуждаем галерею Глэдис. Я только что сделал заказ — что-нибудь из семейства кошачьих.

— Кошачьих? — удивился Фрэнк. — Вот не знал, что ты любишь кошек.

— Только опасных. Глэдис берется найти киску, которая хорошо впишется в интерьер моей квартиры и будет в некотором смысле сродни мне по характеру.