— Мы что, собираемся разговаривать все вместе? — резко осведомилась Клара, останавливаясь в дверях и переводя раздраженный взгляд с Глэдис на Элмера. — Прямо заседание совета директоров.

— Нет, только заинтересованных лиц, — отозвался Элмер без улыбки, напряженным голосом. Глэдис бросила на него быстрый взгляд, пытаясь разглядеть хотя бы следы радости, но не увидела ничего, кроме холодного торжества.

— Ну что ж, все равно она узнает — рано или поздно. Мне, в сущности, безразлично.

Клара уселась в кресло, элегантно скрестив ноги, и посмотрела на мужа.

— Элмер передал тебе, что я подаю на развод?

— Передал.

И больше ни слова. Стараясь поддержать отца, Глэдис сильнее сжала его плечо.

— Ну и что? Ты согласен? — спросила Клара.

— Думаю, мы оба хотели бы поменьше шума. Тебе важна деловая репутация, и я готова тихо исчезнуть из твоей жизни.

— Ты слишком добра, — проговорил Фрэнк.

— Мы тут обсудили. Элмер в курсе всех подробностей.

Первый раз во взгляде Клары мелькнуло беспокойство. Посмотрев на Элмера, она все же обратилась к мужу:

— Неужели твой адвокат…

Но Элмер перебил ее:

— В свое время дойдем и до адвокатов. А пока поговорим о деньгах. Думаю, именно это волнует тебя больше всего. А поскольку деньги — моя профессия, Фрэнк предоставил действовать мне.

Глэдис удивленно смотрела на участников «заседания», снова ничего не понимая. Элмер вел себя совсем не так, как она ожидала. Смотрел на Клару ледяным взглядом без малейшего следа тепла и привязанности. Присев на край письменного стола, держался как абсолютно уверенный в себе человек и, казалось, наслаждался каждой секундой происходящего.

— Я что-то не понимаю, — проговорила Клара, немного забеспокоившись. — В конце концов, все это не касается никого, кроме Фрэнка и меня. И, возможно, адвоката, который умеет держать язык за зубами.

— О, я не болтлив, — уверил Элмер. — Как ты знаешь, молчал десять лет, к своему собственному изумлению.

— Мне совершенно неинтересно, чем ты занимался десять лет, — резко бросила Клара, но даже под слоем пудры было заметно, как она побледнела.

— И напрасно, это имеет к тебе самое прямое отношение. Но не будем сейчас об этом говорить. Самое главное, что все устроилось лучшим образом. Не Фрэнк дает тебе развод, Клара, а ты ему.

— Ни за что!

Элмер улыбнулся, но в улыбке не было ничего, кроме угрозы.

— Моя дорогая, у тебя нет выбора! Фрэнк имеет все основания требовать развода на основании супружеской измены. Доказательства заперты в моем сейфе.

Показалось, что Клара вдруг резко постарела. Элмер тут же воспользовался ее замешательством и продолжил:

— Однако Фрэнк готов быть великодушным. Он заявит, что причина развода — психологическая несовместимость. Возможно, адвокат предложит еще что-нибудь. Но с одним условием: ты не получаешь ничего.

Клара в ярости вскочила.

— Почему ты молчишь?! — обрушилась она на Фрэнка. — К нему все это не имеет ни малейшего отношения. Я могу требовать выплаты очень значительной суммы!

— Можешь, но не потребуешь, — холодно прервал Элмер. — Иначе основанием развода будет супружеская измена, а это не нужно ни тебе, ни твоему любовнику. На юридическом языке это называется «незаконная связь», причем с высокопоставленным женатым государственным чиновником. Откажись от великодушного предложения Фрэнка — и придется предстать перед судом. Тогда подробности твоего романа станут известны всем — это, конечно, может привлечь новых покупателей, но вряд ли понравится твоему кавалеру.

— Какой ты умный! — с горечью воскликнула Клара.

— Я гений, — отозвался Элмер, хищно улыбаясь. — Знал обо всем уже много лет. Ты же думала, что это одни только подозрения. А я просто ждал, когда Фрэнк сам поймет, что ты из себя представляешь. Только тогда я рассказал ему о твоем романе. Раньше это причинило бы ему боль, теперь же он доволен. Ты сама это заметишь, если посмотришь повнимательнее.

У Глэдис голова шла кругом, сейчас совершенно невозможно было разобраться в своих ощущениях. Много лет приписывать Элмеру преступление, в котором он вовсе не виноват! Она взирала на него с каким-то благоговением. Но почему он молчал, когда она обвиняла его Бог знает в чем? Что же он думает о ней? Но все это теперь неважно. Семь долгих лет она возводила вокруг себя стену и теперь в растерянности стояла среди ее обломков.

— Так что же, я совсем ничего не получу? — спросила притихшая Клара, первый раз в жизни потерпев поражение. Обычное презрительное выражение исчезло. Присутствие Глэдис сделало унижение мачехи еще более невыносимым. Понятно, почему он так поступил. Клара оскорбила отца, а Элмер всегда вставал на защиту своих близких. Тут он был опасным противником.

— Я же сказал, что Фрэнк готов проявить великодушие, — повторил Элмер обманчиво мягким голосом. — У тебя остаются твои магазины.

— Ну, тут мне не за что вас благодарить. Они и так мои!

— Ошибаешься. Деньги давал Фрэнк, оформлял сделки я, а поскольку уже тогда мне все было известно, я проявлял осторожность. Единственное, что принадлежит тебе, это вывески. Ты не вернула ни пенни из денег, авансированных на приобретение магазинов. Тебе, возможно, казалось, что Фрэнк просто лезет в карман и достает нужную сумму, но на самом деле все твои займы юридически оформлены. И Фрэнк даже является владельцем контрольного пакета акций.

Он перевел взгляд на бледное недоумевающее лицо Глэдис.

— В отличие от тебя, дочь вернула все, что брала в долг. Не знаю, правда, как ей это удалось, наверное, жила на хлебе и воде. Так что ее процветающий бизнес полностью принадлежит ей. А владелец твоего бизнеса — Фрэнк.

Клара с ненавистью взглянула на Глэдис и процедила сквозь зубы:

— Уверена, все это незаконно!

— Вполне законно. Конечно, можешь попытаться подать в суд, но у тебя нет ни малейшего шанса выиграть дело. Ты просто зря потратишь время и деньги. К тому же печально прославишься. Но я же сказал, что Фрэнк готов отдать магазины и не считать супружескую измену основанием для развода. Если, конечно, ты сделаешь все, как нужно.

— Это что, шантаж?

— Называй как хочешь. Закон на нашей стороне, и это главное. Скажем так, мы можем достигнуть договоренности. Во всяком случае, мы ведем себя гораздо честнее и порядочнее, чем ты. Не забывай, это ты десять лет жила двойной жизнью.

Клара вскочила и бросилась к двери, но голос Элмера остановил ее:

— Мы ждем ответа.

— Можно подумать, у меня есть выбор!

— Действительно, выбора нет. Тебе перестало везти много лет назад, когда познакомилась со мной.

— Да, я тебя недооценила. Думала, ты просто не одобряешь мои романы. Казалось, считаешь их эпизодическими. Ты был так занят Глэдис, что вообще ничего не замечал. Но, увы, это была ошибка. Ты умный и светский человек. Зачем тебе какая-то девчонка?

— Будь осторожнее, Клара, — предупредил Элмер. — Сейчас очень легко лишиться и своих магазинов. Фрэнк привязан к дочери, а я не отличаюсь великодушием. Это он решил сделать тебе такой щедрый подарок. Если бы решение принимал я, тебе пришлось бы покрасоваться перед журналистами.

— Пожалуй, пойду соберу вещи. Лучше поскорее убраться отсюда.

Клара вышла, провожаемая ледяным взглядом Элмера, который с трудом сдерживал гнев. Глэдис уже слишком хорошо знала этот взгляд.

— Ну что ж, Фрэнк, тебе удалось пережить это испытание, — произнес он устало. — Смотри не дрогни! Она будет бороться до конца.

Рука отца сжала руку Глэдис.

— Не беспокойся, я не уступлю. Больше всего на свете сейчас я хочу, чтобы Глэдис вернулась домой.

Элмер взглянул на нее прищуренными серо-стальными глазами.

— Уж не знаю, что теперь можно придумать, чтобы не жить дома, — холодно сказал он. — Хотя, конечно, Бостон и независимость могут быть более привлекательными.

Ясно, что он имеет в виду Марка и все то, что она наговорила у дверей своей квартиры.

Как все ужасно, как просить прощения! Ведь ничто из ее предположений не соответствовало действительности. Теперь он имел полное право сделать с ней все, что угодно. Как можно было быть такой глупой! А вдруг он никогда не простит? Не доверяла ему и все потеряла! Еще много лет назад.