Но Муфта не хотел и слышать о том, чтобы остаться в лесу.

- Лучше всё-таки двинемся, - сказал он. - Двигаться - значит идти вперёд. И к тому же в зимний мороз нам будет в лесу холодно.

- Дрова, конечно, надо заготовлять вовремя, - попытался Моховая Борода отстоять свою точку зрения. - В лесу дров предостаточно.

Эти слова навели Муфту на счастливую мысль.

- Ну, разумеется! - просиял Муфта и указал на деревья, зажимавшие машину, как в тисках. - Вы только посмотрите, как эти деревья жаждут пилы! Вот это, что потоньше и посуше, мы спилим без всякого труда.

До чего простая мысль - спилить одно из деревьев. Просто удивительно, почему они до сих пор не могли додуматься до такого решения.

Теперь больше не мешкали. Муфта вскочил в машину и вынес из неё добротную двуручную пилу. И закипела работа.

Сначала пилили Муфта с Моховой Бородой, потом Муфта с Полботинком, потом Полботинка с Моховой Бородой, а потом опять Моховая Борода с Муфтой. И когда Полботинка подошёл, чтобы вторично сменить Муфту, оказалось, что пилить больше нечего: высохшее дерево стало с треском валиться набок и со всего размаха упало на землю. Только кривой пень остался на том месте, где оно только что росло.

Моховая Борода взглядом знатока оглядел пень и грустно пробормотал:

- Топлива хватило бы на всю зиму.

Однако он уже и сам понимал, что остаться в лесу на этот раз не удастся.

Подход к передней дверце машины был свободен, и Муфта озабоченно осмотрел ручку. Откроется ли?

Дверь открылась.

- Фургон, безусловно, нуждается в ремонте, - сказал Муфта и сел за руль. Но до моря как-нибудь дотащимся, да и далеко ли отсюда море?..

Моховая Борода залез вслед за Муфтой в машину.

- Поехали, что ли? - спросил он и сразу почувствовал, как понемногу его охватывает страсть к путешествию.

- Разумеется, - ответил Муфта.

И Воротник, казалось, тоже понял, что начинается совместное путешествие, и радостно вскочил в машину.

- А ты чего ждёшь? - Муфта удивлённо взглянул на Полботинка.

Полботинка стоял в нескольких шагах от машины. Он стоял неподвижно на одном месте. И лицо у него было неподвижное, такое, что на нём ничего нельзя было прочитать. Крепко сжав зубы, он стоял на месте и тупо смотрел на машину.

- Ну послушай! - крикнул Моховая Борода. - Море зовёт нас, прыгай в машину!

Полботинка не ответил. Он продолжал стоять молча и неподвижно.

Что бы это значило? Ведь Полботинка всё время так стремился к морю. То и дело рассуждал о том, как он зароется в морской песок. А теперь... Что это с ним? Словно задремал стоя...

- Тебе плохо? - спросил Муфта. Полботинка кивнул.

- У меня душа болит, - сказал он.

- Душа? - удивился Моховая Борода. А Полботинка продолжал:

- Я не достоин вашей дружбы, теперь я окончательно это понял. То, что я хотел вас покинуть, было просто ужасно. Поезжайте, друзья. Пусть одиночество будет мне наказанием!

Муфта и Моховая Борода были потрясены.

- Нет такого проступка, за который можно наказывать одиночеством, - сказал Муфта. - Это берусь утверждать смело, я знаю, что такое одиночество.

- Ты спас нам жизнь, Полботинка, - добавил Моховая Борода, и по его голосу было слышно, что он растроган. - И не для того же, чтобы теперь нас так бессердечно покинуть?

Лицо Полботинка дрогнуло. Он сдерживал слезы.

- К сожалению, я не подхожу вам, - еле слышно пробормотал он. - Моя вина слишком тяжела, но всё-таки вы не поминайте меня лихом...

- Полботинка, - закричал Муфта, - не говори глупостей! Это я во всём виноват!

- Ты? - поднял голову Полботинка.

- Конечно, я! - продолжал Муфта. - Это же совершенно естественно, что ты счёл меня за волчьего приёмыша. Ты только посмотри, какой я мохнатый. Мохнатый и некрасивый.

- Ну-ну, - пробормотал Моховая Борода. - А мы-то с Полботинком разве писаные красавцы?

Дело принимало совсем нелепый оборот - теперь они оба взахлёб обвиняли каждый себя.

Полботинка робко подошёл к машине.

- Дорогой Муфта, - сказал он, - по мне, так ты мог бы быть чьим угодно приёмышем. Ты благородный и великодушный накситралль, и тем тяжелее мне смотреть тебе в глаза.

- Входи, - сказал Муфта прерывающимся голосом. - Я очень тебя прошу.

И тут наконец Полботинка залез в машину.

Муфта включил мотор и выехал на лесную тропинку. Накситралли молчали.

Каждый думал о своём. Фургон медленно покатился по тропинке, постепенно увеличивая скорость. Мотор, похоже, был в полном порядке.

- Если всё пойдёт благополучно, возможно, к вечеру мы будем у моря, предположил Муфта.

- Только по дороге надо было бы заскочить в магазин, - сказал Моховая Борода. - Воротник, несомненно, очень голоден, ведь он, бедняжка, не получил ни ягод, ни орехов.

- Верно, - добавил Полботинка. - И в том же магазине можно будет запастись и лимонадом.

Так они беседовали, но каждый из них чувствовал, что скованность их отношений всё ещё не прошла. Слова звучали как-то фальшиво и вымученно. Неужели это навсегда?

Прошло часа два или немного больше, и вдруг Муфта насторожился.

- Люди на дороге, - сказал он и сбавил скорость. Моховая Борода и Полботинка тоже уставились в переднее окно машины. Два человека. Два человека, сильно нагруженных туристским снаряжением.

- Послушайте! - воскликнул Полботинка. - Это же краеведы!

В самом деле - бородатый и лысый! Уложили своё имущество и, как видно, собрались уходить из леса.

Муфта нажал на тормоз, чтобы обсудить обстановку. Но краеведы уже заметили машину и стали махать руками.

- Просят подвезти, - предположил Моховая Борода. Муфта нахмурился. У него не было особого желания встречаться с краеведами, но ничего не поделаешь, надо было ехать дальше. Он дал газу. Так, значит...

Фургон приблизился к краеведам. Остановиться? Нет. Муфта лишь указал пальцем назад, давая понять, что в машине нет места. При этом он посмотрел сквозь ветровое стекло прямо в глаза краеведам. Ну, конечно, узнали! С каким видом они уставились на Муфту! Разумеется, они и представить себе не могли, что увидят за рулём автомобиля так называемого волчьего приёмыша! Изумление придавало лицам краеведов до того смешное и глупое выражение, что Муфта расхохотался.