Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Накануне, весь вечер, он не находил в себе силы заняться чем то определенным. Сначала напросился к теще на кухню чистить картошку, шинковать капусту. Освободившись, пытался навести порядок на письменном столе. Рано лег спать. Но не спалось. Мысли несли на себе главное беспокойство. Оно не оставляло его до утра. Неоднократно прерывало сон. Письмо Ане... Почему он не может твердо решить для себя, что поступил правильно и больше не возвращаться к этому? Тем более, что дело уже сделано и ничего изменить уже нельзя. И, вообще, почему он придает столь важное значение нескольким наполовину завуалированным строкам в адрес своей собственной жены?

Да и в целом, не раздувает ли он из мухи слона. Аня как была, так и осталась любящей и преданной ему женой. Полезно было бы ему подумать, не изменилось ли что - либо в нем самом? И то, что раньше казалось обычным, малозаметным, теперь лишает его покоя.

Он пытался представить себе, как Аня отреагирует на сам факт появления письма. Пришел деревенский почтальон и вручает ей запечатанный конверт. Она смотрит обратный адрес... Крайнее удивление, сменяющееся беспокойством, испуг... Вскрывает конверт, извлекает листок, читает...

Володя перевел дыхание и оглянулся. Сзади - еще с полдесятка вагонов. Громче завизжали тормоза, загромыхали сцепки. Нахлынувший на окружающее пространство привокзальный грохот и шум, оказался не в силах перекрыть два желанных, родимых, звонких детских голоса:

- Папа, Па-поч-ка! Мы здесь!!!

В проеме вагонного окна две продолговато круглые светлые головки арбузики. Мальчишки приветливо машут руками. Мама между ними. В улыбке верно преданная радость встречи, зазывающая к себе, под сень фантастически очаровательных глаз.

В следующую минуту он уже вихрем продирался по проходу в вагоне навстречу проводнику, пассажирам, чемоданам, не обращая никакого внимания на возмущенные взгляды и крепкие словечки. Первое купе, второе..., четвертое, пятое. Вот, наконец. Сходу обнимает всех сразу. Писк, хохот, шум невообразимый. Целует по несколько раз каждого в отдельности. Ребята что то пытаются ему сказать, спросить, объяснить. Аня: Как ты? За неделю, без меня и уже похудел. Как мама, Ева? Что у тебя на работе? Мне не звонили? А письма?

На секунду ему удалось совладать собой. Кинул испытующий взгляд на жену. Кроме лучезарного счастья, что все они вместе и им хорошо и весело, ничего, вроде. Ни тени, ни намека на недовольство, насмешку или раздражение. Видно, не получила письмо. Не дошло. Не успело дойти. Ну, и, ладно.

" Оно , конечно, до поры до времени, - съязвил про себя Володя, Вернется назад и может попасть ей в руки".

А может, получила и отнеслась к этому с совершенным безразличием. Эта мысль его больно уколола.

"Что - то Анька еще спрашивает", - мелькнуло в его возбужденной голове.

- А из поликлиники, с моей работы? Результаты обследования. Мне скоро оформлять поездку во Францию. Не было ничего? Слава богу. Значит, все в порядке.

Действительно, ничего не поступало. Ни письма, ни звонка.

А дальше всю дорогу в метро, автобусе все говорили одновременно, перекрикивали и перебивали друг друга, с восторгом обсуждали перипетии пребывания в деревне. Впечатлений было столько, что рассказы и споры продолжались и дома. Этому способствовали бесконечные бабушкины вопросы.

- А ягоды в лесу собирали? - спросила Алешку бабушка Поля.

- Что ты, бабуленька, тоже мне скажешь! Еще как! Дядя Павло повел нас на солнечную поляну в лес, а там вся земля усеяна земляникой и черникой. Мы там ели, ели прямо от пуза и чуть животы не разболелись. И сюда привезли. Пошли, бабушка, на кухню и мы тебе покажем. Целая корзина

- Давай лучше расскажем бабушке про озеро, - Заорал Стасик, нетерпеливо дергая брата за рукав.

- Сам и расскажи, - рассердился Алеша и тут же сам поменял разговор, Бабуля, в лесу там темно, страшно. И озеро за кустами в глубокой яме. А над ним - туман. И сидит там под водой страшный дракон. Его все рыбки боятся. Один только змей его может сначала, ужалить, а потом победить...

- А на речке было соревнование, - перебил разговор Стасик.

- Какое? - спросил отец.

- Кто больше рыбок поймает.

- И что же?

- Больше всех поймали мы с дядей Павло.

- С одной удочкой?

- Я все время шепотом кричал ему, что клюет. Он дергал и вытаскивал.

- А мама тоже рыбку ловила?

- Мамка все время издевалась над нами, - заявил Алешка с серьезным видом.

- А вот и нет. Совсем не издевалась, - заступился за маму Стасик.

- Нам внизу у воды было прохладно, а мамка лежала на травке наверху над обрывом, грелась на солнце и книжку читала, - объяснил Алеша.

- Не издевалась мамка совсем! - Крикнул Стасик. - Она просто кричала нам, чтобы подняться к ней и погреться.

- Погреться!? - Алеша с опаской поглядывал на мать, и не желал сдаваться, - Мамка сверху кричала нам, чтобы бросили ловить никому не нужную несчастную мелюзгу, которую никто кушать то не будет.

- Это просто ужасно! - Володя вопросительно посмотрел на стоящую рядом с ним улыбающуюся жену и обнял ее за плечи.

Алешка решил дело довести до конца, и доказать свою правоту:

- А когда дядя Павел стал жарить рыбку, мамка сказала, что очень вкусно пахнет, и стала есть вместе с нами.

- Это уже есть сущее безобразие и за это мы сейчас накажем маму, Володя принял нарочито серьезный вид и не на шутку напугал Стасика.

- Не надо наказывать мамку!

Стасик бросился к папе, но опоздал. Володя одним махом подхватил жену и посадил ее наверх на не очень высокий, недавно купленный рижский шкаф. Аня только успела взвизгнуть. А Стасик подошел к шкафу, поднял голову к верху, увидел улыбающуюся маму и задал ее вопрос:

- Мама, мамочка, тебе там хорошо или плохо?

Аня обвела всех присутствующих коварным, торжествующим взглядом. Она явно что - то замышляла.

- Сейчас, - заговорила она на распев и в растяжку, - мы попросим папу, чтобы он меня снял.

- И не подумаю! - Володю настолько увлекла эта игра, что он не в состоянии был чего - либо заподозрить.

- И не подумаешь!? - Прищуренные глаза и хитрая улыбка обещали неожиданный ход.

Правой рукой Аня изобразила круговой жест фокусника. Потом, затягивая явно время, запустила руку в кармашек своего неснятого еще с приездом платья. Еще раз, и не торопясь, она обозрела всех присутствующих. Подождала немного и пронизывающим взглядом остановилась прямо на Владимире.

- Итак, раз уж решили оставить меня здесь, приступаем к делу.

И медленно вытаскивая что то из кармашка, громко произнесла:

- Всем, всем, всем, кто тут присутствует, заявляю, что один из вас хотел бы, чтобы я была создана из... Чего вы думаете? Из стекляшки, стеклышка. Насквозь прозрачного. Да, да, и совсем чтобы видно было, что творится у меня внутри. А там ведь - душа. Заглянул в душонку, дернул за ниточку и...

Володя слегка побледнел. Он не отрывал своего взгляда от Аниной руки, запущенной в кармашек.

- Стой! Сдаюсь. - произнес он громко и направился к ней.

Потом они стояли вплотную лицом к лицу. Он нежно гладил пышные ее волосы и заглядывал в глаза с чувством человека сраженного, но счастливого. Эта минута повторила сладость того самого незабываемого первого поцелуя, соединившего их тогда, много лет тому назад, навсегда и с первого взгляда. И была она звездной минутой. Она сфокусировала в себе все то, чем наделил их бог и то, что они сумели постичь сами.

В непрерывном, неустанном стремлении к познанию, душевному обогащению, созиданию они день за днем оттачивали свое уменье радоваться земной красоте и щедрости, отдавать дань выдающимся человеческим творениям, восхищаться чудом становления детей, с наслаждением отдаваться труду и бережно любить друг друга.

В коловороте повседневной жизни им некогда было призадуматься над бренностью всего сущего на Земле, и это прекрасное их восхождение казалось им естественным и вечным.

19
{"b":"36467","o":1}