— Да, игра может быть интересной.

— Ты согласен?

Откуда я знаю? Но под ложечкой уже сосёт, как сосало раньше, когда я принимался за сложное заклинание. Это называется азарт? Наверное. Правда, он много холоднее нитей, мягко касающихся моей щеки, и больше похож на льдинку, плавающую на поверхности воды в бадье, ожидающей раскалённого железного гостя. Но мне нравится это ощущение!

— Пока что пойду, если позволите. Сотру пыль с фигур и наполирую тряпочкой игральную доску.

Эбери улыбнулся почти удовлетворённо. И именно это «почти», смешанное с тревогой и надеждой, сказало мне веское слово в пользу главы Надзорного совета.

Ему и вправду нужны люди. Такие же, как он сам. И мне лестно было бы встать рядом. Плечом к плечу. Рука к руке.

— Поздравления принимаешь?

Поднимаю взгляд, чтобы тут же подслеповато сощуриться. Хоть в коридоре Судейской службы немного окон, проникающего через них солнечного света оказывается достаточно, чтобы рассыпать по полированным кирасам ярко-белые блики. Где-то за стальными зеркалами скрывается и их повелитель, dyen Райт Амиели, но кутерьма солнечных зайчиков в глазах не позволяет рассмотреть хозяина Виноградного дома, и я полагаюсь только на слух, который... Буду считать, не обманывает, сообщая: обратившийся ко мне человек радостен настолько, что не удосуживается скрывать свою радость от окружающих.

Впрочем, он может позволить себе и не такое. Единоличный управитель всех владений Анклава за стенами Саэнны — это ли не мечта, к исполнению которой можно стремиться? Правда, за неё Амиели платит одиночеством посреди промозглых мраморных покоев, но если верить старушке Таире, власть стоит всего прочего. Вот только я не хочу принимать на веру слова госпожи Смотрительницы. Почему? Потому что слишком упрям, и пока не испробую всё на своей шкуре, не пожелаю признать чужой опыт достойным применения.

— Странное место для прогулок... Вы частенько захаживаете сюда, господин?

Он глухо хохотнул и хлопнул в ладоши. Получив знак, стражники, охраняющие жизнь хозяина Виноградного дома, бесшумно разошлись в стороны и отступили к дверным проёмам, словно собирались преградить путь любому, кто вознамерится войти в коридор, а сам старик подошёл ко мне так близко, что пришлось встать со скамьи, чтобы не упираться носом в полы цветастой лавейлы.

— Дела, дела... Я подписывал бумаги, касающиеся смерти моей невесты.

Ах да, разумеется. Хотя вполне можно было бы закопать труп в саду, а всем интересующимся соврать, что Келли уехала путешествовать, так сказать, посмотреть мир перед свадьбой. Но если убийство дошло до рассмотрения в суде...

— И от чего же она умерла?

Амиели наигранно печально вздохнул:

— Досадная случайность. Девица любила носить длинные бусы.

Да, я помню. Бусы, которыми очень удобно душить, если подкрадёшься сзади.

— Спускалась по лестнице и поскользнулась... Зацепившись ниткой янтаря за столбик перил. Нелепая и ужасная смерть, не так ли?

Непонимающе смотрю на безмятежное лицо хозяина Виноградного дома. Зачем было придумывать пусть и правдоподобную, но не имеющую никакого отношения к истине версию? Почему было прямо не заявить об убийстве? Зачем брать на душу лишнюю ложь? Он ведь боится отправляться за Порог отягощённым грехами. Или я опять чего-то не понимаю?

— Кажется, ты удивлён?

И весьма. Настолько сильно, что по моему лицу это можно прочитать яснее ясного:

— Да. Потому что причина смерти...

— Каждый из нас видит происходящее по-своему. И кто поручится, что увиденное им не было иллюзией, игрой воображения или просто дурным сном?

— Я никогда не грезил наяву.

— Но не можешь запретить грезить другим, — ухмыльнулся Амиели.

И не собираюсь! А ещё охотнее взял бы и ушёл восвояси, да только пути отступления перекрыты.

— Соболезную вашей потере.

— Хватит об этом! — Ладонь хозяина Виноградного дома шлёпнулась на моё плечо. — У тебя ведь праздник? Поздравляю!

Если он врёт, почему бы не соврать и мне? Почему бы не прикинуться скорбящим?

— С чем? С похоронами родного дядюшки? Что же радостного в проводах ближнего своего за Порог?

Амиели хмыкнул:

— Передо мной не нужно притворяться. Я знаю о тебе слишком много, чтобы поверить твоему сожалению о смерти господина Найли.

— И что же вы обо мне знаете?

— Твоё прошлое, в тех или иных подробностях, но оно, как и всё, что уже закончилось, не представляет для меня интереса. Я смотрю в будущее и вижу...

— Смотрите. На здоровье. Причём здесь я?

— Моё будущее уже предсказано и предопределено, парень. Два-три года, не больше, да и то при удачном стечении обстоятельств, а дальше... Дальше только Серые земли. Что толку смотреть на них? Я заглядываю в твоё будущее.

Занавеси тревожно качнулись, обжигая щёки сырым сквозняком. Моё будущее? Не слишком ли много берёшь на себя, старик? Я и сам теперь боюсь задумываться о чём-то дальше грядущего дня, потому что не вижу смысла. Больше не вижу. Что толку было в моих старых планах? Все они оказались разбиты судьбой. Какие-то разлетелись осколками от неожиданного удара, какие-то трескались медленно, но неуклонно, пока в один прекрасный день не превратились в кучку никчёмного праха. Всё, что казалось мне завидным и достойным для достижения, потеряло свою значимость.

Я хотел продолжить дело отца? Хотел сохранить честь родового имени? Не смог. То пятно, что оставило исключение из Регистра, уже ничем не отмыть. Да, можно добиться восстановления, но косые взгляды никуда не денутся. К тому же... Ни я не подхожу Регистру, ни Регистр — мне. Потому что моя магия не имеет ничего общего с магией всего Анклава.

Я хотел продолжить свой род? Да. Но теперь думаю об этом осторожнее. Унаследует ли мой ребёнок мой странный Дар или родится обычным магом, одним из многих? Если произойдёт второе, а оно возможнее всего прочего, что я буду делать? Обучать сам не смогу, потому что просто не знаю, каково это, видеть заклинания. Придётся отдавать наследника на сторону, под начало других учителей, которые могут всё испортить. Но если случится первое...

Он ведь будет таким же, как был я. Да, у меня может получиться сотворить то же самое, что удалось демону, но если не получится? Если могущество потребует, чтобы мой ребёнок прошёл через такие же муки, как я?..

Не-е-е-ет! Не позволю. Не соглашусь никогда.

И что выходит? Между мной и Амиели нет никакой разницы?!

— Будущее... Вы что-то там видите?

— Да. Вижу. Путь к вершинам.

— Мне никогда не нравились горы.

— А то, что над ними?

— Небеса?

— Своего рода, — кивнул хозяин Виноградного дома. — Туда хотели бы подняться многие, но дорогу могу указать только я, а я... Выберу лишь одного. Того, кого захочу.

— Это ваше право.

— И я им воспользуюсь, не сомневайся! Но сначала... Я знаю о тебе многое. А что ты знаешь обо мне?

Нелепый и опасный разговор, но избавиться от него можно только одним способом: довести до завершения.

— В вашем управлении находится всё имущество Анклава, расположенное за пределами Саэнны. Вы очень богатый человек.

— Богатый, но подневольный. Помнишь о договоре Крови? Жуткая штука, и не слабеет ни со временем, ни с поколениями. Жить и служить на благо Анклава... Ни шагу в сторону от проложенной тропы.

— Но вы говорили, что нашли обходной путь, разве нет?

— Нет, парень, вся прелесть состоит в том, что путь всё тот же, только он выводит на крохотную площадь, незаметную на первый взгляд. На перекрёсток. Знаешь, как получается перекрёсток?

Пожимаю плечами:

— Две дороги пересекают одна другую.

— Да! — Теперь обе ладони Амиели лежат на моих плечах и давят неожиданно тяжёлым грузом. — Две разных дороги! Я не перестану двигаться по своей, однако тот, кто пройдёт мимо меня, оставит следы в другой пыли.

— Я рад вашему воодушевлению, но какое отношение всё это...