Литмир - Электронная Библиотека

Я вдруг почувствовал, что краснею. Мой многоканальный разум продолжал проигрывать наш разговор, и вдруг до меня дошло, что полное название упомянутой книги было "Распутная госпожа Робб". Дороти заметила мое смущение, и ее острые глаза сверкнули. Я понял, что не ответил на ее комплимент, но был слишком польщен, чтобы быстро придумать ответ.

Она выручила меня.

– А знаете историю о том, как некая американская фермерша написала письмо Виктору Гюго, Джоэль?

– Нет, не знаю, – с благодарностью отозвался я.

– Она написала: "Дорогой Вик…"

Я не смог удержаться от улыбки: ее акцент и манера рассказчицы были необыкновенно хороши.

– "…Нам жуть как понравилась книжка, которую вы написали, "Les Miserables"[9].

Губы у меня разъехались чуть не до ушей. Ренник тоже улыбнулся.

– "…Но мы хотели спросить вас про то, чего никак в толк взять не можем: кого же из героев звать "Лес".

Я перевел взгляд на Ренника. Он рассмеялся. "Он-то чему смеется? – изумился я. – Хотя… Вполне возможно, что его образование включало краткий курс французской литературы. Да чье угодно образование может включать такой курс".

– Какая забавная история, – сказал я, посмотрев на Дороти. – Это апокриф?

– О, надеюсь. Представьте себе, каково было бедолаге сочинять ответ.

Я решил взять быка за рога.

– Простите, Дороти, можно узнать, кем вы работаете?

Она фыркнула.

– Профессиональные бюрократы рыдали от отчаяния, пытаясь установить этот факт. Ни одна должность не подходит под описание, которое бы их устроило. Для них мы придумали определение "координатор", и они его терпеть не могут.

– Это что-то вроде личного секретаря.

Она не улыбнулась.

– У мистера Конрада семь личных секретарей. Один исполнительный секретарь, два секретаря-аналитика, секретарь по общественным вопросам, секретарь по распорядку дел, секретарь-архивист и секретарь по личным делам. Кроме того, разные персональные исполнительные ассистенты, менеджеры по работе с персоналом, главные советники и главные консультанты, юрисконсульты, личный физиотерапевт, несколько личных терапевтов и психиатров – то есть настоящая клиника, плюс невероятное число членов семейства. Ну и потом, конечно, сама империя, с сотнями директоров корпораций, менеджеров и так далее. И наконец, различные представители и целые законодательные и юридические представительства в правительствах многих стран и руководствах других корпораций. Я – одна из двух сотрудников, через посредство которых мистер Конрад общается со всеми этими людьми. И наоборот. Моя смена – с шести утра до шести вечера или с часу ночи до часу дня по Гринвичу.

Я удивленно заморгал.

– И у вас еще остается время, чтобы рассказывать мне шутки о Викторе Гюго?

– Нет. Вот почему мне это так понравилось. Мне показалось, что вам необходимо расслабиться.

– До сих пор нужно! Сколько еще у меня времени?

– Времени у вас нет, – сказала Дороти. У нее за спиной образовался дверной проем, о существовании которого невозможно было догадаться. – Удачи, Джоэль.

Ренник шагнул вперед и переступил порог. Я – нет. Дар речи и способность передвигаться покинули меня.

– Все будет хорошо, – негромко проговорила Дороти. – Костюм на вас сидит просто шикарно.

Когда вам слишком страшно сделать шаг, есть один простой способ. Я не говорю "легкий" – но простой. Просто наклонитесь вперед. Вот и все, что нужно сделать. Простоите так не очень-то долго – и начнете падать лицом вниз, но ваше тело не позволит вам упасть. Вы непроизвольно выставите вперед ногу… вот и сдвинулись с места. Повторите еще разок. Только не забывайте чередовать левую и правую ногу.

Вот так, незаметно для себя, я перешагнул порог и при этом лишь едва заметно дрогнул.

Глава 4

Чтобы понять сердце и душу человека, смотри не на то, чего он уже достиг, а на то, чего он стремится достичь.

Калил Гибран[10]

Комната была не маленькая, но все же меньше, чем я ожидал, и еще сильнее она удивила меня тем, что была обставлена не как офис, а скорее как личные апартаменты или домашний кабинет. У дальней стены располагались повернутые друг к другу четыре кресла. Ренник приблизился к левому из тех двух, что стояли спинками к двери. Другие два уже были заняты мужчинами – с виду ровесниками Ренника. Четвертое кресло явно предназначалось для меня.

Ноги у меня снова стали ватными, но я заставил себя наклониться вперед. Направляясь к "электрическому стулу", я мысленно сказал себе с самой высокой степенью самокритики, на какую только был способен: "Ты не все продумал".

И сам на себя огрызнулся: "А как я мог, черт побери, это сделать, приятель? С помощью каких сведений?"

Правила поведения в обществе на Ганимеде значительно проще и не так тонки, как на Земле: социуму фронтира просто некогда, не хватает времени для экивоков, изысканных любезностей и церемоний. Тем не менее под руководством Джинни мне постепенно удалось впитать некоторый объем земных манер, чтобы более или менее сносно справляться с социальными ситуациями, в которые мне доводилось попадать. Уже давно я не слышал, чтобы после разговора со мной кто-то шептал мне вслед: "Деревенщина!"

Но к такому, как сейчас, жизнь в колледже меня подготовить не могла. Я угодил в среду, о правильном поведении в которой не имел ни толики понятия, и к тому же уже был отягощен сложнейшими социальными проблемами, от которых, как и от самых могущественных собеседников на планете, меня отделяло около десятка шагов.

"Когда тебя терзают сомнения, – решил я, – ищи аналогию". Ладно… Высокопоставленные лица всегда важнее – начнем с этого. А дальше что? И как же?…

Я думал, что эти десять шагов будут длиться целую вечность. Увы, они просто отняли у меня столько времени, сколько требовалось, чтобы преодолеть это расстояние.

Многое меня обескураживало, и в частности – видимый возраст. Оба человека, беседа с которыми мне предстояла, выглядели мужчинами среднего возраста – от тридцати до шестидесяти лет. Сидели и жестикулировали они почти одинаково, оба были одинаково хорошо одеты – то есть очень хорошо. Оба держались уверенно и властно и "были похожи на орлов" – такую постоянную сверхнастороженность я видел раньше только у некоторых телохранителей высочайшего класса, вроде гурок в коридоре, да еще у одного дзенского монаха, с которым однажды познакомился.

Так кто же из двоих – отец Джинни… а кто – всего лишь владелец половины Солнечной системы?

Добравшись до точки принятия решения, я выложил деньги, сделал ставку и перестал переживать. Дальнейший необходимый выбор мне предстояло делать на ходу.

Я остановился перед тем из мужчин, который сидел справа, поклонился так низко, как поклонился бы Генеральному Секретарю или Джинни, и сказал:

– Доброе утро, Конрад. Меня зовут Джоэль Джонстон. Благодарю за то, что допустили меня в вашу обитель. Ваш дом на редкость гостеприимен. Прошу извинить меня. – Не ожидая ответа, я обернулся и одарил Ренника самой теплой улыбкой, на какую только был способен. – С вашей стороны было очень любезно сопроводить меня сюда, Алекс. Уверен, с помощью Лео я найду обратную дорогу к моей комнате.

Уголки его губ словно бы заморозились. Он раскрыл рот, чтобы что-то ответить мне.

– Благодарю вас, – настойчиво проговорил я.

После секундного колебания, посвященного переоценке меня, Алекс изобразил губами нечто невероятное – что-то вроде печального пожелания, и кивнул.

– Не за что, – ответил он, направившись к двери. Вновь не сделав паузы, я перевел взгляд на второго мужчину, поклонился ему почти так же низко, как первому, и сказал:

– Мистер Альберт, я – Джоэль Джонстон с Ганимеда, из Лернер-сити. Моих родителей звали Бен и Эвелин Джонстон, они жили в этом же городе. Я только что закончил колледж имени Ферми. Я люблю вашу дочь Джиннию – так люблю, что словами не выразить! – и она любит меня. Я хочу известить вас о том, что намерен в самом скором времени попросить у вас ее руки. Я готов сообщить Дороти Робб все необходимые сведения, которые позволят вам узнать обо мне все, что нужно.

вернуться

9

"Отверженные" (фр.). Автор письма приняла за имя персонажа артикль.

вернуться

10

Калил Гибран (1883-1931) – американский поэт, философ и художник, ливанец по происхождению. Наиболее известна его книга духовных стихов "Пророк", вышедшая в 1923 году. Американо-арабский институт учредил премию его имени.

12
{"b":"36219","o":1}