Вот, кстати, о евреях – которых некоторые отчего-то считают плохими солдатами. Американские евреи, как и прочие, оказались в обоих враждующих лагерях: около шести тысяч у северян, около двух тысяч у южан. Северные участники войны еврейского происхождения (как все победители) более-менее известны, а вот южные – не особенно…
Эдвин Уоррен Моиз, плантатор. После начала войны продал плантацию, вообще все свое имущество, сформировал кавалерийский эскадрон, на вырученные деньги вооружил его и обмундировал. В чине майора командовал этим эскадроном более двух лет, потом получил тяжелое ранение и навсегда выбыл из строя.
Бенджамин Джонас, двадцатилетний капитан, командир артиллерийской батареи. Был дважды ранен, но из боя не вышел.
И, наконец, Адольф Мейер, который начал Гражданскую войну рядовым, вскоре был произведен в лейтенанты, а закончил войну в звании бригадного генерала, когда ему исполнилось всего двадцать три. Даже для гражданских войн, когда чины порой достаются быстрее, чем в «традиционных», пример исключительный: чтобы стать генералом в двадцать три, нужно очень неплохо себя проявить… (197).
И в качестве дополнительного штриха нелишним будет уточнить, что на «реакционном» Юге (пусть даже при наличии отдельных юдофобов) к евреям всегда относились, как к равным, а вот на «прогрессивном» Севере антисемитизм разгулялся жуткий… Факты – чуть позже.
Как уже упоминалось, помимо «большой» войны параллельно шла и «малая», в штатах Кентукки и Миссури. Там все жители мужского пола вооружились, жгли города и поселки противника, нападали на фермы, дым пожарищ застилал небо, кровушка лилась рекой…
Кое-где с приходом северных войск вспыхивали восстания негров – и те, давая выход накопившейся ненависти, вырезали поголовно всех белых, без различия возраста и пола, сжигали фермы и усадьбы, не особенно различая, был хозяин рабовладельцем или белым бедняком, – и даже разгромили дочиста целый город Бьюфор (белое население, правда, успело бежать). Можно без устатку твердить, что у негров «накипело» – и это будет чистая правда. Но надо еще хорошо представлять, что чувствовал южный солдат, узнав, что его дом спалили негры, жену изнасиловали скопом и зарезали, а детям разбили головы о печку. Не нужно объяснять, как такой южанин (а было их немало) потом относился и к неграм, и к северянам…
Север, нужно еще уточнить, воевал на два фронта – правда, второй фронт отнимал значительно меньше усилий и жизней, потому что противником на нем были не южане, а краснокожие. На всем протяжении Гражданской войны северяне, так сказать, параллельно воевали еще и с индейцами – точнее говоря, сгоняли их с земли, убивали без разбора. Небольшая часть семинолов, чикасо и криков выступила на стороне южан – и в Вашингтоне этим воспользовались как удачным предлогом для «окончательного решения» индейского вопроса. Если раньше Вашингтон заключал с вождями племен договоры, то Линкольн в 1862 г. это прекратил, теперь индейцы подписывали соглашения – и не в качестве равных, а как подчиненная сторона…
Операциями против индейцев руководил генерал Шерман, печально прославившийся публичным высказыванием: «Чем больше я узнаю индейцев, тем больше убеждаюсь, что всех их следует уничтожить». И слова с делом у северян не расходились – племя шайенов было истреблено целиком… Когда в 1862 г. апачи попытались покинуть свою резервацию, из Вашингтона поступил приказ: «Всех воинов апачей следует убивать, где бы они ни находились». На стенах домов в Денвере («свободный» штат Колорадо) висели плакаты: «Ветераны! Нужны добровольцы! Вас ждет награда за каждый скальп!»
Индейцев истребляли и загоняли в резервации отнюдь не из тупого садизма. Как говорится, ничего личного, бизнес есть бизнес… Пока солдаты умирали, железнодорожные магнаты Севера увлеченно делали денежки. Уже во время Гражданской войны началось строительство трансконтинентальной железной дороги с помощью двух фирм: «Сентрал пасифик» (тянула линию с запада) и «Юнион пасифик» (строила с востока).
Ребятки развлекались, как могли. Боссы «Сентрал пасифик» в открытую вымогали денежки у властей штата и у тех округов, что были расположены вдоль проектируемой трассы: мол, если не заплатите, мы рельсы проложим в другом месте. Так же поступали и с крупными городами: деньги на бочку, иначе дорога пройдет в отдалении и вы все тут захиреете… Частенько дорогу прокладывали не по прямой, а этак змееобразно, зигзагами, словно геодезисты были вдребезги пьяны: так получалось длиннее, что влекло за собой новые государственные субсидии и новые земельные участки в собственность. Когда позже дорогу взялись перестраивать и выпрямлять, оказалось, что эти совершенно ненужные зигзаги составили… половину ее длины.
«Юнион пасифик» свое урывала по-другому: она создала целую сеть подставных компаний, производивших рельсы и прочее оборудование, и «покупала» все необходимое сама у себя, переплачивая ровно вдвое – поскольку денежки были получены от государства. Выстроенная «Юнион пасифик» дорога обошлась в 94 миллиона долларов – реальные затраты составили 44 четыре миллиона, а остальные 50 куда-то таинственным образом запропастились, – по странному совпадению многие законодатели в Вашингтоне, от которых как раз и зависело выделение субсидий железнодорожным магнатам, резко разбогатели…
Это были еще цветочки. Вскоре после окончания войны железнодорожные воротилы расшалились настолько, что принялись вести собственные войны. Мистер Гульд и мистер Морган долго боролись за полный контроль над одной из железных дорог, но, когда все махинации с акциями и юридические споры зашли в тупик, первый господин попросту с помощью своей вооруженной винчестерами и кольтами братвы захватил один конец дороги, а второй – другой. После чего из пункта А вышел поезд, битком набитый вооруженными джентльменами, а из пункта Б ему навстречу поспешал другой – с подобными же пассажирами. Встретившись где-то посередине, начали оживленную дискуссию. Патронов у ребят Моргана, надо полагать, было запасено побольше, и они выиграли, заставив противника бежать… (139).
Ну, а параллельно, пусть и не такими поразительными темпами, набивали свои карманы телеграфные компании. Бизнес был доходнейший: новая линия уже через три месяца окупала расходы на ее прокладку, а потом начинала приносить чистый доход.
И «железнодорожникам», и «телеграфистам», чтобы получать новые барыши, позарез требовались обширные земли Юга. Именно за прибыли этих сукиных котов, а не за «идеалы свободы» северные солдаты и гибли…
Никакими такими идеалами и не пахло вовсе. Те романтики, что с началом «благородной войны против подлых рабовладельцев» ожидали, что президент издаст указ о полном и окончательном освобождении всех американских негров, все больше убеждались, что события разворачиваются в противоположном направлении. Вскоре после начала войны государственный секретарь США Сьюард поручил всем послам США заявить соответствующим правительствам следующее: «Чем бы ни кончилась война, в любом случае исключено, что какой-нибудь класс в США изменит свое положение: рабы останутся рабами, а хозяева хозяевами». Северные высокопоставленные генералы Макклеллан и Батлер особо предупредили рабов на Севере и на Юге: «Если они предпримут какие-нибудь шаги, чтобы добиться освобождения, все их попытки будут пресечены огнем и мечом». На занятой северными войсками части Виргинии по плантациям разместили гарнизоны федеральных войск – чтобы негры не вздумали бунтовать против плантаторов (43). А когда в первый период войны случались вышеописанные мятежи чернокожих, их старательно подавляли северные войска. Есть теперь какие-то сомнения относительно истинных целей северной агрессии против Юга?
Уже через четыре месяца после начала войны пострадал тот самый Фримонт, с которым читатель уже знаком. Когда загремели пушки, пользовавшегося некоторой популярностью в народе опального вояку реабилитировали, вновь призвали на службу, извинились за все прошлые обиды и даже присвоили генеральский чин, назначив командующим федеральными войсками в штате Миссури. Простодушный Фримонт, классический идеалист и романтик, всерьез принял всю пропагандистскую болтовню о «подлых рабовладельцах». Не дожидаясь указаний сверху, он собственным приказом объявил, что все рабы, принадлежащие мятежникам, отныне – свободные люди.
