Я не знал, что ему нужно: он не требовал, чтобы я «помыслил» себе лицо. И хотя ожидание затянулось, заставляя меня нервничать, он не менял своей позы. Я был уверен, что он сам, силой своей мысли, меняет мою внешность.

– Лучшее… на что… я… способен… – Он отнял лапы от моей головы, я поднял руки и подхватил его, потому что он едва не упал. Иити дрожал, словно от крайней усталости, глаза его закрылись, и дышал он короткими резкими вдохами. Я один раз видел его уже в таком состоянии – он даже потерял сознание, – когда заставил нас с патрульным объединить сознания.

Неся Иити как ребенка, с мешком за спиной, я вышел в переулок. Взгляд в сторону здания позволил мне сориентироваться. Если за нами и есть хвост, которого не смутил наш способ выхода, то спрятаться ему негде.

Боковой переулок вывел на оживленную торговую улицу, по которой следуют основные грузы из порта. Посредине улицы проходили шесть транспортных поясов для тяжелых машин, с обеих сторон от них – пояса для легких грузов, и оставалось еще место для очень узкого, жмущегося к стенам зданий пояса для людей. На нем оказалось достаточно пешеходов, чтобы я не привлекал внимания, в основном это были те, кто занят в порту перевозкой грузов. Я поставил мешок между ног и позволил ленте нести меня, не увеличивая скорость передвижения своим шагом.

Иити говорил о «Ныряющем черве», который оставался для меня загадкой, но я не собирался выходить за пределы портовой зоны до наступления темноты. Дневные посетители, за исключением туристов, которых водят по тщательно охраняемому маршруту, сразу привлекают к себе внимание. Значит, нужно где-то переждать. Лучшим решением был бы другой отель. Чувствуя прилив вдохновения, я выбрал тот, что расположен прямо напротив «Семи планет», откуда только что выбрался таким необычным способом.

Этот отель похуже «Семи планет», что соответствовало моим намерениям. И особенно мне подошло то, что вместо человека-администратора, что повышает престиж заведения, тут был робот – хотя и я и знал, что сейчас меня просматривает множество сканнеров и идет проверка по файлам. Поможет ли мне Иити и здесь?

Я получил клюк к замку, на лифте поднялся в облезлый коридор второго этажа, отыскал свой номер, вошел и облегченно вздохнул. Теперь дверь можно открыть только самыми мощными лазерами.

Опустив Иити на кровать, я подошел к зеркалу, чтобы посмотреть, что он со мной сделал. Но увидел не новое лицо, а расплывающееся пятно и почувствовал, что смотреть на свое отражение мне не хочется. Сосредоточенный взгляд вызывал беспокойство, словно моя нынешняя внешность настолько отвратительна, что я не перенесу ее вида.

Я сел на стул перед зеркалом. Заставляя себя смотреть в него, я почувствовал, как прежнее ощущение потери ориентации слабеет, черты лица в стекле становились яснее, четче, видимее – лицо такое же обычное, как всегда.

Я сомневался в том, что Иити снова сможет совершить подобную трансформацию, когда настанет время уходить отсюда. Слишком велико напряжение, особенно если требуется одновременно использовать и другие особые способности. Поэтому, выходя, я могу попасть в руки тех, кто за мной охотится. Но – не могу ли я своими силами повторить то, что сделал Иити? Попытка с внешностью Фаскела была не очень успешной. И даже тогда мне потребовалась помощь Иити.

Но что если попробовать не такое радикальное изменение внешности? На этот раз Иити придал мне не другую внешность, а только некий покров, который вызывает трудности у тех, кто на меня смотрит. Если мне попытаться изменить не все лицо, а только часть его? Я ухватился за эту мысль, принялся ее обдумывать. Мне казалось, что Иити должен как-то ее прокомментировать, но он этого не сделал. Можно было подумать, что он уснул.

Если не убирать с лица, а добавить – что-нибудь такое, что сразу привлечет внимание, затмив все остальное. В недавнем прошлом моя кожа была пегой – после того как Иити вызвал загадочную болезнь. Я слишком хорошо помнил эти отвратительные пятна. Никакого возврата к ним! Не хочу, чтобы меня снова сочли жертвой чумы. А вот шрам…

Я вспомнил дни, когда мой отец владел магазином подержанных вещей в космопорту моей родной планеты. Многие астронавты заходили в задние помещения магазина, продавая вещи, о происхождении которых лучше не спрашивать. И не у одного из них лицо было в шрамах.

Да, шрам. Теперь – в каком месте? И от чего? Порез ножом, лазерный ожог, след какой-то старой раны? Я выбрал ожог от луча лазера: мне не раз приходилось их видеть, и это вполне соответствует месту за пределами портовой зоны. Как можно живей представив себе лицо с таким ожогом, я смотрел в зеркало, стараясь сморщить и обесцветить кожу на левой щеке.

Эта попытка противоречила всей человеческой логике. Если бы я не видел, как с помощью Иити изменил частично свою внешность, никогда бы не поверил в такую возможность. Другой вопрос, смогу ли я это сделать без Иити, но я хотя бы постараюсь получить ответ. Меня временами раздражает зависимость от этого мутанта, который в наших отношениях стремится к господству.

Существует высказывание: если выберешь ошибочную дверь, правда останется снаружи. И я начал борьбу со множеством ошибок, надеясь, что правда хоть частично мне поможет. С тех пор как я познакомился с Иити, я не раз старался пробудить в себе экстрасенсорные способности. Главный образом потому, что бы уверен: не пристало человеку мириться с тем, что его превосходит существо, так похожее на животное, – хотя, конечно, в обширной галактике термин «человек» скорее имеет отношение к уровню интеллекта, а не к гуманоидной внешности. Вначале и этот факт моему племени воспринять было трудно: ведь у нас столько врожденных предрассудков. И мы учились на горьком опыте, пока не усвоили этот урок.

Я как можно лучше перекрыл мысленные каналы сознания, придавил, словно крышкой, все тревоги из-за отсутствующего пилота, сокращающегося числа кредитов и того факта, что я, возможно, дичь в охоте, которую чувствую, но не вижу и не слышу. Шрам – это самое важное, это единственное, что должно быть в сознании. Я сосредоточился на изображении в зеркале, на том, что хочу увидеть.

Возможно, Иити прав – как почти всегда – и люди используют не все возможности своего мозга. Находясь под опекой Иити, я, должно быть, расширил и углубил свои возможности так, как было невозможно для человека раньше. Произошло нечто такое, что меня удивило. Словно в той части меня, которая стремилась овладеть способностями Иити, появился какой-то призрачный палец и крепко нажал. Я почти ощутил прошедшую по всему телу дрожь – и вслед за этим полную уверенность: я могу это сделать. Но другая часть меня со страхом и тревогой следила за этим превращением.

Лицо в зеркале… Да! На нем появился этот отличительный шрам, не свежий, который выдаст меня перед наблюдателем, а сморщенный и темный, словно запоздало была применена регенерация или вообще восстановительная работа проделана небрежно. Такое возможно с членом экипажа, которому не повезло, или выжившим после неудачного падения корабля на планету.

Настолько реально! Я осторожно поднял руку, не осмеливаясь притронуться к сморщенной неровной коже. Иллюзия Иити была не только зрительной, но и осязательной. А моя? Я коснулся лица. Нет, я не могу еще сравниться с Иити. Пальцы коснулись не шрама, как казалось, когда я смотрел в зеркало. Но зрительно шрам на месте, и это лучшая защита, какой я смог достичь.

– Начало, многообещающее начало…

Моя голова дернулась, я оказался вырванным из сосредоточенного состояния. Иити сидел на кровати и смотрел на меня немигающими глазами пукхи. Я снова посмотрел в зеркало. Вопреки моим опасениям, шрам на месте. И не просто на месте. Я правильно выбрал: он привлекает внимание, лицо при нем расплывается, словно этот шрам – маска.

– Сколько продержится? – Если мне придется выйти из номера и направиться за пределы портовой зоны, там трудно будет найти спокойное место, чтобы снова сосредоточиться, если понадобится возобновить маскировку.