– Вы тут очень вызывающе говорили о вони… О том, что воняет от Братьев…
– Могу повторить, – с готовностью сообщил Пфайфер. – Даже под протокол. Вы же пишете наш разговор. Вот ручка в кармане халата очень напоминает сенсор кадра. Повторить погромче?
– Коллегу разбудите.
Пфайфер оглянулся на Касеева, посмотрел на часы.
– Вы считаете, что Территории созданы Братьями для того, чтобы держаться от людей подальше?
– А вы считаете иначе?
– Я не считаю, – сказал капитан. – Я знаю. Первые несколько месяцев после Встречи Территорий не было. Вначале пошли активисты Контакта… очень им хотелось побрататься… Потом… потом полезли мстители, но с ними, в общем и целом, справились легко. А вот потом…
Дети. Почему-то решили, что дети гораздо легче вступят в контакт с иным разумом, чем взрослые. Спасибо Спилбергу и его «Инопланетянину». В режиссера потом трижды стреляли.
Но до этого считалось, что детям будет проще. И не запрещали, а местами даже поощряли прогулки к Братьям. Особенно когда стало известно, что их женщины и дети (рекомендовалось именно так называть – женщины и дети Братьев) уже высадились. Эта идея умиляла всех – играющиеся дети, наши и Братьев. А потом руки, протянутые друг к другу, а потом и Сосуществование и Сближение как начало Полного Слияния.
Первым оказался француз. Десятилетний мальчик по имени Пьер. О его гибели стало известно всем. И то, что дети Братьев в своей детской непосредственности несколько часов убивали мальчишку, и что тело потом пришлось хоронить в закрытом гробу – это тоже узнали все. И сразу.
Но и это было не самое страшное. Самым страшным… смертельным оказалось сообщение о том, что Братья, компенсируя гибель ребенка, передали его родителям… дали нечто, выкупленное потом правительством Франции, что сделало безутешных родителей очень неплохо обеспеченными людьми.
Потом дети Братьев заиграли до смерти семилетнюю Фатиму… Была выплачена вира… Словечко из глубокой древности, означающее плату за кровь и за обиду, оказалось очень уместным. Братья, естественно, не попадали под действие земных законов, но были готовы возмещать.
А люди были готовы отправлять своих детей к Братьям, поиграть. Можно отправить одного своего ребенка на мясо, чтобы остальные дети… Одно условие – ребенка именно своего. Братья очень строго требовали, чтобы вира шла только родственникам. А когда одно из государств попыталось виру изъять…
Остальные поняли, что лучше этого не делать.
Появились Территории и Границы…
– И выходит, – закончил капитан, – что воняет не столько от Братьев, сколько… Вы меня простите, но Братья – это только повод смрада на Земле, а не причина.
Капитан забрал свою коробочку и, не прощаясь, вышел из палаты.
Генрих Францевич некоторое время сидел, молча глядя перед собой. Потом еще раз обработал глаза Касеева, расстелил на своей кровати постель и лег. Свет в палате померк.
Пульт просигнализировал наблюдателю, что аппаратура переключилась на ночной режим. От наблюдателя ничего не требовалось делать по этому поводу, просто так повелевали инструкция и программа пульта.
Наблюдатель перелистнул страницу, очень захотелось зевнуть, но нечеловеческим усилием он зевок подавил. Не исключено, что и за ним следят сенсоры, что и его действия потом тщательно анализируют. А терять работу практически на Территории наблюдатель не хотел.
На Территории были большие возможности. Очень большие возможности, если правильно взяться. Некоторые на этом сколотили громадные состояния.
Вот как, например, Ринат Махмудов.
Ринат Махмудов сам лично на Территориях, боже Упаси, не был. Но знал многих, кто там бывал. И многим помог туда попасть.
К тому же Ринат Махмудов справедливо полагал, что оказывает людям помощь, благодетельствует им, направляя на Территории. Законные способы попасть к Братьям, конечно, были, но были они, как положено, долгими и ненадежными. Годы могли пройти, прежде чем человек попадал на одну из Территориальных бирж. И не было никаких гарантий, что он не будет вынужден еще пару лет сидеть в карантине на братской похлебке.
Ринат Махмудов работу гарантировал. Для этого нужно было знать нужных людей.
Таких, как Гриф. Плохо, однако, что таких людей очень мало. Очень плохо, что очень мало. Такой нужный человек, как Гриф, был вообще один.
Поэтому только Гриф мог получить аудиенцию у Рината Махмудова в любое время суток по первому же требованию. Если бы любой другой попытался войти в загородный дом Махмудова в час ночи, его бы не просто остановили. Его бы еще некоторое время учили, когда можно и когда нельзя приходить к таким уважаемым людям. А Грифа…
Узнав, что пришел сам, Махмудов отодвинул девку, набросил халат и отправился в маленький кабинет. Там он принимал обычно самых уважаемых и самых близких людей. Там стояло несколько дублирующих систем безопасности, гарантирующих, насколько это было вообще возможно в эпоху Сосуществования, конфиденциальность переговоров.
Гриф сидел в кресле у бара. В прошлый раз Гриф занимал диван в углу, а позапрошлый… Гриф постоянно менял место. Зачем? Ринат не задавал вопросов Грифу.
Как-то попробовал, один раз. Гриф молча встал и вышел. Пришлось почти месяц его искать, чтобы извиниться и продолжить прерванный разговор.
Руки Гриф при встрече не подавал.
– Добрый вечер, – сказал, улыбаясь, Ринат. – Очень рад. Очень. Извини, что не накрыт стол. Я просто не знал, что буду сегодня иметь счастье видеть тебя…
Гриф положил на столик перед собой кадропластину, включил. На пластине появилось изображение, оторвалось от поверхности и, обретя объем, повисло в воздухе.
Ринат подошел ближе. Присмотрелся.
Мертвые люди. Трое. Застывшие глаза, кровь. Тюки. Три громадных тюка.
Ринат сглотнул слюну, откашлялся. Потом спохватился и посмотрел на Грифа, натолкнулся на твердый взгляд его радужных глаз и отвернулся. Обычно Гриф разговаривал, не снимая темных очков. Сегодня… Сегодня все идет не так, как обычно.
Гриф слишком долго молчит.
Ринат достал из бара бутылку и один стакан. Сам он не пил.
– Выпьете?
Гриф еле заметно покачал головой.
– Кто это? – спросил Ринат. – На кадре?
– Ты не знаешь?
Ринат снова посмотрел на изображение. Протянул руку, поворачивая проекцию.
– Не знаю, – сказал Махмудов и посмотрел в глаза Грифу.
И выдержал целых пятнадцать секунд, молодец. А то, что по спине покатились капли пота, так это никто не узнает. А если и узнает, то…
– Вы думаете, что я должен их знать? – спросил Ринат, потому что Гриф продолжал молчать. – С чего вы это взяли?
Он снова перешел на «вы». Ведь каждый раз приказывает себе обращаться к Грифу на «ты». По дороге в кабинет повторяет про себя – ты, ты, ты… Сегодня даже смог дважды ввернуть это замечательное восточное слово, вроде бы уважительное, но ставящее на место… И снова съехал на «вы».
Что он вообще себе позволяет? Ему нужны деньги – он их получает. Он делает заказы, и заказы выполняются в срок. Но каждый раз Гриф приходит, будто хозяин, будто самим небом предначертано Махмудову заискивающе улыбаться этому странному человеку с глазами, похожими на перламутр.
Гриф надел темные очки, и Махмудов еле успел подавить облегченный вздох. Так было значительно лучше. Спокойнее и уютнее. Прочь уходил озноб… почти уходил.
Махмудов сел в кресло, закинув ногу за ногу. Полы халата разошлись, открыв шелковые пижамные брюки, тапочка расслабленно повисла на ноге, демонстрируя спокойствие и уверенность хозяина.
– Это все, что… вы хотели спросить у меня в столь поздний час? – осведомился Махмудов, продолжая держать улыбку.
– Нет, не все.
Гриф посмотрел на свои ладони, словно решал, продолжать разговор или нет.
Решил продолжить.
– Я выполнил заказ, – сказал Гриф. – Эти трое в кадре – те самые, кого я должен был перехватить.