Катерина Михайловна еще не успела ничего сообразить, а Клавдия уже спешно втискивала ноги в сапоги.

– Клавдия, я с тобой! – выскочил из комнаты Акакий, где обиженный отчим учил его, как надо держать женщин в кулаке. – Клавочка, я тебе нужен как мужчина – тебе не унести столько пакетов!

Поскольку он оделся быстрее Клавдии, отвязаться от него не удалось.

– Иди уже, горе мое… Да что ж ты скользишь все время? Ты бы на лыжне вот так-то бы!.. Сейчас мы к Ирине, – поясняла жена Акакию Игоревичу, двигаясь к сватье. – Она Лилю привезла, там и поговорим.

– А как же магазин? – цеплялся за рукав жены Акакий Игоревич, постоянно скользя и падая. – Мама будет ждать. Мы же хотели гостей к нам… Клавдия, я считаю, надо в магазин, мама хочет сорить деньгами!

– Матушке я дала инструкцию, как не умереть с голоду при полном холодильнике. А у нас нам не дадут побеседовать с Лилей, неужели не понятно! – пояснила Клавдия, но, видя, что Акакия все еще тянет в магазин, спросила без обиняков: – И вообще, Кака, ты взял деньги на тот продуктовый списочек? Твоя маменька жаждала сорить исключительно твоими деньгами.

Акакий Игоревич отчетливо икнул, загрустил глазами и вдруг яростно зажестикулировал:

– Клава, ты права! Ты знаешь, в этот раз я полностью с тобой согласен! Какие, к черту, списочки, когда у нас висит дело! Вот прямо тут… Клавочка, посмотри на мою шею, вот прямо на ней и висит! Даня, Лилечка… Клава, а ты предупредила Ирину, что мы придем? Как ты думаешь, а она успела в магазин сбегать?

Неизвестно, бегала ли Ирина в магазин, но гостей она встретила чаем с домашней выпечкой, бутербродами с ветчиной и сыром, а также предложила чашечку с креветками и бутылочку пива. Последнему Акакий Игоревич особенно обрадовался, заиграл глазами, задергал щечками и, казалось, вовсе забыл, для чего, собственно, прибыл.

– Ну давайте уже, давайте усядемся, – по-хозяйски приглашал он к столу, но его никто не слушал.

Ирина порхала вокруг Клавдии, а та все никак не могла найти себе места – Лиля приехала совсем недавно, принимала душ, и ее ждали. Наконец девушка появилась перед женщинами, и Клавдия тут же приткнула голову бедолаги к своей тыквенной груди.

– Девочка моя… дурочка… Ну и на кой черт от Дани убежала? Тот себе места найти не может, эта вся с лица спала… Ну на что это похоже? – басила она, умываясь слезами и нещадно наглаживая невестку по волосам.

Волосы невестки от таких ласк электризовались, вскакивали дыбом к потолку, но Лиля на это не обращала никакого внимания. Она и правда выглядела не лучшим образом. Лицо у нее осунулось, худенькая спина, казалось, сгорбилась, а глаза и нос были красными и распухшими.

– Вот! Клава, ты на нее посмотри! – хлестала себя по бокам Ирина. – Ревет и ревет, а назад не идет! Ну не дура, а? Лиля, я тебе честно скажу как женщина – ты дура! Такого Даню нельзя оставлять одного даже на день! А ты его еще и на ночь умудрилась бросить! Да не на одну! Господи, ну совсем без ума девка, совсем!.. Клава, пока они не помирятся, я настоятельно требую, чтобы Даня жил у вас, под твоим присмотром!

– Да угомонись ты, – махала на нее рукой Клавдия Сидоровна. – Сейчас мы побеседуем, а потом Лиля соберется и поедет домой. Не дело это – замужней женщине черт-те где ошиваться.

– Вот и я говорю, – жарко поддерживала Ирина. – Не дело! Ошивается черт-те где… Клавдия, а где она ошивается? Она ж только дома, да с кроликами еще… Кстати, Лилечка, расскажи свекрови, сколько крольчат принесла Мадонна! Клава, ты не представляешь! Эта крольчиха побила все… кхм… а давайте и правда к столу!

После пяти минут молчаливого жевания Клавдия заговорила:

– Лиля, ты уже знаешь про статью, да? Ну вот я о ней и хочу поговорить. Кстати, сразу скажу, мы ни на секунду не верим, что это ты там кого-то отравила.

– Да! – подтвердил Акакий, который уже уговорил бутылочку пивка. – Мы не верим. Я только хотел спросить, а это не ты меня ножичком в спину, там, на лыжах?

Лиля вспыхнула и испуганно открыла рот.

– Лиля! Ну что ты пугаешься? Это же Кака образно! Ну, дескать, его так взволновала статья, что будто ножом в спину… – ласково успокоила Клавдия невестку и тут же отвесила тяжелую оплеуху мужу. – Думай, что мелешь!.. Ирина, дай ему свое сливовое варенье, у него сразу челюсть сведет… Мы не верим, но все же, Лиля, нам надо точно знать, что же такое произошло в этом клубе?

Лиля повертела кружку в руках и безрадостно открыла рот.

– Все началось… это я виновата, я такая ревнивая, все из-за этого и началось…

– Вот дурочка! – воскликнул Акакий. – А я дак никогда не ревную! Да к кому ревновать-то?!

Схлопотав очередную затрещину, мужчина приумолк и с деловым видом принялся потрошить креветки.

У Лили все началось с ревности, а если уж совсем точно, то с телефонного звонка. Звонила какая-то неизвестная женщина и, неимоверно кривляясь, затарахтела в трубку:

– Аллеу! Это квартира Данечки Распузона? Мне нужен Даня, позовите его к телефону.

И ни тебе «здрассьте», ни «извините за беспокойство». Лиля напряглась. Никто и никогда не звал мужа Данечкой женским голосом. Конечно, кроме нее самой и его взрывной матушки. Но это была явно не Клавдия Сидоровна и, уж конечно, не сама Лиля.

– Даниила Акакиевича нет дома. Боюсь, что сегодня он не сможет с вами переговорить, у него совещание, – сухим официальным голосом сообщила Лиля и не удержалась: – А кто его спрашивает?

– Его спрашивает… а, это неважно. Короче, барышня, передайте Данюше, что двадцать восьмого, в семь, собираются одноклассники. У нас вечер встречи в кафе «Троянда». Надеюсь, информация будет передана. Хотя я постараюсь перезвонить ему на работу.

После такого обещания у Лили окончательно погибло все настроение. Она тут же позвонила матери и нажаловалась, что у мужа появилась противная одноклассница, и они собираются в «Троянде».

– Лиля, ты дурочка! – защебетала в трубку Ирина. – Не вздумай устраивать Даниилу скандал, одноклассница – это еще не повод для ревности! Ты посмотри, на кого уже похожи эти одноклассницы! Они же древние! Ты по сравнению с ними – аленький цветочек!

– Мам, ну какой цветочек! Он же меня не будет видеть! А те, они с опытом, мудрые! Опять же, у них там всякие первые любови, воспоминания…

– Ага… Ага… – на секундочку призадумалась Ирина и тут же на-гора новую идею выдала: – Лилечка! А я бы так специально! Вот специально накрасилась бы, надела то платьице розовое, ну помнишь, ты в салоне покупала? И заявилась! Ты в этом платьице ну прям выпускница детского сада! Прям девочка совсем! И пусть бы те одноклассницы себе локти кусали, здорово?!

Мать Лилю так и не сумела утешить. И все это неправда, что там старухи. Посмотрела бы она сейчас на женщин – фиг кто узнает, сколько лет у них в паспорте напечатано. Даня всегда говорил, что с ними и поболтать можно, и танцуют – любую молодую обставят, и вообще – обхохочешься!

К тому моменту, когда Даниил вернулся домой, Лиля, окончательно расстроенная, придумала увезти мужа к матери на дачу.

– Даня! Ты не представляешь, двадцать восьмого мама пригласила нас к себе на дачу! – фальшиво радовалась она, прыгая вокруг мужа. – Только подумай – снег, елки… Можно лыжи взять, только я на них ездить не умею. Даня! Я придумала! Ты обязательно меня научишь кататься на лыжах!

Муж чмокнул Лилю в щеку и шутливо пропел:

– А у меня предложе-ение лу-учше! Я возьму вам с тещей путевку на два дня в «Снежный барс», это такой туристический дом отдыха. Там и инструктор по лыжам будет, и массажист, и косметолог, и диетолог, и даже выставка мод. Ну как, здорово?

– Ничего здорового, – отвесила губу Лиля. – Я, конечно, не против «Снежного барса», но чего это я туда с мамой? С тобой и поедем.

Даня уселся за стол и, нисколько не переживая, возразил:

– Нет, Лилечка, не получится. Во-первых, я на лыжах не ездец, во-вторых, меня эти ваши женские мероприятия – косметика, массажи и прочая лабуда – ну совсем не будоражат, а в-третьих, двадцать восьмого у нас вечер встречи с выпускниками. Так что – давай лучше с мамой.