– Глупый ты… – махнул рукой рыцарь. – Это у вас там дикий край без предела. А в неметчине все своих денег стоит. Ты пошел, срубил избу. А тут что? Плати за камень, плати зодчим, строителям, не самому ведь стены ложить, руки-то не казенные. За место тоже злато отдай в городскую казну, потом за обстановку, за воду каждый день, за ту же еду. У нас, видишь ли, охота не для еды, а для забавы. Понял?

– А на что такая сложность? У вас ведь лесов не меньше нашего, да и рек. Жили б как люди…

– Как люди… Мы как раз людьми и живем, не то что вы – от зверей не больно разнитесь. Замок чай не землянка, не изба и даже не терем, в небеса шпилями упирается! Еды можно накупить столько, что и за месяц один не добудешь, а самое главное – в деньгах власть над другими людьми. Человек от зверя тем и разнится, что звери за власть грызутся, рогами бьются, а люди просто за нее платят. Для того и вся сложность, о которой ты рек, чтоб богатство от бедности отличить. Ты ведь, если хош, мог бы себе срубить терем не хуже княжьего? Во! А тут нет. За каждый камень плати, а потому у кого дом больше, тому и больший почет. Сообразил? Кроме того еду и коня потомкам не передашь – еда скиснет, а конь состарится. Зато над деньгами время не властно. Коль ты богатство накопил, то сын твой может и пальцем о палец не бить – будет богат от рождения, знатен. А у вас каждый раз все сначала. Потому-то вас и боятся, что среди русичей и стар и млад знает как меч держать, и с какой стороны за лопату браться, даже девки не считают зазорным сабелькой помахать или коромысло на плечи закинуть, а для мальцов лучшая игрушка – лук со стрелами. Дикие вы. Были, дикими, ныне такими остались и через тысячу лет вас дикими назовут. Для вас деньги действительно пыль или пот, знак вложенного труда или удали. Но тут, видишь ли, ЦИВИЛЛИЗАЦИЯ. Понял? Тут деньги не кажут насколько ты удал или трудолюбив, тут деньги – только знак власти. А потому на деньгах все и построено. Они и счастье, и смысл жизни. Ясно?

– Ясно… – Жур снова рассмеялся, уже не сдерживаясь. – Что ж это за счастье, что за деньгу покупается? Такому счастью деньга и цена. И что за смысл жизни такой? Корпеть до старости, чтоб твой сын от безделья в потолок плевал, да белыми ручками лебяжье крылышко отламывал? Вот радостно! Живите вы как хотите, да тока нас поучать не след. Вот ты много счастья нажил?

– Да я тут только пять весен… – замялся рыцарь. – Пока служу в дружине барона, но денег платят не мало.

– Отчего же в худом трактире вечеряешь?

– Коплю. Что толку тратить деньги, коль они и есть власть? Вот стоит в двух милях от города замок, в нем живет образец для всех русичей. Чуть ли не без штанов с Руси явился, за два года набрал денег невесть откуда, отгрохал замок до неба, теперь живет, в ус не дует. За стены выходит редко, но я его видал. – похвастался рыцарь. – Поговаривают, правда, что он колдун, имеет власть над душами мертвых. И немного тронутый. У прислуги языки длинные, а про знать всегда интересно побаять, кости поперемывать. Так про него казывали, что по ночам раздувает горн и в кузне молотит молотом. Но знатным странности прощаются быстро… Не то что нам.

Жур доел рыбу, поморщась отпил половину вина и не спросив имени случайного собеседника, вышел в быстро густеющую темноту придорожного двора. До города езды с полверсты, но оставаться тут не хотелось, лучше уж переночевать в чистом поле или в лесу, чем в этих унылых стенах, выслушивая излияния неудавшегося властелина. Власть… Отчего она так манит людей? Ведь это просто замаскированная лень. Ленивый сам по себе на печи лежит, а властелин лежит и указывает другим чего делать. Вот тебе и власть… Весь мир дрожит у твоих сапог, спеша выполнить каждый указ. Скукотища. Жизнь наперед – первую половину горбатишься зарабатывая золото, вторую властвуешь. То есть, дожив до старости, указываешь слугам дрожащими пальцами и гадишь в постель – все равно приберут, а до отхожего места добраться лениво. Нет уж! Лучше смерть в поле, чем немощная дряхлость и жалкие потуги уцепиться за жизнь. Но есть у власти еще одна оборотная сторона – постоянный, непреходящий страх за свою шкуру. Деньги действительно не подвластны времени, поэтому их можно не только завещать сыну, но и запросто отобрать у немощного старика. Это друзья остаются верными, а слугам все равно кто станет платить.

Он отвязал коня, сунул ногу в стремя и собрался скакать на запад, где разорванный городскими крышами виднокрай еще отсвечивал серым пятном уходящего солнца. В задумчивости тронул конский бок пяткой, но не успел сдвинуться с места, как сзади окликнул знакомый до ужаса голос. Спина разом похолодела, а затылок вздыбился жесткими волосами – кого угодно ожидал услыхать Жур за спиной, но только не Громовника. Где угодно, только не за спиной!

– Спешишь? – насмешливые нотки так и сквозили, говоривший был явно доволен замешательством бывшего соратника.

Жур медленно повернулся в седле, даже кольчуга не звякнула от осторожного движения, лицо с невероятным усилием изобразило расслабленное спокойствие.

– О… Вот уж не думал, что тебя обгоню! – с наигранным удивлением вымолвил он.

– А я не думал, что решишься двинуться следом. Надеялся, но не верил. Ну что ж, значит ошибся – мой друг оказался куда сильней, чем поначалу казалось. – Громовник облокотился о стену трактира, едва видимый сквозь сумерки в густых ветвях вереска. – Я так понимаю, что явился за грамотой?

– А ежели и за ней? Можно подумать, отдашь без драки…

– Очень надобно с тобой драться! Просто по другому у меня и надежды не было тебя от Заряна оторвать, а так получилось. Зла я тебе не желал и не желаю. Веришь?

– Не очень-то… – скривился Жур. – По всему видать – за грамоту никто денег платить не стал, вот и не знаешь теперь что с ней делать. Давай сюда!

– Погоди ты! Сразу попер нахрапом… Я тут такое выведал, смотри с коня не шлепнись, когда услышишь! Не у змеевичей Камень, а как раз в этом городе, точнее за городом, в замке пришлого русича. Как тебе? Не с грамоткой к Заряну пожалуем, а на серебряном блюде Камень привезем! Виданное ли дело? Опосля такого кощуники про нас песни слагать станут!

– С чего ты взял, что он тут? – побледнел Жур. – Слухов наслушался о колдуне, властном над душами мертвых? Так я тоже слыхал, ну и что? Челядь завсегда про князей плетет невесть что.

– Никакие это не слухи… Я тут уже третий день и видал Камень своими глазами.

Вот тут Жур действительно чуть с коня не свалился, слез с седла на дрожащих ногах и позабыв осторожность двинулся к Громовнику.

– Не врешь?

– Больно надо… Я бы и сам справился, да только незачем мне всю славу себе забирать, решил с тобой поделиться, раз уж смог ты пересилить щенячий восторг пред Заряном.

– Врешь… – отмахнулся Жур. – Так бы тебе и показали Камень!

– А я не больно спрашивал. Наших тут не так много, вот я и нанялся в тельники к хозяину замка, для него любой русич краше немца. Каждую ночь он выносит Камень из дома, запирается в кузне и кует, кует… Да только толку не много – коваль с него хреновый, все железо обратно в перековку идет. Правда один клинок он все таки справил, нынешней ночью как раз доводил, выбивал письмена германские.

Жур даже дышать забыл от мелькнувших пред глазами картинок – лютая сеча и сверкающий меч в руке, залитая кровью надпись едва видна, проявляясь при каждом ударе. «И ты вместе с нами». Стать частью Стражи… Боги не дают такую возможность бестолковым и слабым, значит заслужил. Хотя покамест возможности не видать, мало ли что городит Громовник, Ящер его задери.

– И чего ты хочешь? – стараясь не показать заинтересованности, вымолвил Жур. – Так хозяин и отдал нам Камень… Или решил отобрать?

– А ты как думал? Этот русич никаким боком не лежит к Страже, незачем ему Камень! Зато пред Заряном и пред всем людом станем героями – он за всю свою жизнь не добыл, а мы за раз.

– Никаким боком? Неужто позабыл заповедь Стражи? Всяк добывший достоин! Только так и можно решать.