Лыся стояла совсем близко, казалось, ее вызывающе напрягшиеся соски вот-вот коснутся куртки Андрея через ворсистую ткань комбинезона. Андрей наклонился и коротко поцеловал девушку в нежный пушок шеи. Она не оттолкнула его, но и не ответила.

– Пойдем. – Ее голос прозвучал тихо, словно она не хотела этого говорить. – Возьми с «Хонды» полосатые сумки.

Закидывая сумку на плечо, Андрей с удивлением понял, что она не раскрашена, а сделана из настоящей шкуры зебры.

– Спецзаказ, – объяснила Лыська. – У меня брат знаешь сколько зарабатывает? Тебе столько не снилось. И он меня любит.

«И на кой же тогда черт ты рискуешь жизнью ради найденного в лесу незнакомца? – удивился Андрей. – Правду говорят, что религия заставляет совершать неадекватные поступки».

Они вышли из дома и проделали весь обратный путь через дворы. Небо едва уловимо начинало светлеть. Подойдя к мотоциклу, Лыська прошлась по черной краске мотоцикла лучиком маленького ультрафиолетового фонаря, проявив на ней яркие белые полосы.

– Лихо, – усмехнулся Андрей. – Маскировка по высшему классу. А обратно?

– Точно так же. Это Бенч придумал, он у нас химик. Поехали.

Девушка села за руль и запустила мотор.

– Ты хорошо водишь. – Андрей посчитал уместным сделать именно такой комплимент.

– Спасибо. Знаешь, сколько я училась проходить «тропу»?

– Представляю, – уважительно кивнул Андрей. Мотоцикл сорвало с места и выбросило на Бульварное кольцо. Рев двигателя картаво рикошетил от стен.

– Ты пахнешь прогретым на солнце асфальтом! – выкрикнул сквозь рокот Андрей.

– Это такие духи! – рассмеялась девушка.

Андрей как бы невзначай коснулся губами мочки ее уха.

– Не хулигань! – мотнула она головой. – Врежемся на фиг!

Он быстро пьянел от скорости, теплой ночи и близости женского тела. Сквозь прищуренные глаза огни города выглядели праздничным фейерверком.

«Как мало нужно для счастья, – подумал Андрей. – Понятно, почему эта богачка мотается по ночным проспектам на «Хонде». Она-то уж точно знает, что счастье не в деньгах».

Мимо проносились лохматые головы уставших за день деревьев, мелькали столбы и брошенные на ночь машины, а узоры парковых оград сливались в бегущую строку магических символов. Ветер свистел в сверкающих спицах колес.

На съезде с Кольца мотоцикл остановили патрульные. Но Андрей зря обливался холодным потом – даже придирчивый осмотр документов и лиц не вызвал никаких подозрений.

Бармалей, Чоп и Немой ждали на Манежной, прямо у подножия еще не открытого Торгового центра. Но это уже были не совсем те ребята, которые вывезли Андрея из леса, – другие прически, сильно изменившиеся лица. Мотоциклы утратили одинаковую черноту, теперь они были раскрашены ярко и вызывающе. Немой из рыжего сделался брюнетом.

– О! – рассмеялся Бармалей, когда Лыська заглушила мотор. – Привет, Красавчик Рекс! Тебе к лицу новая морда.

– Тебе тоже, – усмехнулся Андрей.

– А ты круто поставила «свечку». – Чоп подмигнул девушке и поднял большой палец.

– Они укоротили «тропу» сантиметров на десять, – предупредила Лыська. – С седоком теперь проходится на пределе.

– Я бы точно облажался, – покачал головой Чоп.

– Научишься. – Девушка снисходительно махнула рукой.

Немой сделал несколько жестов, и Бармалей в упор глянул на Андрея.

– Красавчик, нам с тобой нужно сделать одно важное дело, – серьезно сказал он. – На крыше самого высокого дома.

– Не пустят ведь, – удивился Андрей.

– Пустят, пустят.

– Ну ладно. Надо так надо. – Андрею совершенно не хотелось отпускать Лыськину талию.

Он слез с мотоцикла и вслед за Бармалеем направился к воротам подземного гаража. Темное здание возносило крышу на километровую высоту, уже войдя в Книгу рекордов как самый большой небоскреб мира. Бармалей подошел к стене и нажал кнопку связи с охраной.

– Это Бармалей, – ответил он невнятно буркнувшему динамику. – Я привез Красавчика Рекса. Ты нас пустишь с тачками?

Динамик снова буркнул.

– Сочтемся, – усмехнулся байкер. – Эй, народ! Загоняй машины в гараж.

Ворота с тихим гудением отползли в сторону, показав внутренность полутемного гаража. Там уже стояло несколько легковушек, в основном простенькие иномарки.

– Ступай вниз, – командным тоном сказал Бармалей, а сам поднялся по пандусу, чтобы загнать под землю свой мотоцикл.

– Вы уверены, что я должен в этом участвовать? – на всякий случай уточнил Андрей.

– Должен, – спокойно ответил Чоп. – Я ради тебя менту пулемет сломал. Хоть я и признанный мастер по выбиванию магазина с одного удара, но мог бы и не успеть до взведения затвора. Это, знаешь ли, раз на раз не приходится, хоть Цыплаков и облажался с защелкой.

– Мне пять лет грозит за работу вот этим ключиком. – Бармалей повертел в пальцах ключ от наручников.

Лыська говорить ничего не стала.

– Понятно, – кивнул Андрей.

– За это тебе надо просто подняться на крышу этого здания, – пояснил Бармалей.

– Пешком?

– Нет, на лифте. Мы платим деньги владельцу этого здания.

– Хорошо, – согласился Андрей. – А когда я могу считать себя свободным?

– Как только спустишься вниз.

Андрей поймал себя на мысли, что этот разговор ему что-то напоминает. То ли отголосок сна, то ли сцену из старого фильма. Но после произошедших событий удивить его было сложно.

«Я же хотел увидеть Москву целиком! – вспомнил он ночи у больничного окна. – Правда, лучше было бы сфотографировать и показать Пашке».

Эта мысль показалась пришедшей из совершенно другого мира, оставшегося за дверью больничного изолятора. События снова прокрутились в памяти, на этот раз остро поразив его своей необычностью. Даже когда он рассказывал обо всем происшедшем байкерам, случайности не казались такими странными и многозначительными.

«Неужели это действительно происходило со мной?» – ужаснулся Андрей.

Но боль в стиснутых кулаках не оставляла в этом ни малейших сомнений.

– Ладно. Идем так идем.

Бармалей открыл дверь в стене, пропустив Андрея вперед.

Огонь зажигалки в руке Бармалея подрагивал и метался, освещая недавно выкрашенные стены. Железная лестница гулко содрогалась под их ногами – сапоги, принадлежавшие брату Лыськи, были на размер больше, чем требовалось Андрею. Бармалей за время действия регламента три-двенадцать успел переобуться в кроссовки, и теперь его почти не было слышно, несмотря на внушительный вес.

– Лифт ходит с третьего этажа, – пояснил байкер.

– Сапоги натирают, – признался Андрей.

Бармалей не ответил, толкнув дверь с лестничной клетки.

В коридоре было гораздо светлее – под потолком мерцали люминесцентные трубки. Бармалей нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись, впустив их в просторный салон, сверкающий зеркалами и хромом.

– Едем к оракулу? – напрямую спросил Андрей.

– Лыська проговорилась?

– Какой же это секрет, если я все равно должен с ним встретиться?

– Никакого, – равнодушно ответил Бармалей. – Только это никакой не оракул. Обычный священник. Настоящий, между прочим, из семинарии. Мы ему платим, чтобы молился.

– Городу?

– Нет, Богу. Город – это создание человеческих рук.

– Не могу вас понять, – покачал головой Андрей.

– Все просто. Козлом не надо быть, вот и все.

Андрей вздрогнул.

– Ты меня имеешь в виду? – глухо спросил он.

– А ты сам как думаешь?

Указатель этажей летел вверх стрелой алого пламени, но в лифте движение почти не ощущалось.

– Я объясню, зачем тебе надо подняться наверх, – глядя в зеркало, сказал Бармалей. – Судя по твоему рассказу, ты убил человека. И тебе обязательно нужно узнать, что делать дальше.

– Что? – не на шутку возмутился Андрей. – Кого я убил? Дядю Колю? Это была самооборона!

– Нет. Дядя Коля тут ни при чем. Для убийства не обязательно стрелять. Что, по-твоему, было бы, если бы любой из увидевших тебя в лесу равнодушно прошел мимо?

Андрей не стал отвечать на глупый вопрос.