Андрей пригубил кофе и коротко глотнул.

Такие мысли не были новостью – неделю назад он вполне серьезно молился перед тем, как нажать кнопку «ввод». У него даже где-то валялся протокол, отражающий нелинейную зависимость времени декогерентности от количества прочтений молитвы «Отче наш». Зависимость явно была, но вычислительной мощности не хватало для ее явного выражения. На университетский «супер» Андрей протокол не понес. Засмеют.

– Черт! – Он стукнул себя ладонью по лбу. – Двух миллионов шагов не хватило! На предельной частоте! Значит, не подвела интуиция! С увеличением частоты лазера время жизни состояния уменьшается, а не увеличивается…

Он уже собрался было поменять частоту, чтобы подтвердить открытие мирового масштаба, но тут его пронзила вполне трезвая мысль – он ведь уже черт-те сколько раз менял все эти клятые частоты. И сверху донизу, и в обратном порядке. И так, и сяк, и наперекосяк.

Наперекосяк. И эхом в колодце – косяк, косяк. Этот отзвук задержался в мозгу дольше, чем вся предыдущая мысль.

Косяк.

Мысль замерла и оформилась в решение.

Андрей вышел в другую комнату, открыл ящик стола и порылся в поисках портсигара, который подарил ему Валька Знобин. В портсигаре лежали три папиросы, набитые остро пахнущей южной травой. Андрей ощупал их взглядом, будто прикидывая на вес, и выбрал одну – самую скромную.

«Квантовая механика – штука непредсказуемая, – говорил Валька, когда отдавал портсигар. – Ее законы принципиально недетерминистичны и нелокальны. Иногда, чтобы найти решение, нужно, чтоб и мозги работали схожим образом. Сечешь?»

Андрей закрыл ящик и, взяв зажигалку, вернулся в кабинет. Прикурил, втянув в легкие густой дым.

– Это флюктуация, – сказал он и закашлялся. – Черт… С увеличением частоты количество шагов всегда увеличивалось. Простая логика.

Он не стал менять частоту лазера и запустил процесс снова. Результат оказался самым обычным, как и тысячу раз на той же самой частоте, – до опорной точки вычисления не хватило около полумиллиона шагов.

Он снова затянулся и, задержав дым в легких подольше, выпустил его с новым приступом кашля. По горлу поднялся упругий холодный шар, протиснулся мимо кадыка и застрял в голове. Следующая затяжка обошлась без кашля – привык. Мысли замерли, словно замерзли. Теперь они были видны все, как на экране в момент стоп-кадра.

Одна мысль показалось интереснее других – дело не в самих частотах, а в последовательности их применения. От перемены мест слагаемых сумма все же меняется.

Андрей сделал еще затяжку, прикрыл глаза, выдохнул.

В голове стало легко и безболезненно, мягко и прохладно, как зимой, когда воздух прозрачен от мороза. Даже послышался скрип снега. Андрей отложил шипящую огоньком папиросу, открыл глаза и вытер внезапно вспотевший лоб.

Попробовать, что ли?

Пальцы пробежали по клавиатуре.

%ПРОЦ: ИЗМ:

а*=

Какую частоту задать вначале, не имеет значения, пусть будет «12345».

Андрей хихикнул, чувствуя, что пальцы заметно вытянулись и теперь ими гораздо легче доставать до клавиатуры.

– Раз, два, три, четыре, пять… – весело пропел он, отстукивая цифры.

а* = 12345:РЕМ Вышел зайчик погулять

б* = 4321

в* = 2143

ПОРТ-4= РЕЖ:0

ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ

ЧАСТ= а*

&МОН (ПОРТ-2):РЕМ Порт два, сюрпризов гора

ЧАСТ= б*

&МОН (ПОРТ-2)

ЧАСТ= в*

&МОН (ПОРТ-2)

%ПРОЦКОН

Ввод.

Скрип снега усилился, но через секунду Андрей осознал, что это шуршит вентилятор в одном из металлических ящиков. Машина считала результаты прогона.

По экрану барашками волн прокатились строчки полученных результатов.

– Пальцем в небо… – шепнул Андрей, с трудом узнавая собственный голос.

Он зачем-то подумал, что сможет попасть плевком в пепельницу. Поворочал языком и понял – слюны во рту нет. Сухо, как в Сахаре, но прохладно и пить не хочется.

Он снова глотнул кофе. В пустыне потеплело.

Андрей вернулся к монитору. До опорной точки не дотянуло слишком уж много. Ладно, хрен с ним, это сейчас не так важно. Главное – проверить догадку: меняется стабильность системы от последовательности частот облучения или нет.

Гибкость пальцев тоже повысилась, и это мешало – не очень приятно, когда они гнутся, как пластилиновые.

– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали… – Андрей размял кисти и изменил последовательность частот.

%ПРОЦ: ИЗМ:

ПОРТ-4= РЕЖ:0

ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ

ЧАСТ= б*

&МОН (ПОРТ-2)

ЧАСТ= а*

&МОН (ПОРТ-2)

ЧАСТ= в*

&МОН (ПОРТ-2)

%ПРОЦКОН

Ввод.

Углы комнаты странно округлились, и стол округлился почти в подкову, еще сильнее напомнив пульт звездолета. В темноте комнаты он отражал свечение мониторов, как молодой месяц отражает свет давно зашедшего солнца.

До чего же долго считает… Дождь на улице, что ли?

Когда шел дождь, лазерная связь работала чуть медленнее, поскольку дождинки иногда отклоняли луч, и машине приходилось снова отправлять не прошедший пакет данных.

По монитору с тихим скрежетом поползли строки протокола. Точно так же скрипят шаги по снегу в сильный мороз. Хрум, хрум, хрум.

Да сосчитает он вообще когда-нибудь?

Хрум.

Сосчитал.

Андрей потер лицо ладонями, взял почти погасшую папиросу и еще раз затянулся, вглядываясь в строчки значений.

Офигеть… От последовательности результат не просто зависит, а очень сильно зависит.

– «Поиграй с частотой», говоришь? – удовлетворенно хмыкнул Андрей.

Это уже заслуживало публикации в солидном журнале. «Нелинейная зависимость Марковича». Живо представились академики в шапочках, сидящие на конференции с журналами в руках и удивленно покачивающие головами. На обложке журнала была его, Андрея, фотография.

Он довольно потер ладони.

Значит, получается, что частота облучения сама по себе вообще ничего не меняет. Абсолютно! Важна цепочка «холостых» облучений, построенная таким образом, чтобы после нее…

Мысли немного сбились, но Андрей напрягся и угомонил мельтешение в голове.

Цепочка облучений… Конечно, определенный резон в этом есть. Возможно, хотя это только гипотеза, «холостые» облучения создают особую квантовую среду, которая компенсирует внешние воздействия.

Один из академиков закрыл журнал и повертел пальцем у виска.

– Не нравится? – злорадно спросил у него Андрей. Академик не ответил, встал и вышел в проход между креслами.

Вообще-то совет дал Пашка… Ладно, пусть будет «Зависимость Резнова – Марковича». Или нет, лучше «Нелинейная зависимость Марковича – Резнова».

Академик вышел из конференц-зала, нарочно хлопнув дверью.

Андрей потер лоб ладонью. Плохо лишь то, что завершить вычисления атомы все равно не успевают. Они не успевают даже дожить до опорной логической точки. Гадство… И все манипуляции только уменьшают время жизни системы. Так что «Зависимость Марковича – Резнова», при всей теоретической ценности, не имеет ни малейшего практического значения.

Ладно, Пашка ведь рекомендовал поиграть с частотой? Игра… Кости покидать, что ли? Или руны. Надо будет купить в ларьке.

Оставшиеся академики дружно, как по команде, встали с кресел, одновременно бросили журналы на пол и синхронно повертели пальцами у седых висков.

– Пердуны хреновы… – зло фыркнул Андрей. – Сейчас я вам устрою игру…

Кофе остыл, и Андрей не стал его допивать, а принес из другой комнаты «Энциклопедию кино и телевидения».

– Поиграем, – хохотнул он.