Побегав так раз пятнадцать и изведав все прелести общения с когтями и зубами чудовища, Андрей понял, что выбрал неверную тактику. Соревноваться со сфинксом в скорости оказалось бессмысленно, и он попробовал посоревноваться в коварстве.
У него в сумке лежал пузырек с ядом, добытым из хвостового шипа одного из драконов, и Андрей испробовал несколько способов скормить скляночку сфинксу. Он бросал ее в морду чудовища, но тварь категорически отказывалась слизывать смертоносное вещество. Он бросал ее в золотые глаза, но через их слизисто-металлическую оболочку яд тоже не всасывался. Наконец Андрей умудрился бросить пузырек прямо в раскрытую для укуса пасть, но оказалось, что яд попросту не действует на этот вид сфинксов.
Андрей разозлился. Он прекрасно понимал, что разработчики не могли создать непроходимую ситуацию в самом начале игры, но найти выход у него не получалось никак. Тут уже ставкой являлся не выигрыш сам по себе – Андрей вступил в противостояние с человеком, разработавшим сценарий игры, и ему до остервенения захотелось доказать себе самому и этому чертовому сценаристу, что Андреевы мозги не хуже, а лучше мозгов разработчика дешевой игрушки.
В течение следующего часа Андрей пробовал:
1) молиться сфинксу;
2) принести ему в жертву убитого в ближайшем лесочке оленя;
3) отбиваясь от дракона, подманить его вплотную к сфинксу, чтобы завязалась драка между чудовищами (последняя уловка показалась Андрею находкой, но чудовища не стали драться между собой, а накинулись на него самого в две пасти);
4) принести в жертву человека из числа живущих на дальней горе туземцев;
5) добыть в горах алмаз Аль-Кадук и заплатить им за проход;
6) заставить туземцев выкопать ловчую яму и заманить в нее сфинкса.
Эта уловка потребовала от Андрея немалого актерского и ораторского мастерства, учитывая и то, что туземцы по-русски, то есть по-персидски не понимали. Яму они все-таки выкопали, хотя для этого пришлось зарубить четверых зачинщиков мятежа, но сфинкс в нее лезть не стал, легко раскусывая любую маскировку.
Тогда Андрей распсиховался окончательно, построил туземцев в колонну и погнал на сфинкса, надеясь проскочить, пока чудище будет пожирать такую уйму народа. Но сфинкс легко справился и с этой задачей, моментально отличив Андрея от шоколадно-голой массы туземцев.
Когда Андрей в очередной раз глянул в равнодушные глаза сфинкса, в наушниках прозвучала трель дверного звонка. Андрей снял шлем. Без него кондиционированная прохлада ощущалась намного отчетливее. Звонок снова пропел – длинно, нетерпеливо.
– Иду! – крикнул Андрей, прекрасно понимая, что Пашка не услышит через дверную броню.
Он отключился от машины и ногой пихнул «пятак» под стол.
– Иду! – повторил он, глянув на экран дверного глазка.
Пашка состроил в камеру потешную рожицу.
– Вот клоун, – усмехнулся Андрей, потихоньку отходя от игровой злости.
Он клацнул магнитной защелкой замка и распахнул дверь. Пашка с ходу протянул ему две бутылки вина – красное каберне «Совиньон» новозеландского производства.
– Заходи, заходи… – Андрей взял бутылки. – Под вино будет сыр, если не возражаешь.
– Не возражаю. – Паша скинул туфли и ногами загнал их под вешалку. – Только тогда без вина сообрази что-нибудь горячее.
– Вот ты зараза, – буркнул Андрей. – Сейчас вместо работы проторчим на кухне два часа.
– Не проторчим. Сунь кусок чего-нибудь в микроволновку и успокойся. У меня с утра во рту ни крошки. Совесть имей.
Андрей молча достал из-под стола пакет с картошкой, высыпал в блюдо несколько штук и поставил в печь.
– Во-во, – вытянул шею Пашка. – Самое то.
– Протокол распечатан. – Андрей набрал программу для печеного картофеля в мундире. – Лежит на столе.
– Я его просматривал уже раз сто пятьдесят, – отмахнулся Пашка, но в комнату все же прошел. – У тебя часы что, стоят?
– Элемент сдох.
– А… Сказал бы, я бы купил. Солнце давно село?
– Забей. – Андрей принес еще одно кресло, и они вместе с Пашей сели перед компьютером. – Лучше расскажи, что ты раскопал.
– Да ничего толком. Попробовал в точности повторить команды, прошедшие с твоей машины, но результат самый обычный. Короче, да ты и сам это видишь, считало не два устройства, а три. Твой компьютер, атомы в Черноголовке и что-то еще. Очень быстрое. Ну, не медленнее твоей машины, может, даже быстрее. На прикид раза в два.
– Куда уж быстрее? Аппаратный предел быстродействия официально достигнут два года назад!
– Ну да, уперлись. Но можно теоретически облегчить софт.
– Теоретик. Ты же мне сам ставил «Комманд Сервис 2.10». Или буржуи написали более шуструю операционку?
– Разрабатывают, – пожал плечами Пашка.
– Вот именно. Нам бы с тобой никто не платил таких денег, если бы классические машины не уперлись носом в бетон. И с аппаратной точки зрения, и с программной.
– Но это факт, Андрей. Не кипятись. Если это был взлом, то взломщик обладал уникальнейшей технологией.
– И был психом, трижды лауреатом международной премии Кащенко. На кой хрен ему вообще понадобилось ломать?
– Не хотел делиться разработками, – предположил Паша.
– Я же говорю – псих. Только за методику двухкратного ускорения классических вычислений он мог бы заработать уйму денег… Скотт вроде бы даже премию объявил за это, если не врут.
– Не врут. Сорок миллионов. Но вдруг его интересуют не деньги?
Андрей пожал плечами:
– Тогда он бы тем более не стал ломать. К тому же пароль.
– Да. – Резнов успокоился и кивнул. – Действительно, бред. Но тогда остается только один вариант – ты надо мной попросту издеваешься, а на самом деле написал прогу, работа которой не отображается Аватаром. Прога грамотная, хвалю. Но главное, что мы сейчас можем забить на все и пить вино. Потом ты мне расскажешь в подробностях, как все случилось, о всех своих озарениях и прочая и прочая. А в выходные мы напишем статью и в следующем году получим Нобелевку. Нам даже одной на двоих хватило бы.
Звякнула микроволновка. Андрей вышел и разложил ужин на две большие тарелки – картофель, салат, сыр.
– Давай здесь поедим, – предложил он.
– Мне без разницы, – ответил Паша, выходя из кабинета. – Только я руки помою, а то целый день бегал как угорелый. Какое полотенце у тебя гостевое?
– Белое.
Пашка плескался минуты три, затем вытирался еще с минуту.
«Чистюля…» – презрительно подумал Андрей, когда Резнов наконец вышел из ванной.
Они наполнили бокалы вином и звякнули один о другой.
– За то, чтобы нам разобраться с этим, – предложил тост Андрей. – Не хочется упускать синицу из рук.
– Это не синица, это журавль, – поправил Паша и сразу отпил половину. – Ты его за ноги держал.
– Поймаем, – уверенно откликнулся Андрей и принялся орудовать вилкой.
За окном быстро темнело, по Ленинскому с воем пронеслась милицейская машина.
– Ну так что? – прожевав картофелину, напомнил Пашка. – Будешь рассказывать?
– Буду. – Андрей долил вина в бокал.
– Кстати, а зачем ты сократил длину пакета? Я понимаю, если бы дождь…
Андрей поперхнулся, отставил бокал и вытер губы салфеткой.
– Старик, ты что-то скрываешь, – пристально глянул на него Резнов.
– Обещай, что никому не расскажешь.
– Ну.
– Баранки гну! – вспылил Андрей. – Я ведь тебя попросил стереть протокол, и ты мне пообещал!
– Извини. Но это только для моих глаз. Мне самому невыгодно разносить это дальше. Понимаешь?
– Понимаю. – Андрей успокоился и снова отпил из бокала. – У тебя курево есть? А то мне всучили такую гадость…
Пашка достал из кармана нераспечатанную пачку и выложил на стол вместе с перламутровой зажигалкой. Андрей закурил.
– Светлане дали новый проект, – сказал он.
– Я знаю. Ты можешь ближе к сути? Во-первых, объясни, почему ты уменьшил длину пакета? Тебя не устраивала скорость прохождения данных?
– Меня глючило, – честно признался Андрей.
