За стеной – ров. Как положено, тина, лягушки. Юрий его запомнил, когда шли, поэтому через стену лез как раз у моста. Рядом с мостом, естественно, караулка и стражник, но уж лучше со стражником разобраться, чем позорно увязнуть в вонючей жиже.

Впрочем, со стражником и разбираться не пришлось. Стражник стоял на мосту и, задрав голову, пялился на звезды. С его точки зрения звезды казались яркими, потому что стражник то и дело качал головой и цокал языком. Улучив момент, Юрий шмыгнул мимо, оставляя вояку-мечтателя опираться на алебарду и глядеть на испещренное синеватыми искрами небо.

«А дисциплина-то у них того… Хромает, – подумал Юрий рассеянно. – Войны, что ли, давно не было?»

Без приключений и задержек одолел и вторую стену, внешнюю. За ней притих ночной город. Направо мерцала огоньками рыночная площадь. Там многие не спят – возможно, торговля продолжается даже ночью, а возможно, купцы расслабляются после напряженного трудового дня. Пьяные песни, во всяком случае, оттуда доносятся. Налево – вырисовываются на фоне неба резные башенки богатых кварталов. А прямо

– сплошная темень за площадью, лишь кое-где разбавленная редкими красноватыми точками факелов.

Одурманенный Матвеев – там, на севере. В трущобах бедного и малоблагополучного района, рабочей слободы.

Но и там кое-кто не спит.

Юрий трусцой пересек площадь и углубился в лабиринт городских улочек.

Камень под ногами очень быстро сменился грязью: улицы замостили только вокруг королевского дворца да в богатых районах столицы. А Юрий от всего этого удалялся.

Драные уличные коты провожали его задумчивыми взглядами.

Изредка сверяясь с локализатором, Юрий пробирался ночной слободой. Обманчивая темень скрывала вывороченные из мостовой в более благополучных районах и перенесенные сюда булыжники, прятала в себе кучи мусора и отбросов. Ночное видение помогало не вляпаться во встречные сюрпризы вроде зловонной лужи или мертвой полуразложившейся собаки.

«Контрасты, – философски подумал Юрий. – Где их нет? Гранатовый покой в королевском дворце и эта душная улица – что может разниться сильнее?»

Локализатор привел его к угловому двухэтажному дому. Дом стоял несколько в глубине двора, отделенного от улицы гнилым дощатым забором. Низкие темные сараи примыкали к дому; от калитки вела посыпанная шлаком (из ближайшей кузницы, наверное) дорожка. В окнах дома клубилась плотная, непроницаемая даже для ночного зрения тьма.

Роман был там, в доме. На втором этаже, в боковой комнате. Свернув за угол, можно поглядеть в окно этой комнаты. Хотя, там может и не оказаться окна.

Быстрая команда менеджеру; биосканер услужливо показывает расположение живых объектов в пределах дома. Юрий поморщился и тронул масштабирование: мелкие зверушки размером с мышь его совершенно не интересовали. Кошки, впрочем, тоже.

Шесть человек, включая Романа, и крупная собака. Или какой-нибудь другой зверь сходных размеров.

Всего лишь шестеро! Задача упрощалась.

Смущала только какая-то непонятная мелочь. Словно разведчик увидел нечто важное и необычное, однако никак не удается понять – что именно?

Юрий повертел головой – огляделся. Валентин с Сёмой, по-видимому, находились в близлежащем кабаке. На самом пороге слышимости оттуда доносились голоса и обрывки музыки. Если бы не фоновый усилитель, Юрий вряд ли уловил бы эти звуки.

«Странно, – подумал Юрий. – Подобраться так близко и выжидать? Или их что-то держит? Приказ, конечно, приказом, но своих полевики привыкли выручать даже вопреки приказам».

По идее, сержант и стажер давно уже должны были освободить Романа. Но они застряли в кабаке. Все-таки выжидают? Но чего? Или, почуяли в этом странном доме нечто такое, чего пока не ощутил я?

Юрий прошел вдоль забора, свернул. Окно из комнаты, где находился Роман, выходило на перпендикулярную улицу – такую же пустынную и грязную. Напротив располагался длинный, похожий на барак домина, этот стоял прямо на улице, без всякого забора. Грязная, поросшая какой-то белесой мохообразной дрянью кладка, маленькие подслеповатые окна, нахлобученная, будто шляпа в непогоду, двускатная крыша…

Дом сиротливо жался к соседу, внешне похожему как две капли воды, но почему-то не вызывающему в душе такого щемящего чувства, такой пустоты в груди.

«Что-то тут неладно, – забеспокоился Юрий. – И дело вовсе не в доме, где прячут Романа (а кто, кстати, прячет?). Дело в длинном доме напротив».

Лилась оттуда какая-то неосязаемая чернота, точно лилась.

Юрий вздрогнул.

Он никогда не считался хорошим сенсориком. Чувствовал биоэнергетику лишь на самом примитивном уровне. И сейчас Юрия словно окунули в бочку с затхлой застоявшейся водой.

«Так-так-так! – подумал он тревожно. – Что-то тут происходит! Черная месса какая-нибудь, будь она неладна?.. Но кто здесь угнездился? Колдуны какие-нибудь, местные маги?»

Борга, который преставился после нейросканирования, был колдуном – по крайней мере, так говорил офицер из селения, где «Белый кентавр». Что-то предназначавшееся Борге невольно подцепил примеривший на себя свежеснятую матрицу Роман Матвеев. И пришел сюда – пешком, блин, за сутки с небольшим! А расстояние тут немаленькое, километров шестьдесят, если не больше.

В общем, Юрий затаился у забора и решил немного понаблюдать.

Подмывало связаться с Валентином, но вблизи неопознанной силы не хотелось пользоваться ничем техногенным. Казалось, что местные колдуны легко сумеют прослушать переговоры. Глупость, конечно, но Юрий был склонен подчиняться неожиданным подспудным желаниям.

И еще – ему нужно было подумать. Хотя бы немного. Свести воедино разрозненные сведения, которые, как паззл, можно было правильно сложить и увидеть картину в целом. Как она есть.

Он отрешился от всего – кроме, разве что, визуального наблюдения за домом, и начал складывать воображаемую мозаику.

«Ну, предположим, – думал Юрий, – что Борга действительно был колдуном. И действительно сильным. Снятая психоматрица зафиксировала его волю – идти сюда, в эти столичные трущобы с какой-то неведомой целью. Неважно пока какой. Фиксация оказалась настолько мощной, что наложилась на сознание Романа Матвеева. В принципе, даже вытеснение личности Романа вполне могло произойти. Разумеется, временное вытеснение, навсегда личность никакой психоматрицей не подменишь. Роман и пошел в Райму.

Дальше. Боргу здесь явно ждали. Именно Боргу. Потому что внушить такое невероятное стремление в определенное место невозможно. Борга сам хотел сюда попасть – страстно, изо всех сил. Именно поэтому ему удалось заразить своим желанием неопытного стажера.

Что может влечь мага-чародея? Ну, во-первых, материальная выгода. Но подобное желание вряд ли подчинило бы Романа. Слишком уж разные представления о материальном благополучии у солдата звездной империи и затурканного колдуна с феодальной планеты. Роман просто не понял бы Боргу иди речь только о золоте или других каких побрякушках.

Другое дело – знание. За знанием, за информацией стажер, пожалуй, пошел бы. Собственно, информация и есть его цель на текущем задании. А если это одна и та же информация? Цель одичавшего вместе с другими потомками колонистов колдуна и цель выпускника-стажера? Именно в этом случае фиксация психоматрицы и временное вытеснение личности имеют наибольшие шансы на успех.

А это значит, что местные чародеи также домогаются знания. Почти наверняка – знания о тайне, издавна кроющейся под королевским замком Раймы. Косвенно это подтверждается тем, что король Барнегат и сам охотится на колдунов, причем отнюдь не из желания загнать их на костер. Сначала он с ними ведет долгие беседы. Вероятно, все с той же целью: собрать слухи о подземельях. Вот и начала более-менее вырисовываться общая картина…»

Конечно, у этих построений имелись слабые места, но ничего более правдоподобного пока не удавалось придумать. Юрий еще раз окинул мысленным взором свои логические конструкции, и нашел их достаточно правдоподобными.