Трейс наконец оторвался от ее губ.

Захваченная круговоротом страсти, Линн взглянула в глаза Трейсу. Девушка увидела в них, как в зеркале, отражение собственных чувств, и у нее перехватило дыхание и чуть не остановилось сердце. Что бы ни случилось после завершения этого восхитительного дня, Линн была твердо уверена, что всегда будет помнить его таким, как сегодня: темные волосы, худощавое лицо, в котором сочетались аристократическая красота и сила воли.

– Белль, я хочу любить тебя, – сказал Трейс. Голос окутывал ее, словно теплое одеяло.

Она была не в состоянии ответить, потому что млела и томилась в его объятиях. Ум и сердце переполняло неописуемое счастье, она даже боялась вздохнуть из страха, что все исчезнет, как сон.

Не выпуская Линн из объятий, Трейс долго смотрел на нее, но это мгновение было для него всего лишь крохотной вспышкой в бесконечности, которую он хотел провести вместе с Белль Сент-Круа. Глаза упивались красотой девушки, поражались изяществу ее черт, каждой линии и изгибу, которые, он знал, сохранит в памяти навечно. Трейс чуть не утонул в зеленовато-синем море ее глаз и провел пальцем по очаровательно вспыхнувшей щеке. Плоть затвердела, как стальной клинок, каждый мускул, каждая клеточка реагировала на ее близость, ответные поцелуи, неутомимую страсть, постоянно возбуждающую кровь.

Не сводя глаз с лица Линн, Трейс медленно расстегнул пуговицы ее платья. Пальцы скользнули под ткань и нежно и медленно стянули ее с плеч. Он видел, как вспыхнули щеки Линн, но девушка не пошевелилась, не оттолкнула его.

Трейс прижался губами к груди, прикрытой только кружевом сорочки. Непрошенный стон сорвался с губ Линн, ноги подкосились, и она повисла в его руках, а сладостная боль пронзила низ живота.

Вопреки бушующей в теле страсти, ощущению неутомимого голода, которые зачеркнули здравомыслие и чувство самоконтроля, Трейс действовал очень медленно. С подчеркнутой нежностью он снял с девушки одежду, каждый раз замирая, прежде чем бросить на землю очередной предмет туалета, на случай если она передумает и станет умолять его прекратить. Но Линн даже не попыталась остановить его. Она не могла. Кажется, всю свою жизнь она ждала, что ее полюбит такой мужчина, как Трейс Браггетт. И теперь, когда он рядом, ее тело, ум и сердце, без всякого сомнения, принадлежали ему. Обнаженная грудь жаждала почувствовать на себе прикосновение его рук, губ, такая же жажда сжигала разгоряченную плоть внизу живота.

Однако Трейс не спешил утолить страсть, отпустил девушку и отступил назад. Линн внезапно смутившись, прикрыла грудь руками.

– Нет, – его голос звучал хрипло от бушующих в нем эмоций. – Не закрывайся от меня. Ты слишком прекрасна, и я хочу видеть тебя всю и любить, позабыв обо всем, – Трейс почувствовал, как еще сильнее напряглось и твердело его тело, когда она опустила руки.

Трейс протянул руку, и Линн вложила свою маленькую ладонь в его большую. Он снова привлек ее к себе, взял обе руки и положил их себе на грудь. Линн инстинктивно поняла, чего он хочет, и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Пальцы медленно, изучающе скользнули под рубашку, очерчивая контуры плеч и рук Трейса. Полы рубашки были заправлены в брюки, и Линн слегка замешкалась, высвобождая их дрожащими руками. Когда ей удалось справиться с ремнем на брюках, дрожь охватила все тело. Видя это, Трейс засмеялся, низкий звук его голоса пролился на нее, подобно теплому меду.

Пока Линн сражалась с пуговицами на брюках, Трейс наклонился вперед, не в силах дольше ждать, сгорая от желания ощутить ее прекрасное тело, которое дразнило и влекло. Его рот нашел розовый сосок. Теплые губы покрыли его и втянули в рот, а язык принялся ласкать затвердевший бутон. Линн почувствовала его руку на второй груди – пальцы ритмично двигались вокруг соска, посылая по телу целую серию наполненных удовольствием содроганий. От удивления и удовольствия Линн хватала ртом воздух. Наконец удалось справиться с брюками Трейса и те упали на землю. Трейс вышел из них и отбросил ногой к сапогам, снятым раньше.

Линн обвила руками шею возлюбленного и прижалась обнаженным телом к его телу, чувствуя тепло, нуждаясь в его силе. Трейс в очередной раз завладел ее ртом, обнял за талию и увлек за собой на одеяло.

Его руки исследовали тело девушки откровенно и уверенно, словно оно принадлежало отныне и навеки только ему. Она чувствовала на себе повсюду его губы, руки и трепетала от вспышек страсти. Страх перед неизвестным исчез, все мысли о добродетели и неприличном для юной девственницы поведении вылетели из головы. Чувства, пробужденные в ней Трейсом, пугали, но были такими пьянящими и восхитительными, что она забыла обо всем.

Линн почувствовала, как его рука легко скользнула по ее бедру, нежно погладила и двинулась дальше по направлению к томящемуся сладостной болью месту между бедрами. Его пальцы погладили мягкий золотистый треугольник между бедрами, и желание вспыхнуло в Линн с огромной, опустошающей силой. Она даже застонала и приподняла бедра навстречу его руке, безмолвно умоляя не останавливаться, не прекращать сладостную пытку и дать в полной мере ощутить чувства, обещанные его прикосновениями.

Трекстон повернул Плута в сторону видневшейся в отдалении рощицы. Он скакал уже два часа, сначала мчался сломя голову, затем немного поостыл – таким образом он обычно успокаивал гнев, но на этот раз уловка не сработала. Каждая клеточка тела до сих пор трепетала от ярости. Ему чертовски хорошо было известно, что Белль лжет, она что-то затеяла, но он понятия не имел что. Она играла с ним и Трейсом, перед старшим братом изображала леди, а перед ним стерву, но совершенно не обращала внимания на Тревиса и Трейнора. Почему, черт возьми? В чем дело? Этот вопрос не давал покоя. Какую цель она преследует? А теперь разъезжает с Харкортом Проскаудом и тоже лжет. Подъехав к тенистой рощице, Трекстон потянул за поводья и пустил Плута медленным шагом.

Какими бы ни были планы Белль, там, где дело касалось Браггеттов, ее интересовали только он и Трейс. Теперь он уверен в этом. Но Трекстон не мог понять, каким образом Харкорт вписывается в эту схему. Трекстон достал из кармана сюртука сигару и сунул ее в уголок рта, чиркнул спичкой о шероховатую поверхность кожаного седла. Спичка загорелась, он поднес ее к кончику сигары и глубоко затянулся. Плут преодолел узкую полосу невозделанной земли, отделяющую рощицу от хлопкового поля, и въехал в густые заросли раскидистых дубов.

Может быть, она хочет выйти замуж? Возможно, Белль добивается именно этого? Тогда почему не обращает внимания на Тревиса и Трейнора? Почему не играет с ними в свои игры? И опять, при чем тут Харкорт? Он не может интересовать ее с такой точки зрения… он по возрасту годится ей в отцы. Трекстон глубоко затянулся, выдохнул дым, и его губы растянулись в улыбке. Уже не первая молодая женщина приезжает в «Шедоуз Нуар» с намерением добиться предложения о браке. Когда все четыре брата проживали дома, это случалось довольно часто. Порой Трекстон подозревал, что все эти визиты не обошлись без участия матушки, и наверняка та приложила руку к их организации. Но почему-то на этот раз он не считал, что мать имеет отношение и приезду мисс Сент-Круа.

Легкий шум отвлек Трекстона от размышлений, и он переключил все внимание на окрестности. Остановил Плута и начал всматриваться в тень рощи, где кое-где пробивались солнечные лучи. Вдруг послышался слабый стон.

Испытывая любопытство и тревогу, что какое-то животное лежит раненое в роще, Трекстон дернул за поводья и направил Плута в том направлении.

В середине рощицы была небольшая полянка, покрытая сосновыми иглами и поросшая полевыми цветами. По краю поляны протекал маленький ручеек, чистая вода искрилась серебром на солнце и тихо журчала, направляясь на запад, к Миссисипи.

Плут выехал из тени деревьев на залитую солнцем поляну. Треск сломанных веток под копытами испугал Трейса и Линн. Они лежали обнаженные на одеяле, занимаясь любовью. Оглянувшись на шум, увидели всадника. В то же мгновение их заметил Трекстон и рывком остановил лошадь. От испытанного шока он не мог вымолвить ни слова, все чувства смешались, он замер, глядя на них.