Катится Колобок — навстречу ему Медведь.
— Колобок, Колобок, я тебя съем!
— Где тебе, косолапому, съесть меня!
Я лесной Колобок — Колючий Бок!
Я по коробу не скребён,
По сусеку не метён,
На сметане не мешен.
Я под кустиком рос,
Весь колючками оброс,
Я на вкус нехорош,
Меня в рот не возьмёшь!
Я от дедушки ушёл,
Я от бабушки ушёл,
Я от Волка ушёл,
От тебя, Медведь, подавно уйду!
Медведь разозлился, хотел его в пасть схватить, — губы наколол, — ой, больно! А Колобок опять покатился — только Медведь его и видел!
Катится Колобок — навстречу ему Лиса.
— Колобок, Колобок, куда катишься?
— Качусь по дорожке.
— Колобок. Колобок, спой мне песенку!
Колобок и запел:
Я лесной Колобок — Колючий Бок!
Я по коробу не скребён,
По сусеку не метён,
На сметане не мешен.
Я под кустиком рос,
Весь колючками оброс,
Я кругом нехорош,
Как меня ты возьмёшь?
Я от дедушки ушёл,
Я от бабушки ушёл,
Я от Волка ушёл,
От Медведя ушёл,
От тебя, Лиса, не хитро уйти!
И только было покатился по дорожке — Лиса его тихонечко, одними коготками толк в канаву! Колобок — плюх! — в воду. Мигом развернулся, заработал лапками — поплыл. Тут все и увидели, что это совсем не Колобок, а настоящий лесной ёж.
Росянка — комариная смерть
Летел Комар над прудом и трубил:
Я — Комарище —
Жигать мастершце.
Носом востёр,
Зол и хитёр,
Все меня боятся:
За всех умею взяться,
Зверя и птицы
Крови напиться.
Недруги ищут
Меня, Комарищу,
А я удал:
Жиг! — и умчал.
Никому меня, Комара, не словить!
Услыхала его Стрекоза и говорит:
— Не хвались, Комар, храбростью да ловкостью. В лесу дремучем на болоте топучем живёт Росянка — Комариная Смерть. Изловит тебя, кровопийцу, Росянка.
— А вот не изловит! — говорит Комар.
Затрубил и полетел в лес.
Прилетел в лес дремучий — видит: сидит на сосне Копалуха. Перо у Копалухи плотное, ноги жёсткие, нос костяной. Поди подступись к ней!
А Комар сел ей на бровь, — где пёрышек нет, изловчился — жиг её в бровь!
Сорвалась Копалуха с сосны, заклохтала, загремела крыльями по лесу!
А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:
— Не словила меня, Комара, Копалуха!
Летит по лесу дремучему, видит: в кустах Грибник пробирается, суковатым батожком подпирается, картузом от мошки отбивается. На теле у Грибника рубаха, на ногах — штаны, а внизу — сапоги. Поди подступись к нему!
Комар сел ему на нос, — где на коже нет одёжи, — изловчился — жиг его в нос!
Вскрикнул Грибник, замахал батожком, грибы выронил. А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:
— Не словил меня, Комара, Грибник!
Летит по лесу дремучему, видит: из чащи Сохатый прёт, бородой трясёт, рогами дерева задевает, ногами бурелом сокрушает. Всё тело Сохатого длинной шерстью поросло, а рога да копыта костяные. Поди-ка к нему подступись!
А Комар подлетел, на веко ему — где шерсть коротка — сел — жиг в глаз!
Взревел Сохатый, рогом дерево с корнем вырвал, копытами землю взрыл.
А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:
— Не словил меня, Комара, Сохатый!
Летел-летел, глядит: среди леса дремучего болото топучее. Никого на болоте нет, только мох кругом, а во мху малая Травинка растёт.
Спустился Комар на болото, сел на Травинку.
Спрашивает Травинку:
— Уж не ты ли Росянка — Комариная Смерть?
Отвечает Травинка сладким голоском:
— Погляди, Комар, на мои цветочки.
Поглядел Комар на цветочки. Белые цветочки в зелёных колокольчиках. Солнце за тучку — цветочки в колокольчики. Солнце из тучки — и цветочки выглянут.
Говорит Комар Травинке:
— Хороши у тебя цветочки! А не видала ты Росянки — Комариной Смерти?
Говорит Травинка сладким-пресладким голоском:
— Погляди, Комар, на мой колосок…
Поглядел Комар на колосок.
Колосок прямой, зелёный, стройненький. Говорит Комар Травинке:
— Ничего себе колосок. А не слыхала ты про Росянку — Комариную Смерть?
Говорит Травинка приторным голоском:
— Погляди, Комар, на мои листочки!
Поглядел Комар на листочки. Круглые листочки лежат на земле, по краям их частые булавочки, на булавочках медвяная роса капельками.
Как увидел Комар те капельки — сразу пить захотел. Слетел на листок, опустил в каплю носок, стал росу медвяную пить.
Летела мимо Стрекоза, увидала Комара на листке и говорит:
— Попался Комар Росянке!
Хотел Комар крыльями взмахнуть — крылья к листку пристали; хотел ногами шагнуть — ноги увязли; хотел нос вытащить — нос прилип!
Изогнулись гибкие булавочки, вонзились в комариное тело, прижали Комара к листку — и выпила Росянка комариную кровь, как пил Комар кровь звериную, птичью и человечью.
Тут Комару и смерть пришла.
А Росянка и по сей день на болоте живёт и других комаров к себе ждёт.
Мастера без топора
Загадали мне загадку: «Без рук, без топорёнка построена избёнка». Что такое?
Оказывается, — птичье гнездо.
Поглядел я — верно! Вот сорочье гнездо, как из брёвен, всё из сучьев сложено; пол глиной вымазан, соломкой устлан; посередине вход; крыша из веток. Чем не избёнка? А топора Сорока никогда и в лапках не держала.
Крепко тут пожалел я птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топорёнка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить?
Рук им не приделаешь.
А вот топор… Топорёнок для них достать можно.
Достал я топорёнок, побежал в сад.
Глядь — Козодой-Полуночник на земле между кочек сидит. Я к нему:
— Козодой, Козодой, трудно тебе гнёзда вить без рук, без топорёнка?
— А я и не вью гнёзда! — говорит Козодой. — Глянь, где яйца высиживаю.
Вспорхнул Козодой, — а под ним ямка между кочек. А в ямке два красивых мраморных яичка лежат.
«Ну, — думаю про себя, — этому ни рук, ни топорёнка не надо. Сумел и без них устроиться».
Побежал дальше.
Выбежал на речку. Глядь — там по веткам, по кусточкам Ремез-Синичка скачет, тоненьким своим носиком с ивы пух собирает.
— На что тебе пух, Ремез? — спрашиваю.
— Гнездо из него делаю, — говорит. — Гнездо у меня пуховое, мягкое, — что твоя варежка.
«Ну, — думаю про себя, — этому топорёнок тоже ни к чему — пух собирать…»
Побежал дальше.
Прибежал к дому. Глядь — над коньком Ласточка-Касаточка хлопочет — гнёздышко лепит. Носиком глинку приминает, носиком её на речке колупает, носиком носит.
«Ну, — думаю, — и тут мой топорёнок ни при чём. И показывать его не стоит».
Побежал дальше.
Прибежал в рощу. Глядь — там на ёлке Певчего Дрозда гнездо. Загляденье, что за гнёздышко! Снаружи всё зелёным мхом украшено, внутри — как чашечка гладкое.
— Ты как такое себе гнёздышко смастерил? — спрашиваю. — Чем его внутри так хорошо отделал?
