Осень. Хитрый Лис думает:
«Утки в отлёт собрались. Дай-ка схожу на речку — утятинкой раздобудусь».
Подкрался из-за куста, видит: правда, целая стая уток у берега. Одна Уточка стоит под самым кустом, лапкой перья в крыле перебирает.
Лис хвать её за крыло!
Со всех силёнок рванулась Уточка. Оставила перья у Лиса в зубах.
«Ах ты!.. — Лис думает. — Вырвалась как…»
Стая всполошилась, поднялась на крыло и улетела.
А эта Уточка не могла с ней: крыло сломано, перья вырваны. Она спряталась в камышах, подальше от берега.
Ушёл Лис ни с чем.
* * *
Зима. Хитрый Лис думает:
«Замёрзло озеро. Теперь Уточка моя, никуда от меня не денется: по снегу куда ни пойдёт, — наследит, — по следу её и найду».
Пришёл на речку, — верно: лапки с перепонками наследили на снегу у берега. А сама Уточка под тем же кустом сидит, распушилась вся.
Тут ключ из-под земли бьёт, не даёт льду намёрзнуть, — тёплая полынья, и пар от неё идёт.
Кинулся Лис на Уточку, а Уточка — нырк от него! — и ушла под лёд.
«Ах ты!.. — Лис думает. — Утопилась ведь…»
Ушёл ни с чем.
* * *
Весна. Хитрый Лис думает: «Тает лёд на речке. Пойду мёрзлой утятинкой полакомлюсь».
Пришёл, а Уточка плавает под кустом, — жива, здоровёхонька!
Она тогда нырнула под лёд и выскочила в полынью, — под другим берегом: там тоже ключ был.
Так всю зиму и прожила.
«Ах ты!.. — Лис думает. — Стой же, сейчас за тобой в воду кинусь…»
— Зря, зря, зря! — закрякала Уточка.
Порх с воды и улетела.
За зиму-то у неё крыло зажило и новые пёрышки отросли.
Теремок
Стоял в лесу дуб. Толстый-претолстый, старый-престарый.
Прилетел Дятел пёстрый, шапка красная, нос вострый.
По стволу скок-поскок, носом стук-постук — выстукал, выслушал и давай дырку долбить. Долбил-долбил, долбил-долбил — выдолбил глубокое дупло. Лето в нём пожил, детей вывел и улетел.
Миновала зима, опять лето пришло.
Узнал про то дупло Скворец. Прилетел. Видит — дуб, в дубу — дырка. Чем Скворцу не теремок?
Спрашивает:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
Никто из дупла не отвечает, пустой стоит терем.
Натаскал Скворец в дупло сена да соломы, стал в дупле жить, детей выводить.
Год живёт, другой живёт — сохнет старый дуб, крошится; больше дупло, шире дыра.
На третий год узнал про то дупло желтоглазый Сыч.
Прилетел. Видит — дуб, в дубу — дырка с кошачью голову. Спрашивает:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
— Жил Дятел пёстрый — нос вострый, теперь я живу — Скворец, первый в роще певец. А ты кто?
— Я Сыч. Попадёшь мне в когти — не хнычь. Ночью прилечу — цоп! — и проглочу. Ступай-ка из терема вон, пока цел!
Испугался Скворец Сыча, улетел.
Ничего не натаскал Сыч, стал так в дупле жить: на своих пёрышках.
Год живёт, другой живёт — крошится старый дуб, шире дупло.
На третий год узнала про то дупло Белка. Прискакала. Видит — дуб, в дубу — дырка с собачью голову. Спрашивает:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
— Жил Дятел пёстрый — нос вострый, жил Скворец — первый в роще певец, теперь я живу — Сыч. Попадёшь мне в когти — не хнычь. А ты кто?
— Я Белка — по веткам скакалка, по дуплам сиделка. У меня зубы долги, востры, как иголки. Ступай из терема вон, пока цел!
Испугался Сыч Белки, улетел.
Натаскала Белка моху, стала в дупле жить.
Год живёт, другой живёт — крошится старый дуб, шире дупло.
На третий год узнала про то дупло Куница. Прибежала, видит — дуб, в дубу — дыра с человечью голову. Спрашивает:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
— Жил Дятел пёстрый — нос вострый, жил Скворец — первый в роще певец, жил Сыч — попадёшь ему в когти — не хнычь, теперь я живу — Белка — по веткам скакалка, по дуплам сиделка. А ты кто?
— Я Куница — всех мелких зверей убийца. Я страшней Хоря, со мной не спорь зря. Ступай-ка из терема вон, пока цела.
Испугалась Белка Куницы, ускакала.
Ничего не натаскала Куница, стала так в дупле жить: на своей шёрстке.
Год живёт, другой живёт — крошится старый дуб, шире дупло.
На третий год узнали про то дупло пчёлы. Прилетели. Видят — дуб, в дубу — дыра с лошадиную голову. Кружат, жужжат, спрашивают:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
— Жил Дятел пёстрый — нос вострый, жил Скворец — первый в роще певец, жил Сыч — попадёшь к нему в когти — не хнычь, жила Белка — по веткам скакалка, по дуплам сиделка, теперь я живу — Куница — всех мелких зверей убийца. А вы кто?
— Мы пчелиный рой — друг за дружку горой. Кружим, жужжим, жалим, грозим большим и малым. Ступай-ка из терема вон, пока цела!
Испугалась Куница пчёл, убежала.
Натаскали пчёлы воску, стали в дупле жить. Год живут, другой живут — крошится старый дуб, шире дупло.
На третий год узнал про то дупло Медведь. Пришёл. Видит — дуб, в дубу — дырища в целое окнище. Спрашивает:
— Терем-теремок, кто в тереме живёт?
— Жил Дятел пёстрый — нос вострый, жил Скворец — первый в роще певец, жил Сыч — попадёшь ему в когти — не хнычь, жила Белка — по веткам скакалка, по дуплам сиделка, жила Куница — всех малых зверей убийца, теперь мы живём — пчелиный рой — друг за дружку горой. А ты кто?
— А я Медведь, Мишка, вашему терему крышка! Влез на дуб, просунул голову в дупло, да как нажал!
Дуб-то пополам и расселся, а из него — считай-ка сколько лет копилось:
шерсти,
. да сена,
. . да воску,
. . . да моху,
. . . . да пуху,
. . . . . да перьев,
. . . . . . да пыли —
. . . . . . . да пх-х-х!..
Теремка-то и не стало.
Кукушонок
Кукушка сидела на берёзе среди рощи.
Вокруг неё то и дело мелькали крылья. Птицы хлопотливо сновали между деревьями, высматривали уютные уголки, таскали пёрышки, мох, траву.
Скоро должны были появиться на свет маленькие птенчики. Птицы заботились о них. Они спешили — вили, строили, лепили.
А у Кукушки была своя забота. Она ведь не умеет ни гнёзд вить, ни птенцов воспитывать. Она сидела и думала:
«Вот посижу здесь и погляжу на птиц. Кто лучше всех себе гнездо выстроит, той и подкину своё яйцо».
И Кукушка следила за птицами, спрятавшись в густой листве. Птицы не замечали её.
Трясогузка, Конёк и Пеночка выстроили себе гнёзда на земле. Они так хорошо спрятали их в траве, что даже в двух шагах нельзя было заметить гнезда.
Кукушка подумала:
«Эти гнёзда ловко спрятаны! Да вдруг придёт Корова, нечаянно наступит на гнездо и раздавит моего птенца. Не подкину своего яйца ни Трясогузке, ни Коньку, ни Пеночке».
И стала высматривать новые гнёзда.
Соловей и Славка свили гнёзда в кустах.
Кукушке понравились их гнёзда. Да тут прилетела вороватая Сойка с голубыми перьями на крыльях. Все птицы кинулись к ней и старались прогнать её от своих гнёзд.
Кукушка подумала:
«Сойка всякое гнездо разыщет, даже гнёзда Соловья и Славки. И утащит моего птенчика. Куда же мне подбросить своё яйцо?»
Тут на глаза Кукушке попалась маленькая Мухоловка-Пеструшка. Она вылетела из дупла старой липы и полетела помогать птицам прогонять Сойку.
«Вот отличное гнездо для моего птенца! — подумала Кукушка. — В дупле его Корова не раздавит и Сойка не достанет. Подкину своё яйцо Пеструшке!»
Пока Пеструшка гонялась за Сойкой, Кукушка слетела с берёзы и снесла яйцо прямо на землю. Потом схватила его в клюв, подлетела к липе, просунула голову в дупло и осторожно опустила яйцо в Пеструшкино гнездо.
Кукушка была очень рада, что пристроила, наконец, своего птенца в надёжное место.
«Вот какая я ловкая! — думала она улетая. — Не всякая Кукушка догадается подкинуть своё яйцо Пеструшке в дупло».
