– Привет, как твои дела?

– Я не слишком рано звоню?

Манера отвечать вопросом на вопрос, но я не разозлилась.

– Нормально, я еще не занята.

– Я думал, ты перезвонишь.

– Вчера не могла, извини.

Леша говорит так, будто я ему обещала всякий раз отвечать на любой его звонок.

– Так как насчет того, чтобы… ну, сама понимаешь.

– Чего?

Бросив окурок в урну, я вынула зубами из пачки другую сигарету.

Кажется, я стала злоупотреблять.

Но так было приятно затянуться еще раз… Явный признак стресса. Опять все закрутилось у меня перед глазами – пиццерия, метро, бомж, его бредовое предсказание, невидимка в квартире Тани и чувство, что теперь ты не одна, а чья-то тень беспрестанно торчит за спиной.

– Ну, встретимся, пообщаемся. Новости пообсуждаем. Мы же давно не разговаривали.

– Это точно.

– Так что?

– Ты такой же назойливый, Леша.

– Ага, на том стоим. – Он рассмеялся. – Ну пожалуйста!

– Хорошо. Когда?

– Сегодня вечером.

– Ладно… – Я даже закрыла глаза, точно сама себя испугалась. Леша позвонил в удачный для себя момент, когда я не нашла объективных причин ему отказать. – Давай, знаешь, сразу после работы… Или ты будешь занят еще?

– К пяти?

– Да.

– Без проблем. Я заеду за тобой, буду у главного входа прогуливаться.

– Ладно. Договорились. Пока.

Я не стала слушать какую-нибудь очередную его шуточку. Мимо меня прошла блондиночка Лиза, единственная девчонка из редакции, которая мне нравилась. Белобрысая до неприличия, голубоглазая, на таких мужчины смотрят глотая слюну и воображая себе, что они сделают с частями ее тела, если заполучат в свои руки. Наверное, маньяки таких девчонок мысленно разделывают точно куриную тушку.

Я нахмурилась, и Лиза это заметила. Может, решила, что из-за нее. Она спросила, как я поживаю. Нормально, ни шатко ни валко, был мой ответ. Мы еще перебросились парой слов, пока моя сигарета не догорела до конца.

Мысленно я вернулась к Тане и ее проблеме с невидимкой. Странная, однако, у него периодичность – приходить каждую субботу. Два визита уже состоялись. По логике, следующий будет и в конце этой недели. Заранее зная график, можно подстроить ловушку… ну хотя бы как-то заставить психопата ошибиться и наследить. Но мы с Таней ничего не сумели вчера придумать. Неужели мы так и пустим это дело на самотек? Опять «мы». Мне стало смешно.

Я села на свое место, за компьютер, с дурацкой улыбкой на физиономии. Появилась выпускающий редактор. Она тут же принялась за дело.

Заставила нас всех создавать видимость работы.

После обеда позвонил Артур. Словно все сговорились! Он тоже настаивал на встрече, именно настаивал, а не шутливо предлагал встретиться, как было с Алексеем.

– Я не могу сегодня, – ответила я.

– Почему? – спросил Артур.

– У меня куча дел. Я получила твое сообщение вчера. Мы встретимся потом, ладно? Серьезно, сегодня не получается.

Работы пока не было, и я сидела автоматически водя мышкой, открывая и закрывая папки наугад.

– Жаль, – сказал Артур.

– Позже мы созвонимся, тогда и поболтаем, назначим встречу. – Я изобразила добродушно-шутливый тон, в котором проскальзывало сожаление по поводу того, что сегодняшний вечер занят. Пусть не думает, что я мегера и сейчас попросту отшиваю его.

– Хорошо.

Агрессивность, такая странная для этого спокойного человека, исчезла. Он рассмеялся. У меня отлегло от сердца. Мне не хотелось, чтобы Артур обижался.

– Тогда до связи?

– До связи.

Я выключила телефон, подумав перед этим, не позвонить ли Тане, спросить, как там у нее дела. На меня смотрела Зина, высунувшая голову из-за монитора. Я ответила ей сумрачным взглядом из зарослей традесканции.

Зина вернулась к своим делам, а я убрала телефон. Всем-то есть до меня дело…

Леша действительно заехал за мной. На машине, темно-зеленой «пятерке». Когда я вышла на улицу, почти не чувствуя ног от усталости, – точно бревна таскала, – он взял меня под руку.

– Привет.

– Ты вся белая какая-то, – заметил Леша.

– Спасибо, что заметил, – проворчала я.

– Люд, не обижайся. Я люблю говорить правду…

– Не надо на меня производить впечатление остроумием. Я-то тебя знаю хорошо.

– Выходит, я зря стараюсь? – спросил он с улыбкой. Леша никогда не страдал от недостатка самоуверенности, но, кажется, теперь ее градус повысился многократно.

Его пальцы нашли мои, погладили, словно о чем-то спрашивая. Я была без печаток и почувствовала грубую кожу на внутренней стороне его руки. От воспоминания о нашем прошлом меня пробрала дрожь. Сладкая. Я ответила ему пожатием. Жар мгновенно разлился по моему телу, отчего стало немного страшно. Я словно поднималась в небо благодаря какой-то силе. Кружилась голова, в ушах раздавался гул.

– Просто не устраивай концертов, пожалуйста, – сказала я, дыша через раздутые ноздри. Холодный воздух не отрезвлял, а только усиливал мое возбуждение.

Что же это такое? Не хватало еще, чтобы… Я взглянула на Лешу, пытаясь понять, что я раньше в нем находила хорошего. Нет, кажется, ясного ответа нет…

Он показал мне машину, стоящую на краю стоянки возле отделения банка. Пискнула сигнализация.

– Твоя, что ли?

Я заметила, что «пятерка» не совсем новая.

– Почти моя. Приятель продал. Потихоньку расплачиваюсь.

– Откуда у тебя такие деньги? Ты же вечно как бедный студент.

– Жизнь меняется, – сказал Леша, не поясняя.

– Понятно.

Правда, я ничего не понимала, но вникать не хотелось. Час назад у меня снова разболелась голова, пришлось выпить таблетку анальгина. Сейчас я походила на сомнамбулу – нелепое, необъяснимое состояние. С одной стороны, хотелось завалиться спать, но, с другой, танцевать и кричать во все горло. Вал возбуждения от прикосновения Лешиной руки стал откатываться. Я не хотела, чтобы все исчезло полностью. Надо что-то предпринять.

Леша открыл передо мной дверцу, и я села в машину. Внутри пахло духами и спиртным; может быть, кто пролил в салоне вино.

Я вспомнила: когда-то Леша говорил мне, что терпеть не может машины и все с ними связанное. Но то были совсем другие времена, мы учились, и еще какое-то время встречались после окончания университета. В тех днях я находила много очарования, романтических грез, которые постепенно выветрились из меня под ударами реальной жизни. Леша преподал мне множество уроков, показал, что жизнь с мужчиной может быть и хорошей и плохой. Он был первым, с кем я делила крышу над головой и каждодневные заботы.

– Спишь? – спросил он, упав на водительское кресло.

– Да нет, задумалась.

– Устала?

– Вроде.

– Ну, поехали, – сказал Леша. Машина выскочила со стоянки, очутившись на подъездной дорожке.

– Когда ты научился водить? – Меня это не интересовало, но я отдавала дань традиции поддерживать разговор.

Леша пустился в туманные объяснения по поводу новых возможностей и неожиданных контактов, неожиданных людей, которые часто встречаются на пути и помогают. Трудно было уловить логику в этом рассказе, потому что все строилось на впечатлениях и восторгах, а не конкретных фактах. Может быть, Леша имел в виду, что наконец взялся за ум. Закончил он свой монолог той же новой присказкой:

– Жизнь меняется.

Я пропустила ее мимо ушей, все еще пытаясь разобраться, почему так возбудилась. Воспоминания заполнили голову. Потный секс, вино, шепоты в темноте, прикосновения, запахи, сопровождающие совокупление. Как же все это было давно… Как хотелось этого снова. Тысячу лет не была с мужчиной. Нет, это невероятно! Я посмотрела на Лешу, ведущего «пятерку», и подумала, что если он предложит, я соглашусь. И плевать на все. Я сумею разрядиться как хотела, мне это нужно, иначе взорвусь.

Мы поехали в кафешку на четвертом этаже торгового центра «Уральский». Нам удалось занять пустующий столик – успели перед очередной волной нашествия посетителей. Леша заказал выпивку, я не отказалась от коньяка и хорошего кофе, а также от закуски в виде жирной пиццы с грибами и пирожков. Мы сидели и чесали языком, осторожно вспоминая наши Стрые денечки. Леша, конечно, был более настырным в этом деле. Сыпал несмешными шуточками, к которым я привыкла когда-то и нашла сейчас, что они меня не очень-то и раздражают. Пила, в основном, я – Леша сослался на соблюдение «режима». Водит он недавно и не уверен, что справится с машиной, если будет подшофе. Поэтому почти весь коньяк выпила я.