Сказала так Василинка и сама ловко в седло конское прыгнула.

– Как же так? – заголосила вдруг Марфа. – Я же тревогу должна поднять.

– Вот и поднимешь, когда мы за забором будем и за площадью, – ответила ей Василинка. – Но не раньше.

– Но я…

– А ослушаться меня осмелишься, – Василинка грозно подняла брови, – заставлю матушку тебя замуж выдать за конюха Митрофана. И не видать тебе тогда твоего гусляра Леля. Поняла?

– Только не за Митрофана! – испугалась вдруг Марфа. – Все сделаю, что прикажешь, царевна!

– Вот и славно.

И Василинка сама подала руку Ване, чтобы он рядом с ней сел. А тот и поверить в свою удачу не может. Неужели такое бывает?

Сел он на коня, Василинку перед собой усадил, обнял правой рукой покрепче, другой рукой узду взял, ударил коня пятками, и тот птицей быстрокрылой забор высоченный перемахнул. Поскакал по площади. Перелетел ее, по городским улицам поскакал, выбивая дробь барабанную по деревянной мостовой.

Марфа посмотрела внимательно им вслед в щелочку в заборе, а потом как заголосит на весь сад:

– Ой, беда! Ой, беда! Украли! Украли! Солнце наше похитили! Девоньку нашу забрали лихие разбойники! Ой, беда!

И няньки мамки по саду забегали, матушка царевны царица Людмила выскочила простоволосая, в рубашке одной. Руками всплескивая. И такая паника началась в городе Муроме. Откуда ни возьмись, стражники и дружинники забегали. Трубы затрубили, бубны загремели. Пушки палить начали. Погоня за конем отправилась. Да только тот уже давно и за ворота выскочил и по чистому полю понесся, до леса доскакал и в чаще скрылся. Поди, догони.

А царь Илья Муромский в это время с протопопом Игнатием в шашки играл. Когда весь этот шум услышал, гневно проворчал:

– Кто мне в шашки играть мешает? Кто мысли путает? Может, пожар в Муроме начался, или татары у стен столпились?

– Государь, не прогневайся, – отвечают ему дрожащими голосами слуги, – дочку твою похитили злодеи неизвестные?

И царица в покой влетела. Вся в слезах:

– Ой, батюшка, беда! Пропала дочка.

Нахмурился Илья, засопел гневно, обнял царицу, прижал к себе, по голове погладил.

– Ничего, – сказал, – Василинка моя, девчонка умная, смелая. Кровь в ней течет крестьянская. В обиду себя не даст. Раз дала себя украсть, значит, знала, что делает.

– Но ведь беда ей грозит! – воскликнула царица и зарыдала пуще прежнего.

– А вот этого мое сердце отцовское не чует. Значит, все хорошо будет.

Сказал так царь Илья Муромский и снова сел в шашки играть.

А царевич Ваня, царевна Василинка и витязь Удача уже к этому времени далеко были. Никакими конями их не догонишь. Никакой погоней не настигнешь.

Скачет быстрый конь, через реки перепрыгивает, через озера перешагивает. Гривой золотой ветра разгоняет. А все равно, до царства Запорожского далеко. Время тянется. Царевич Ваня волнуется.

– Не успеем! – кричит он Удаче. – Может, птицами нас снова сделаешь?

– Не могу, – отвечает Удача. – Двоих еще смог бы, а троих уже не смогу. Чары на троих бессильны.

– Что же делать?

И тут Василинка, которая думала о чем-то, предложила:

– А может тебе в Индрика превратится, Удача Васильевич?

Кто же не знает Индрика зверя великого? Коня крылатого, волшебного! И хотя давным-давно уже не осталось на земле сказочных коней, народ память о них и по сей день хранит.

– Ай да, молодец, Василинка! – воскликнул Удача.

И тут же у него из боков лошадиных, шелковой шерстью покрытых, огромные белоснежные крылья расти начали. И сразу оторвались копыта от земли, а сама земля внизу осталась. И чем больше вырастали крылья, чем выше взлетал Удача Индрик. И вот уже к самым облакам он поднялся. И все выше и выше поднимается. И вот уже облака под копытами стелятся, одно за другим за спиной остаются. Белые, розовые, желтые. Каких только нет. Сверху на них еще интереснее смотреть, чем снизу.

А у царевича и царевны дух от страха и восхищения замер. Прижались они друг к другу, в седло вцепились замертво. Упасть боятся.

Удача Индрик вперед летит. В сторону западную, в сторону царства Запорожского.

Оглянулся Ваня случайно и вскрикнул от удивления, Василинку в спину пихнул.

– Смотри, – говорит, – не иначе за нами кто-то гонится. Уж не твой ли батюшка за нами погоню выслал?

Оглянулась Василинка, смотрит, а за ними и впрямь человек бежит, прямо небу, с облака на облако перепрыгивает.

– Не похож он ни на одного из богатырей моего батюшки, – покачала головой Василинка. – Значит не погоня это.

– Кто это? – ребята хором спросили у Удачи.

– Это братец Ветер, один из семи сыновей Ветровой матери, – ответил Удача. – И кажется, он в ту же сторону бежит, что и мы. Вот это удача!

Приблизился братец Ветер. Смогли разглядеть его друзья получше.

Настоящий это великан оказался. Недаром с облако на облако, как мальчишка с пенька на пенек перепрыгивает. Волосы и борода у него длинные предлинные, рубаха развевается, порты гудят, как трубы великанские, сам босой, словно пахарь обыкновенный. Бежит, щеки надул, и на облака дует, а они перед ним в разные стороны разбегаются. Догнал он Идрика с ребятами, поравнялся, рядом побежал.

– Здорово, друг Удача! – поприветствовал он коня крылатого. – Кого это ты на своей спине несешь? Или стал ты теперь перевозчиком? Оседлали тебя? Взнуздали?

И братец Ветер расхохотался, да так громко, что по всему небу его хохот разнеся.

– Ты буйный Ветер Восточный, как был весельчаком, так им и остался, – спокойно ответил Ветру Удача. – А только забыл, что тебе твоя старая мать велела?

– Что-то не припомню.

– Она велела тебе завсегда мне помогать, за то, что я ей сон травы в свое время дал и исцелил ее от бессонницы. Припоминаешь?

– Было такое.

– Ты куда путь держишь?

– Лечу в землю Литовскую, братец Западный сказал мне, что пожары там начались в городах от жары. Хочу Огню Огневичу, другу старому помочь, раздуть его, повеселиться вдвоем.

– Хулиганить вы любите, – ответил Удача. – Нет бы, сестрицу Водицу с тучами черными литовцам понести, да залить пожары буйные, спасти людей от беды горючей.

– Те люди, ляхи жадные, мне жертв давно не приносили, караваев не подносили, песен не пели, ругали только, да срамили. Не хочу я им помогать. Пусть братец Полуденный им помогает. Не мое это дело.

– И верно, не твое, – согласился Удача. – Пусть Полуденный и старается, пожары заливает. А ты лучше мне помоги.

– Чего тебе надобно, Удача? Только, как в прошлый раз, невозможного не проси. Заклятия я с тебя снять не могу. Сие даже моей матушке недоступно.

– Заклятие я с себя службой верной родной земле сниму, ты же снеси меня и моих друзей в царство Запорожское в Киевгород. Опаздываем мы.

– В Киевгород? – обрадовался Восточный Ветер. – Это можно. Там сегодня как раз ярмарка будет. Так киевляне меня давно зовут, пирогами да калачами заманивают, пряники мятные обещают. Полетели. Держись, Удача, за полы кафтана моего. Да покрепче.

Выпустил братец Ветер полы своего кафтана, и побежал. А Удача на полы встал, крылья для равновесия расправил, уперся ногами могучими, чтобы не упасть, и вместе с Ветром полетел на запад.

Ваня и Василинка сидят в седле, удивляются. Поверить всему, что увидели, не могут.

– Я думала, что такое только в сказках бывает, – говорит девочка.

– И я думал, что это всю люди придумали. А оказалось все правдой. И не думал я, что на свете такие девочки смелые есть, как ты. Ведь любая другая на твоем месте, если бы увидела, как пес в человека, а потом в коня превращается, умерла бы на месте. А ты такая отчаянная, ничего не испугалась.

Василинка вся покраснела от удовольствия. Как же, царевич и ей такие слова вдруг теплые говорит.

– Да не смелая я вовсе, а просто за Марфу испугалась. Она девица, хотя и глупая, зато добрая. И матушке о моих шалостях никогда не докладывает. Не могла я позволить, чтобы вы ее вот так взяли и унесли.